Банда беспалых - Николай Иванович Леонов
– Хорошо, что ты назвал такую важную деталь, – сказал Гуров. – Она превращает мои подозрения в уверенность. Откуда такая любовь к поездкам в соседний город? Не затем ли она туда отправляется, чтобы дать новые заказы и инструкции киллерам?
– То есть вы, Лев Иванович, считаете, что Соколова и есть та самая загадочная возлюбленная Переверзева, из-за которой он пошел на убийство жены? – спросил Моторный.
– Да, именно так я и считаю, – ответил Гуров.
– Но Лидия Игоревна не так уж молода. Насколько я помню, ей то ли тридцать семь, то ли тридцать восемь. Она не особо привлекательна, совсем не фотомодель, – произнес Моторный.
– Возраст – дело относительное, – заявил Гуров. – Не надо к нему подходить так вот механически. То есть если девочке девятнадцать, мордашка привлекательная, то мужик готов ради нее разрушить семью. А если женщине тридцать восемь и в стриптизе она выступать не может, то ради нее нельзя потерять голову. Ты ошибаешься, майор, причем сильно. Я видел Лидию Соколову и понимаю, чем она может привлечь мужчину. Эта особа полна жизни, энергии. Да, из-за такой женщины Переверзев мог потерять голову куда скорее, чем из-за молоденькой дурочки. Такая приятельница у него уже была, да он ее бросил, когда в его жизни появилась Соколова.
Однако майора было не так легко убедить.
– Да, но вы говорили, что во время вашего разговора Соколова опознала на фотографии Шилова, заявила, что это тот самый человек, который следил за Герасименко, – сказал он. – Если она сообщница Переверзева, то зачем это сделала? Чего ради выдала собственного киллера?
– Да ведь это был самый логичный, абсолютно правильный, с ее точки зрения, шаг! – отвечал Гуров. – Ведь этот киллер уже мертв. Стало быть, он уже ничего не расскажет, на него можно все валить. Дав такое показание, Соколова заслужила доверие в моих глазах. Этого она, видимо, и добивалась. Я вам говорю, это женщина очень умная. Она стала достойным партнером для господина Переверзева, который жить без нее не может.
– Значит, вы, товарищ полковник, считаете, что Лидия Игоревна знала обо всех убийствах? – спросил Куликов.
– Не только знала, но и принимала некоторое участие в их подготовке, – отвечал Гуров. – Ведь это она ездила в Самару. Зачем? Я полагаю, дело было так. Переверзев в Вайбере или каким-то другим способом отыскал Шилова и Данилова, договорился с ними об услугах, но не стал сообщать через Интернет детали готовящихся убийств, не хотел рисковать. Он послал в Самару свою любовницу, чтобы она встретилась с киллерами и обо всем с ними договорилась. Соколова принимала участие в подготовке убийств учителя Герасименко и Елены Переверзевой. Может быть, еще раньше точно таким же образом было организовано покушение на ее мужа Бориса Соколова. Но это пока одна догадка, доказательств на этот счет у нас нет.
– Что же вы теперь планируете делать? – спросил Куликов. – Считаете, что надо арестовать Соколову?
– Нет, задерживать ее нам пока не за что, – отвечал Гуров. – У нас нет улик, их надо раздобыть. Сделаешь это ты, лейтенант. Тебе снова надо ехать в Самару. С собой ты возьмешь фото Лидии Соколовой, будешь показывать его людям, знавшим Шилова и Данилова. Надо опросить всех, понимаешь? Всяких там подруг, любовниц, друзей из ближнего круга подельников. Нам нужны показания, уверенные заявления на суде о том, что Лидия Соколова приезжала в Самару и беседовала с двумя отпетыми уголовниками. О чем именно она говорила с ними, нам, наверное, может рассказать только Гена Данилов, а он вряд ли захочет это сделать. Но все же мы будем предпринимать попытки разговорить его. Теперь вот какой момент. – Гуров взглянул на майора Моторного и продолжил: – Поскольку теперь мы знаем даму сердца Дениса Переверзева, слежка за ним теряет смысл. К тому же мы выяснили, что наш главный подозреваемый знает о слежке и умеет от нее скрываться. Зато у нас есть возможность установить наблюдение за Лидией Соколовой. Только осуществлять его должны асы своего дела, оперативники высшей квалификации. Соколова ни в коем случае не должна догадаться о том, что мы за ней присматриваем! Добиться этого будет трудно. Ведь она дама умная, наблюдательная. Но надо постараться. Сумеют твои люди так сработать?
– Почему же не сумеют? Думаю, они с этим справятся, – отвечал Моторный. – Я сам выберу лучших оперативников, поставлю перед ними задачу. А что мы, собственно, хотим выяснить?
– Нам нужно знать, где обычно встречаются наши любовники, какие каналы связи они используют, – произнес Гуров. – Если у них есть свое гнездышко, то неплохо было бы побывать в нем. Вдруг там сохранились следы пребывания Шилова или Данилова, а то и еще какие-то улики. Вот что нас интересует в первую очередь. Давайте, коллеги, приступайте.
Когда Куликов и Моторный вышли из кабинета, Гуров вывел на монитор фотографию Лидии Соколовой, имевшуюся в архиве управления. Этот портрет сыщику совершенно не понравился. Он был сделан без души, формально, никак не отражал полноту жизни, присущую директору лицея.
Сыщик позвонил Моторному и сказал:
– Слушай, майор, есть у меня к тебе дополнительная просьба. Пусть кто-то из твоих оперативников во время наблюдения сделает несколько снимков Соколовой. Нужны такие фото, чтобы она была узнаваема. К вечеру будет, говоришь? Вот и отлично.
После этого он позвонил в СИЗО и заказал на вечер допрос задержанного Геннадия Данилова. Поскольку до этого оставалось еще довольно много времени, сыщик отправился в архив управления и начал искать там все материалы, имевшие отношение к предпринимателю Борису Соколову и его жене.
Спустя три часа, когда уже наступил вечер, Гуров вернулся из архива в кабинет. Вскоре туда вошел майор Моторный. В руках он держал несколько фотографий.
– Вот вам наша героиня, Лев Иванович, – сказал он. – Наш специалист постарался снять ее с самых разных ракурсов. Посмотрите, это вас удовлетворит?
Гуров взглянул на фотографии и сразу же понял, что это именно то, что он и хотел получить. Лидия Соколова на них была как живая.
– Да, это подходит, – сказал он. – Передай мою благодарность своему оперативнику, который делал эти снимки.
Он взял фотографии, принесенные Моторным, снимки Елены Переверзевой, ее горничной Наташи, Юли Скоробогатовой, свой рабочий блокнот и отправился в СИЗО. Там сыщик попросил конвойного офицера пока не приводить сюда Данилова.
Сперва Гуров хотел подготовить стол, за которым должен был проходить допрос. Он разложил на нем чистые бланки, блокнот, поместил на самое видное место портрет Елены Переверзевой. Фотография Лидии Соколовой лежала с края, как бы на втором плане, но лицо директора лицея было хорошо видно, его сразу можно было
