Сирил Хейр - Трагедия закона. Простым канцелярским шилом
Пока все это происходило, мысли сидевших рядом представителя Скотленд-Ярда и официального свидетеля по данному делу витали за тысячу миль отсюда. Петигрю раздумывал над проблемой, которая на первый взгляд казалась настолько малозначительной, что при других обстоятельствах он тут же выбросил бы ее из головы как совершенно ненужное и необъяснимое отклонение. Во всяком случае, так поступил бы любой здравомыслящий адвокат. Однако от него также не ускользнуло и с трудом сдерживаемое возбуждение обычно невозмутимого Маллета. Эмоции инспектора невольно передались Петигрю, хотя причина этого по-прежнему оставалась и непонятной, и неизвестной. В воздухе, казалось, витало что-то куда более важное, чем все правительственные управления, вместе взятые. Он почувствовал, что тоже начинает неудержимо дрожать от волнения. Что еще приготовил для него Маллет? Этот дурацкий процесс когда-нибудь подойдет к концу?
Наверное, еще ни один обвиняемый не ждал оглашения приговора так, как сейчас ждали его Петигрю и Маллет, но, когда судья кончил говорить, ни у того ни у другого не было ни малейшего представления, в чем, собственно, заключается его решение. Едва он успел произнести последние слова, как инспектор с такой силой схватил своего коллегу за руку, что тот чуть не закричал от боли.
— Вы только что упомянули о каком-то письме, мистер Петигрю, — хрипло прошептал он. — Это, случайно, не то самое, которое вы показывали мисс Дэнвил буквально за день до ее убийства?
— Да, оно самое.
— В котором дата смерти миссис Филипс 1931 год?
— Да.
— И вы сказали об этом и миссис Хопкинсон тоже?
— Да, но что…
— Звено, сэр! Не знаю, что это может значить для вас, но лично для меня очень даже много. Наконец-то я его нашел! Недостающее звено, которое искал все это время!
Похоже, боль от железной хватки пальцев Маллета помогла Петигрю оживить свой талант ясновидения.
— Господи, инспектор, по-моему, я тоже вижу его! — воскликнул он. — Если это возможно сделать таким образом, значит, оно и было сделано только таким образом! Но насколько это возможно? Именно это нам и предстоит выяснить!
Совершенно забыв о правилах соответствующего поведения в суде, Петигрю с шумом направился к выходу, таща за собой несопротивляющегося Маллета. В коридоре они увидели Флэка, который шел прямо к ним; его совиное лицо просто искрилось от нескрываемого удовольствия.
— Итак, Петигрю, — начал он, подойдя к ним, — по-моему, совсем неплохой результат, как вы считаете? Все эти положения, постановления, инструкции, конечно, довольно мудрены, но полагаю, я не допустил никаких ляпов.
— Ляпов?
— Знаете, по-моему, был один момент, когда мне показалось, что судья вот-вот взорвется по поводу параграфа 2АС, но, думаю, мне удалось…
— Послушайте, — бесцеремонно перебил его Петигрю. — Вы были или не были нотариусом до того, как стали прокурором?
— Был ли я?.. С чего бы задавать такой вопрос в это время дня? Конечно, был. По меньшей мере несколько лет.
— Настоящим нотариусом, оформляющим завещания ну и все такое прочее?
— Самым настоящим, уверяю вас.
— Значит, вы знаете, как оформляются завещания? И сами практически делали это?
— Само собой разумеется, делал. Дюжинами. Но при чем здесь все это, Петигрю? У вас на редкость распаленный вид!
Петигрю, не отвечая, завел или, точнее сказать, затащил его в комнату для переодевания судейского персонала.
— Надеюсь, вы не собираетесь просить меня стать вашим душеприказчиком, заметил Флэк, снимая парик. — Потому что я совсем не…
— Нет, я не собираюсь просить вас стать моим душеприказчиком. Я даже не собираюсь просить вас подумать. Все, о чем мы с инспектором хотим вас попросить, — это помочь нам разрешить одно довольно простое дело об убийстве, над которым мы с ним вот уже две недели безрезультатно ломаем голову.
Глава 18
ОБЪЯСНЕНИЕ В МАРСЕТ-БЕЙ
— Вы не поверите, но иногда я чувствую себя таким чудовищно невежественным, — как бы извиняясь, произнес Петигрю.
Инспектор Джеллаби позволил себе вежливо не согласиться.
— Чудовищно невежественным, — упрямо повторил Петигрю. — После тридцати лет практической работы в юриспруденции мне казалось, что я знаю о ней все. И хотя, честно говоря, я так думаю и сейчас, мне до сих пор даже в голову не приходило, насколько это высокоспециализированная область! Мне это напоминает водителя автомашины, который воспринимает двигатель как нечто простое и само собой разумеющееся, а потом, неожиданно столкнувшись с какой-нибудь технической проблемой, искренне поражается тому, что многие недоступные его разумению вещи совершенно обычны для любого механика в гараже. Я совсем неплохо разбираюсь в законе, и вот вдруг выясняется, что передо мной целая область юриспруденции, которая была и остается для меня книгой за семью печатями!
— Послушайте, сэр, — грубовато прервал его Джеллаби. — Вам хорошо говорить о закрытых книгах ну и тому подобном, а вот для меня закрытой книгой было и до сих пор остается все наше дело. Получив сегодня утром от мистера Маллета телеграмму, я немедленно, в течение часа, арестовал Филипса и получил от него письменное признание в убийстве, в котором, если честно, я ничего не могу разобрать и по-прежнему блуждаю в потемках. Почему Филипс убил мисс Дэнвил?
— Он убил ее, потому что она находилась в Чоквудском доме для умалишенных в то же самое время, что и покойная миссис Филипс, — вместо Петигрю ответил Маллет.
— Но ведь нам это было известно, — возразил Джеллаби. — Мы давно уже знали об этом факте. С чего бы ему становиться мотивом для убийства?
— Понимаете, все дело в том, что миссис Филипс не должна была там находиться именно в это время, — ответил Петигрю и, помолчав, добавил: Собственно говоря, она вообще нигде не должна была находиться.
Джеллаби в отчаянии посмотрел сначала на одного, потом на другого:
— Послушайте, джентльмены, может, хоть кто-нибудь из вас объяснит мне, что происходит?
Петигрю вопросительно посмотрел на Маллета.
— Думаю, лучше всего, если это сделаете вы, сэр, — сказал тот. — При всех ваших жалобах на собственное невежество, по-моему, вы понимаете суть этой проблемы куда лучше меня.
— Хорошо. Я прочитаю вам маленькую лекцию со всей уверенностью студента, которого только что проконсультировал опытный и хорошо знающий предмет профессор… в данном случае мистер Флэк, который, как и я, является водителем машины, но, в отличие от вашего покорного слуги, имеет перед ним то существенное преимущество, что в свое время прошел должную школу обучения у гаражного механика. Позвольте мне сначала коснуться юридической стороны вопроса, а затем проследить, каким образом ее аспекты применимы к конкретным фактам данного дела. Ну, для начала… Скажите, вы имеете хоть какое-то представление о том, что происходит, когда вы умираете?
От столь неожиданного и необычного вопроса у инспектора Джеллаби буквально отвисла челюсть, а его честное лицо стало пунцовым.
— Ради бога, простите, — извинился Петигрю. — Пожалуй, мне следовало бы более точно объяснить, что я имел в виду чисто земные вещи. Иначе говоря, мы исходим из предположения, что у вас имеется некая собственность, ну, скажем, дом, не важно маленький или большой, который вы кому-то одному или нескольким оставляете…
— Ну, если вы имеете в виду это, — с облегчением сказал Джеллаби, — то я уже сделал завещание и оставляю все своей жене. Наш нотариус мистер Картрайт полностью оформил все необходимые документы, и теперь, когда придет мое время, он сам сделает все, что положено.
— Вот именно. У меня точно такое же положение, за исключением того, что в моем случае жены уже нет. Но ни у вас, ни у меня нет ни малейшего представления о том, что, собственно, считать «положенным». Ваш нотариус вручает вам или нет, скорее вашей вдове все требуемые документы для совершения подписи и различные бланки для заполнения и в должное время передает в ее полное распоряжение все активы, из которых состоит ваша собственность, естественно, за вычетом суммы похоронного налога государству, его собственных расходов и гонорара, а также каких-либо ценностей, завещанных вами, скажем, местному приюту для бездомных собак, благотворительной ассоциации любителей голубей, ну и так далее и тому подобное. Как именно это делается — его забота. Вы целиком и полностью полагаетесь на него, хотя для любого, кто прошел школу нотариата, ясно, что все это делается произвольным образом. Здесь мне хотелось бы напомнить вам, что Филипс один из тех, кто в свое время тоже прошел школу нотариата.
— В общем-то я очень надеялся, что рано или поздно мы подойдем и к нему, сэр, — удовлетворенно произнес Джеллаби.
— Простите, не хотел бы вас огорчать, но мы пока еще не решили вопроса о том, что считать «положенным». Впрочем, я постараюсь изложить свою мысль как можно короче и не буду касаться всех бесчисленных осложнений, которые в принципе вполне могут иметь место, но, слава богу, не имеют прямого отношения к нашему делу. Наставляя нас с инспектором Маллетом, мистер Флэк, должен заметить, не упустил ни малейшей детали. Такой уж он педант. Поэтому в качестве простого и достаточно наглядного примера я возьму жену, которая в своем завещании оставляет все своему законному мужу, который, заметьте, одновременно является и единственным душеприказчиком по данному завещанию. Собственность усопшей состоит из ценных бумаг, акций, ну и массы обычных вещей, которые большинство людей имеют у себя дома. Что необходимо сделать безутешному мужу для завладения деньгами? Самое простое. Поскольку прежде всего ему необходимо удовлетворить ненасытные аппетиты хищников из налоговой инспекции, он делает тщательный баланс всего движимого и недвижимого имущества покойной, соответственно оценивая каждый предмет, а затем суммирует все это в специальном документе, официально называемом «форма А-7», хотя нотариусы и им подобные предпочитают называть его налоговой декларацией. Кстати, у меня с собой есть одна из таких «милашек». — Петигрю показал им восьмистраничный документ, напечатанный на плотной бумаге голубого цвета. — Я позаимствовал ее у одного из своих бывших клиентов в Истбери. Должен заметить, к его глубочайшему удивлению. Кстати, не следует забывать, что и каждого из нас неизбежно ждет то же самое. Золотые мальчики и девочки тоже рано или поздно станут прямыми субъектами налоговой инспекции… и чем более они золотые, тем более сложной и запутанной будет их налоговая декларация. Большая ее часть, как вы сможете увидеть, состоит из различных бланк-форм для счетов… пространные пустые места, где на радость сборщику налогов можно будет впоследствии проанализировать все имеющиеся виды состояния. Когда настанет моя очередь, там тоже будет немало пустых мест. Сама по себе декларация занимает всего две страницы, на которых не более семнадцати параграфов. Позвольте мне зачитать рам только имеющие непосредственное отношение к делу. Крепитесь. Много времени это не займет, и к тому же, чтобы было еще интереснее, я решил добавить туда реальные имена и подробности. Итак: «В доме Сары Эмили Филипс, покойной. Я, Томас Филипс (и так далее, опустим все неважное), клянусь и официально заявляю следующее. Первое. Я желаю получить в свое полное распоряжение должным образом заверенное и утвержденное завещание вышеупомянутой покойной Сары Эмили Филипс, которая скончалась в 19-й день месяца сентября 1931 года в возрасте…»
