Барри Мейтланд - Марки королевы Виктории
С этими словами он вскинул руку со сжатым кулаком, как если бы в ней находилось некое невидимое оружие, которое он готовился опустить на голову Кэти. Джок Макларен, у которого на лице застыло выражение ужаса, бросился вперед и перехватил его руку.
– Успокойтесь, Питер!
Уайт задрожал. Повернувшись к Макларену, он бросил:
– Неужели она думает, что кто-нибудь здесь в это поверит? Говорю вам, Джок, она помешалась! Я предупреждал вас, что у баб от перенапряжения ум заходит за разум.
– Скажите, Питер, как Келлеру вчера вечером удалось выйти на Сэмми? – врезалась в разговор Кэти. Голос у нее был хриплый и злой. – Как он узнал, что надо ехать в Майетс-Гроув, чтобы его пристрелить? Ну так вот: он узнал об этом, потому что я вам сказала, где находится Сэмми, а вы сказали об этом ему. Вы меня рекрутировали, как в свое время поступили с суперинтендантом Маклареном. Вы звонили мне, чтобы сообщить о своих идеях, которые, как вы говорили, должны помочь расследованию, ну а я вас жалела – одинокого старого негодяя – и так была поражена, когда вы в своих рассуждениях попали в точку, что от удивления рассмеялась и сказала вам, где спрятался Сэмми, подписав ему тем самым смертный приговор. – Она повернулась к Макларену и сказала: – Вот почему я приуныла, как вы изволили выразиться, сэр. Это я убила Сэмми Старлинга.
19
Марка с изображением королевы
Кэти сидела на краю больничной кровати Леона Десаи и ела виноград, который принесла ему. Десаи за ней наблюдал. Голова у него была забинтована, нижнюю челюсть стягивали металлические проволочки и скобки.
– Жаль, что вы не можете есть виноград, – сказала Кэти. – Мне следовало иметь это в виду.
– Ничего страшного, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы. – Спасибо за книгу.
Он поднял книгу в бумажной обложке, которую она ему принесла, и не без труда прочитал вслух ее заглавие:
– «Бог мелочей». – Потом спросил: – Это, случайно, не намек на меня и мои профессиональные атрибуты?
Кэти рассмеялась.
– Нет, конечно.
– Врач сказал, что теперь у меня на левом виске останется шрам.
– О Боже! Выходит, вы больше не совершенное существо?
– Только снаружи. Как подвигаются ваши дела с Уайтом?
Кэти пожала плечами:
– Он наслаждается происходящим. Это гораздо интереснее, чем прививать розы. Нынче он в центре внимания. Так что шансов, что он покончит с собой, приняв большую дозу снотворного, мало. Сейчас по крайней мере. – Сжевав еще несколько виноградин, она сказала: – Психолог уже поставил предварительный диагноз. Ментальное расстройство личности нарциссического типа. Он так считает.
– И что это значит?
Кэти вынула из сумочки свой рабочий блокнот и сверилась с записями.
– Ментальное расстройство личности проявляется в реакциях индивидуума, которые ситуационно хотя и обусловлены, тем не менее являют образцы странного или даже неприемлемого поведения.
– Это можно отнести ко всем нам.
Кэти кивнула, соглашаясь.
– Суть в том, что такие субъекты считаются ответственными за свои действия. Что же касается расстройства личности нарциссического типа – то это… – Она еще раз заглянула в свои записи и процитировала: – «…частный случай болезненно гипертрофированного самомнения, недостаток сочувствия по отношению к другим людям и в тоже время гиперчувствительность по отношению к критическим замечаниям с их стороны».
– И опять это можно отнести практически ко всем, – пробормотал Десаи распухшим ртом.
– Уайт определенно демонстрирует классическую симптоматику. У него есть черты так называемой «тоскующей личности», «манипулирующей личности» и «параноидальной личности».
– Я же говорю – совершенно нормальный человек.
– Он хочет, чтобы на него смотрели как на некое особенное существо, и требует особого к себе отношения. Любые критические замечания в свой адрес он встречает в штыки. Кроме того, он демонстрирует застарелое чувство зависти по отношению к тем людям, которых считает успешными. Очевидно, именно в этом следует искать корни его ненависти к Броку. Даже когда они были в равных чинах, ему казалось, что окружающие уделяют Броку больше внимания. Это он убедил Макларена в том, что Брок коррумпирован. Его приводило в ярость благосостояние Сэмми и факт женитьбы на молодой красивой женщине. Он особенно не любит молодых женщин, которые, как ему кажется, преуспели больше, чем он в их возрасте. Что же касается манипуляций…
Кэти отложила блокнот и отщипнула еще несколько виноградин с кисти.
– Короче говоря, это неприятный, дурной человек. Когда он находился на службе, где его смиряла дисциплина, и когда была жива его жена, обладавшая способностью смягчать его характер, он, наверное, казался лучше. Именно стресс одиночества и изолированности, под воздействием которого он находился с тех пор, как вышел в отставку и потерял жену, сказался на нем таким образом, что он окончательно утратил над собой контроль.
– Забудьте о нем хотя бы на время, Кэти, – сказал Десаи. – Лучше помогите мне справиться с расстройством моей личности. Скажите, вы не считаете меня дурным человеком? Раньше мне казалось, что мы с вами неплохо ладим, но потом, совершенно для меня неожиданно, вы словно стеной от меня отгородились. Это произошло в доме Сэмми в тот день, когда вы нашли принадлежавший Еве кокаин. С тех пор вы почти со мной не разговариваете.
Кэти опустила глаза.
– Вы требуете от меня объяснений, поскольку знаете, что я не смогу вам в этом отказать, так как вы лежите в постели в беспомощном состоянии?
– Совершенно верно. Это характерно для тоскующей, манипулирующей, параноидальной личности.
Кэти коротко улыбнулась и подняла на него глаза.
– Когда я переодевалась в кабинке около бассейна Сэмми, вы звонили Макларену. Тут мне неожиданно пришло в голову, что вы с самого начала предавали Брока – передавали суперинтенданту всю информацию по этому делу.
Десаи некоторое время молча на нее смотрел, потом очень тихо произнес:
– Продолжайте. Что еще вам пришло в голову?
– Я тогда еще подумала… я подумала, что Макларен предложил вам вечером предыдущего дня вступить с Броком в конфронтацию, с тем чтобы побудить его к нервозным, непродуманным действиям, ускорить тем самым ход событий и позволить Макларену забрать у него это дело и самому возглавить расследование… что, собственно, в результате и произошло.
Кэти отвернулась, не сумев выдержать пронизывающего взгляда его темных немигающих глаз, взиравших на нее из белого кокона бинтов.
Краем глаза она заметила, что Десаи, заворочавшись под закрывавшим его одеялом, тоже от нее отвернулся.
– Я ошиблась? – спросила она.
Чтобы ответить, ему понадобилось какое-то время, когда же он заговорил снова, в его голосе слышались злость и раздражение.
– Вы, Кэти, очень скоры на выводы. А все потому, что слишком безапелляционны и никому не доверяете.
Кэти перевела взгляд в противоположный конец палаты, где поднявшийся с постели старик медленно ковылял в направлении двери туалета.
– Коли так, разубедите меня. Ну пожалуйста…
Он сердито покачал головой:
– Макларену вовсе не было нужно, чтобы я докладывал ему о ходе расследования в отделе Брока. Его сотрудники уже несколько месяцев следят за доской объявлений центрального полицейского компьютера. Как только экспертиза марок на письмах с требованиями выкупа была завершена, клерк из лаборатории ввел в компьютер слово «подделка», после чего эта информация была получена в офисе Макларена. Ему ничего не надо было выяснять – все произошло автоматически. Впрочем, на некоторые вопросы Макларена мне действительно пришлось ответить. Я не пытался прикрывать Брока и ничего от Макларена не скрыл. Да и с какой стати? Я работал в качестве офицера по связи с лабораторией экспертизы в составе нескольких команд, и сделал бы то же самое, в какой бы команде ни состоял. Но Макларен не предлагал мне вступить с Броком в конфронтацию на основании полученных мною сведений о канадском пакете. Я сделал это по собственной инициативе. Я хотел, чтобы Брок поставил нас в известность о том, что происходит, и тем самым положил конец слухам и сомнениям. – Он посмотрел на Кэти. – Это вопрос лояльности, не так ли, Кэти? Вы считаете, что при тех обстоятельствах я должен был вести себя по-другому?
Кэти до того разнервничалась, что у нее перехватило горло.
– Нет, конечно. Извините меня, Леон. Вы были правы. Вы не могли поступить по-другому. Мне кажется… мне кажется, что разница между нами заключается в том, что я знаю Брока лучше вас. И я знала, что он просто не мог взять себе канадский пакет.
– В таком случае это вопрос доверия. Броку вы доверяете, а мне – нет.
Она вздохнула:
– Я, пожалуй, пойду. Могу только сказать, что…
