Станислас-Андре Стееман - Козыри мсье Венса
Мартен в отчаянии обхватил свою голову руками:
— Это… это невозможно! Фредди никогда бы этого не сделал!
— Увы, Мартен, это так, несмотря на наши дружеские отношения! — Мсье Венс говорил со все более возрастающей горечью. — И трудно было обойтись со мной еще подлее!
— Да! — согласился Мартен.
Направляясь к двери, мсье Венс заметил:
— Итак, Мартен, я сообщил вам об этом для того, чтобы вы при случае повторили ему мои слова… Мы теперь с ним враги, я оставляю у себя его пальто.
XIII
Часы пробили полночь, и Катрин, закрыв книгу, собиралась уже потушить свет, как вдруг сердце у нее учащенно забилось, и она привстала, опершись на локоть.
Катрин отчетливо услышала звук открывшейся и закрывшейся двери.
На какое-то мгновение она замерла в неподвижности, протянув руку к ночнику, затем медленно выдвинула ящик ночного столика, достала оттуда миниатюрный браунинг и взвела курок.
На нижнем этаже кто-то ходил и — странная вещь! — теперь, когда она была уверена в том, что не ошиблась и ей предстоит столкнуться с реальной опасностью, страх улетучился.
Она опустила босые ноги на белую медвежью шкуру, служившую ковриком, сдерживая дыхание, надела домашние туфли, натянула на себя легкий халат с воланами, который делал ее удивительно похожей на ее третий портрет, что висел над кроватью (на нем она была изображена в летнем платье), и, осторожно ступая, направилась к двери…
Лестничная клетка была погружена в непроницаемую темноту.
Катрин, похожая на бело-сиреневый призрак, нащупала ногой первые ступеньки лестницы, словно купальщица, входящая в воду, затем начала бесшумно спускаться вниз, касаясь стены и сжимая в правой руке браунинг, а в левой — электрический фонарик.
Дверь в курительную медленно открылась, щелкнул выключатель.
— Руки вверх, — сказала Катрин, стоя на пороге. — Малейшее движение — и я стреляю!
Какой-то мужчина рылся в выдвижных ящиках. Он не спеша повернулся к ней.
— Батюшки, это вы?! — воскликнула она, смягчившись. — Как я сразу не догадалась? Профессиональный грабитель не наделал бы столько шума…
Мужчина улыбнулся, послушно подняв руки вверх, и сказал:
— Что до меня, то я вынужден заметить: сурок сурку рознь!
Катрин в свою очередь улыбнулась, но с легким оттенком презрения:
— Вы меня разочаровали, мсье Венс!.. Вы, которого все считают таким ловким!.. Я ведь могла пристрелить вас, как зайца!
Мсье Венс медленно опустил руки и сказал:
— Не думаю. Обернитесь.
Катрин повиновалась.
Внушительный мужчина с круглым, желтым, как лимон, лицом, весь одетый в черное, стоял у нее за спиной с пистолетом в руке, держа ее на прицеле.
Катрин ощутила страх. Уже задним числом. Но она не показала виду.
— Кто этот улыбчивый будда?
— Чу-Чи, мой приятель-китаец, — объяснил мсье Венс. — Он без ума от хорошеньких женщин. Тем не менее одного моего слова было бы достаточно, чтобы он застрелил вас без всяких угрызений совести.
Чу-Чи подтвердил эти слова. С его аккуратно завязанным галстуком, пухлым животиком и котелком на голове он был вылитый китайский болванчик и, точь-в-точь как китайский болванчик, Чу-Чи несколько раз покачал головой, улыбаясь до ушей, и сказал с сильным акцентом:
— Чу-Чи никогда углызенья!
Через десять минут Катрин и мсье Венс дружески беседовали у камина, мелкими глотками отпивая бренди.
— Вы довольны обыском? — поинтересовалась она, взглядом указывая на выдвинутый ящик.
— Вполне, — сказал мсье Венс.
— Нашли то, что искали?
— Нет… Но именно поэтому я доволен.
С минуту они помолчали, пристально вглядываясь друг в друга.
— Может быть, вам следовало нанести мне второй визит вежливости, а не строить из себя Раффлза? — спросила она.
— Может быть, — согласился мсье Венс. — Предположим, что мне хотелось узнать, не отдаете ли вы предпочтение пижамам перед ночными рубашками…
Катрин инстинктивно подтянула поясок на своем халате.
— Вы позволите спросить у вас, каков предмет ваших поисков?
Мсье Венс пригубил бренди и сказал:
— Да… так как я опасаюсь, что искал не там. Я не думаю, что ваш муж хранил колоды карт в банке или в каком-нибудь потайном сейфе?.. Но как получилось, что здесь нет ни одной?
Приподняв плечо — из-за чего обнажилось другое, — Катрин ответила:
— Будучи суеверным, как и большинство игроков, Жорж обычно торопился уничтожить те карты, которые принесли ему неудачу. И поскольку он проигрывал несколько недель подряд…
— Значит, в день смерти у него была только та колода, которой он играл свою последнюю партию?
Катрин встала и, в свою очередь, порылась на ломберном столе.
— Да… Иначе вы должны были бы обнаружить другие карты в этих ящиках. Это действительно так важно?
— Это по меньшей мере доказывает, что ваш муж был убит.
— Убит? — с недоверием в голосе воскликнула Катрин. — Но ведь он оставил письмо…
— Так точно. Письмо, к которому прилагался джокер фирмы «Дендорфф»… тогда как его гости и он сам пользовались в тот вечер картами «Гримо»!
— Признаться, я не понимаю…
Мсье Венс развил свою мысль:
— Мсье д’Ау, если принять версию самоубийства, вполне мог в самый последний момент допустить оплошность и спутать джокер… при условии, что у него были под рукой «дендорффские» карты. Но, исходя из ваших слов, это не так, и мои бесплодные поиски подтверждают справедливость сказанного вами… Вывод: был другой человек, приложивший этот «дендорффский» джокер к письму вашего супруга, тот, кто не только не пытался воспрепятствовать «самоубийству» мсье д’Ау, но, напротив, этому способствовал.
Катрин все еще отказывалась примириться с очевидностью.
— Допустим! — сказала она. — Но почему тогда убийца — если предположить, что убийца на самом деле существует, — допустил столь грубую ошибку? Почему нельзя было просто приложить к письму джокер фирмы «Гримо»?
Мсье Венс пожал плечами.
— Гости вашего мужа, если опираться на материалы следствия, оставили в этой комнате полнейший беспорядок: карты могли упасть за мебель, включая и джокеры «Гримо»… Убийце надо было действовать быстро, он любой ценой должен был удостоверить подлинность «признаний» мсье д’Ау… Я полагаю, что, как и большинство заядлых игроков, он имел карты при себе… «Дендорффские» карты… «Самоубийство» было так удачно сымитировано, что он решил, что может без всякого риска заменить один джокер другим… Во всяком случае, раз уж невозможно было найти джокеры «Гримо», ему ничего не оставалось, как воспользоваться этим шансом, несмотря на всю рискованность предпринятого шага…
Мсье Венс встал с места, в последний раз затянувшись почти полностью сгоревшей сигаретой.
Катрин наклонилась к мсье Венсу, следя за ним из-за прищуренных век.
— Вы пришли сюда только ради этих несуществующих карт? — спросила она.
Он покачал головой и ответил:
— Нет, я искал еще одну вещь… и ее исчезновение позволило бы мне узнать нечто более важное.
— Что же?
— Имя преступника, — сказал мсье Венс.
Мсье Венс широкими шагами подходил к свой машине, когда Чу-Чи, семенивший за ним следом, кашлянул.
— Чу-Чи находить этот молодой дам очень восхитительно! А вы, мисью?
Мсье Венс согласился:
— Увы, это так, Чу! «Восхитительна, но опасна», как сказал бы сам мсье Венс.
XIV
На другой день около четырех часов вечера у входа в кинотеатр Борис Ясинский рассеянно смотрел на фотографии, рекламирующие фильм «Убийца живет на 2-м этаже», когда какой-то прохожий коснулся его руки и спросил:
— Мсье Ясинский?.. Меня зовут Воробейчик, или более по-христиански — Венс. Я провожу неофициальное расследование обстоятельств смерти Жоржа д’Ау.
Ясинский бросил сигарету.
— Мне казалось, что д’Ау покончил жизнь самоубийством? — спросил он подозрительно.
Мсье Венс принял удрученный вид и сказал:
— Нет, он был убит… И один свидетель, заслуживающий доверия, уверяет, что видел, как вы проникли в дом д’Ау через окно первого этажа около двух часов ночи…
Это была беспардонная ложь, но цель оправдывает средства.
Ясинский покраснел.
— Неправда! — возмутился он. — Спросите у Анжо и Дезекса, я ушел с ними вместе, и мы расстались неподалеку от моего дома. Кстати говоря, у меня не было никаких причин желать смерти Жоржа!
— Вы полагаете?.. А находившиеся у него компрометирующие вас письма? Они исчезли.
— Уверяю вас… — начал Ясинский.
— Зайдем туда, — сказал мсье Венс и повел его к бару. — Мне надо задать вам кучу вопросов…
«Алиби отсутствует, — мысленно подытожил Венс, когда беседа окончилась. — Но, если не ошибаюсь, он слишком робок для того, чтобы быть тем человеком, который мне нужен!»
