Роберт Гулик - ПЯТЬ БЛАГОПРИЯТНЫХ ОБЛАКОВ

Хо выпрямился и сухо поинтересовался:

— Зачем мне понадобилось убивать собственную жену?

— Я расскажу вам. Вы узнали о её тайных встречах с Фаном и, когда она сообщила вам, что беременна, решили одним ударом уничтожить их обоих. Вы допустили, что Фан является отцом будущего ребёнка и…

— Нет, не он! — неожиданно взвизгнул Хо. — Вы думаете, эта жалкая личность способна… Нет, это был мой ребёнок, слышите, вы! Эта парочка была способна лишь на тошнотворную, слюнявую болтовню! И какие милые слова я подслушал о собственной персоне, — порядочный, но такой скучный муж, который получил право на её тело, но, представьте себе, никогда не поймёт её возвышенную душу! Я бы мог, мог… — От бессильной ярости он начал заикаться, но потом взял себя в руки и продолжил поспокойнее: — Я не хотел ребёнка от женщины с душой уличной девки, женщины, которая…

— Хватит! — отрезал судья Ди и хлопнул в ладоши. Когда вошёл начальник стражи, судья сказал: — Заключите этого убийцу в кандалы и упрячьте под замок. Его полное признание я выслушаю завтра в суде.

После того как начальник стражи вывел Хо, судья обратился к Йи Пену:

— Писарь проводит вас, господин Йи.

Повернувшись ко второму судовладельцу, он добавил:

— А вас, господин Хуа, я попрошу остаться, я хочу поговорить с вами наедине.

Когда все прочие вышли, Хуа проговорил масленым голосом:

— Ваша честь раскрыли это преступление удивительно быстро! Подумать на Хо… — Он горестно покачал головой.

Судья Ди мрачно посмотрел на него.

— В качестве подозреваемого Фан меня не особо устраивал, — сухо заметил он. — Улики против него казались слишком явными, в то время как способ убийства абсолютно не соответствовал его личности. Я велел моим кули нести меня сюда кружной дорогой, чтобы получить немного времени для размышлений. Я рассудил, что, поскольку сфабриковать улики мог только свой, значит, это Хо, — банальная тема обманутого мужа, который хочет разом отомстить неверной жене и её любовнику. Но почему Хо так долго выжидал? Ему было известно всё о записках, которые посылала Фану госпожа Хо; должно быть, он давным-давно знал о их тайных встречах. Когда в отчёте о вскрытии я прочитал о беременности госпожи Хо, то понял, что именно эта новость заставила его действовать. И я оказался прав, хотя теперь нам известно, что им двигали чувства, отличные от тех, которые предполагал я. — Не отводя от судовладельца угрюмого взгляда, он продолжил: — Фальшивые улики мог сфабриковать только домочадец, хорошо знакомый с часами-курильницей и почерком госпожи Хо. Что и спасло вас от обвинения в этом убийстве, господин Хуа!

— Меня, ваша честь?! — в ужасе воскликнул Хуа.

— Разумеется. Я знаю и о визитах к вам госпожи Хо, и о том, что она отвергла ваши мерзкие домогательства. Её муж не был посвящён в эту историю, а Фан знал. Вот и мотив для того, чтобы убрать с дороги её и Фана. Была у вас и возможность, ведь до двух часов вы находились в саду, а госпожа Хо оставалась одна в беседке. Вы не убивали, господин Хуа, но виновны в попытке обольщения замужней женщины, что будет подтверждено господином Фаном, и в неудавшемся подкупе, что засвидетельствует управляющий, подслушавший ваш разговор с Хо, которого вы посетили сегодня в полдень. Завтра в суде я предъявлю вам обвинение в этих преступлениях и приговорю к тюремному заключению. И на этом, господин Хуа, здесь, в Пэнлае, ваша карьера закончится.

Хуа вскочил с места и уже готов был пасть ниц, чтобы молить о снисхождении, но судья Ди тут же продолжил:

— Я не буду поднимать шум из-за этих проступков, если вы согласитесь заплатить два штрафа. Во-первых, сегодня же вечером вы составите официальное письмо отцу госпожи Хо, надлежащим образом подписанное и запечатанное, где сообщите ему, что он может вернуть вам одолженные деньги, когда сочтёт нужным, а вы полностью отказываетесь от процентов по этой ссуде. Во-вторых, вы закажете господину Фану рисунки всех кораблей, построенных на вашей верфи, и заплатите ему по серебряному слитку за каждый. — Взмахом руки он резко оборвал выражения признательности со стороны Хуа. — Этими штрафами вы заслужите лишь отсрочку, разумеется. Как только я услышу, что вы опять докучаете назойливыми домогательствами какой-нибудь порядочной женщине, вам тут же предъявят обвинение в упомянутых преступлениях. Теперь отправляйтесь в караульное помещение. Там вы найдёте господина Фана и сообщите ему о своём заказе. Сразу же заплатите ему пять серебряных слитков в качестве задатка. До свидания!

Когда перепуганный судовладелец поспешно ретировался, судья встал и подошёл к раскрытому окну. Какое-то время он наслаждался нежным ароматом магнолий, затем пробормотал себе под нос:

— Осуждение чьих-то нравственных критериев ещё не повод, чтобы оставить человека умирать в нищете.

После чего он резко повернулся и покинул кабинет.

> Этот случай произошёл в 663 году от Рождества Христова, когда судья Ди всего лишь неделю как заступил на свою первую самостоятельную государственную должность — окружного судьи Пэнлая, отдалённого округа на северо-восточном побережье Китайской империи. Сразу по прибытии туда он столкнулся с тремя загадочными преступлениями, описанными в моей повести — «Золото Будды». Там упоминается процветающая отрасль промышленности Пэнлая — кораблестроение, а также господин Йи Пен, богатый судовладелец. Данный же рассказ начинается в суде, в личном кабинете судьи Ди, где он совещается с Йи Пеном и двумя другими почтенными господами; они как раз закончили детальное обсуждение проекта судьи Ди о передаче судостроения под государственный контроль.

I

— Что ж, господа, — с довольной улыбкой обратился судья Ди к своим гостям, — я полагаю, вопрос решён.

Совещание в его кабинете началось около двух, а сейчас было уже половина пятого. Но он не считал это время потраченным впустую.

— Похоже, что разработанные нами правила охватывают все возможные обстоятельства, — по обыкновению тщательно выговаривая каждое слово, произнёс господин Хо. Этот скромно одетый мужчина средних лет был отставным секретарём министра юстиции. Повернув голову к сидящему справа богатому судовладельцу Хуа Миню, он добавил: — Согласитесь, господин Хуа, что этот план обеспечивает справедливое урегулирование ваших разногласий с присутствующим здесь господином Йи Пеном. Хуа Минь состроил гримасу. — «Справедливость» — хорошее слово, — сдержанно произнёс он, — но как торговцу мне куда более по душе слово «выгода»! Если у меня развязаны руки в конкуренции с господином Йи, то результат не обязательно может быть справедливым, нет… Но он должен быть чрезвычайно выгодным — для меня!

— От кораблестроения зависит береговая оборона, — холодно заметил судья Ди. — Власти империи не дозволяют частной монополии. Мы весь день потратили на решение этого вопроса и, в частности, благодаря превосходной консультации господина Хо наконец разработали документ, ясно излагающий правила, которым надлежит следовать всем судовладельцам. Я ожидаю, что и вы оба будете придерживаться этих правил.

Господин Йи Пен с достоинством кивнул. Судье нравился этот расчётливый, но честный делец. Далеко не столь высоко оценивал он господина Хуа Миня, который, по слухам, не чурался тёмных делишек и часто влипал в истории из-за женщин. Судья Ди подал писарю знак наполнить чашки, после чего откинулся в кресле. Весь день стояла жара, но сейчас с моря подул прохладный ветерок и принёс в комнату аромат цветущей за окном магнолии.

Господин Йи поставил чашку и вопросительно посмотрел на секретаря Хо и Хуа Миня. Пришло время откланиваться.

Вдруг дверь отворилась — и вошёл советник Хун, старый доверенный помощник судьи Ди. Он подошёл к столу и сказал:

— Там некто прибыл со срочным сообщением, ваша честь.

Судья Ди встретился с ним глазами.

— Прошу прощения, — обратился он к своим гостям и вышел из кабинета вслед за советником.

Когда они оказались в коридоре, советник шёпотом произнёс:

— Это управляющий господина Хо, ваша честь. Он прибыл доложить своему хозяину, что госпожа Хо покончила с собой.

— Небеса всемогущие! — воскликнул судья. — Вели ему подождать. Лучше мне самому сообщить господину Хо это страшное известие.

— Она повесилась, ваша честь. В садовой беседке, после обеда. Управляющий тут же кинулся сюда.

— Какое несчастье для господина Хо. Мне он по душе. Слегка суховат, но очень добросовестен. И законник искусный.

Судья горестно покачал головой, а затем вернулся в свой кабинет. Сев за стол, он с печалью в голосе обратился к Хо:

— Пришёл ваш управляющий, господин Хо. Он принёс ужасную весть касательно госпожи Хо.

Хо вцепился в ручки кресла.