Эрл Гарднер - Пройдоха
Я толкнул дверь, прошел по вонючему полутемному коридору к лифту, вошел в него и нажал кнопку третьего этажа.
Только я собрался постучать в дверь квартиры номер 314, девица, одетая в темно-синюю шелковую пижаму, открыла дверь и спросила, что нужно.
Передо мной стояла блондинка. Насколько я мог понять, ее волосы были покрашены перекисью. «Ей еще нет тридцати», – подумал я. Шелковая пижама облегала ее фигуру.
Она снова нетерпеливо спросила:
– В чем дело?
В отличие от фигуры голос ее был резким.
– Хочу войти.
– Зачем?
– Поговорить.
– Ладно, входите.
Перед моим приходом она, очевидно, полировала ногти. Замшевая подушечка лежала на кофейном столике возле кушетки. Блондинка села на кушетку, взялась за подушечку, внимательно посмотрела на ногти и, не удостаивая меня взглядом, спросила:
– Так в чем же дело?
– Я сыщик, – объяснил я.
Глаза ее сверкнули. Она казалась озадаченной. Засмеялась, но тут же осеклась, увидев выражение моего лица.
– Неужели в самом деле сыщик?
Я кивнул.
– Не верится, – заметила она извиняющимся тоном. – Скорее похожи на симпатичного парня с идеалами и с мамочкой. Надеюсь, не обидела вас?
– Да я привык.
– Ладно, значит, вы сыщик. Так что?
– Меня наняла Сандра Беркс. Вам это о чем-нибудь говорит?
Она сосредоточилась на полировке ногтей, очевидно страстно желая, чтобы они блестели как лакированные. Наконец она оторвалась:
– А при чем тут Сандра Беркс?
– Весьма при чем.
– Я ее не знаю.
– Она жена Моргана Беркса.
– А кто такой Морган Беркс?
– А вы что, газет не читаете?
– А если и читаю, то при чем тут я?
– Сандра Беркс могла бы вас прижать, если бы захотела.
– Неужели?
– Знаете вы это?
– Каким же образом?
– Спросите у своей совести.
Она посмотрела на меня и отрывисто хмыкнула.
– Нет у меня совести, я давным-давно избавилась от нее.
– Сандра Беркс могла бы вас привлечь к суду, если бы захотела.
– На каком основании?
– На том основании, что вы в интимных отношениях с ее мужем.
– Вы позволяете себе слишком много!
– Неужели?
– Ну, продолжайте, а я пока послушаю.
– Я просто делаю то, ради чего меня наняли.
– И что это, позвольте спросить?
– Я должен предъявить бумаги Моргану Берксу.
– Какие бумаги?
– Бракоразводные.
– А зачем сюда пришли?
– Думаю, вы мне скажете, где он находится.
– Не скажу.
– Если бы вы это сделали, то получили бы кое-какие денежки.
– А сколько? – заинтересовалась она.
– Может быть, весьма прилично. Все зависит от обстоятельств.
– Каких?
– Ну, от того, сколько Сандра Беркс сумеет заполучить.
– Спасибочки. Я надеюсь, что эта старуха не получит ни цента.
– Вы бы так не говорили, если бы прочитали ее заявление о разводе.
– Одним заявлением развода не получишь. Это суд решает. Сандра Беркс – сучка с невинным личиком, которая выставляет себя респектабельной дамой. Она обманывала Моргана с самого начала. Если бы он захотел рассказать даже половину того, что он имеет против нее… Ну, я слушаю, что вы еще хотите сказать?
– Сандра Беркс сумеет заполучить развод.
– Неужели?
– Вы же знаете, что сможет. И если бы она захотела вас прижать, то привлекла бы к суду. У нее есть свидетели. Ее отношение к вам зависит от вашего отношения к ней.
– Ах так! – воскликнула она, отложила замшевую подушечку и посмотрела на меня.
– Да, так!
Она вздохнула.
– А выглядели таким милашкой. Впрочем, не хотите ли выпить?
– Благодарю, на работе не пью.
– А вы сейчас на работе?
– Да.
– Мне вас жаль.
– Незачем жалеть меня.
– Так чем она угрожает?
– Угрожает?
– Да.
– Да ничем не угрожает. Я просто вам говорю, как обстоят дела.
– По-дружески, что ли?
– Да, по-дружески.
– Так что же вы хотите от меня?
– Заставить Моргана Беркса признать, что ему вручили повестку, или устроить так, чтобы я смог это сделать. В ваших интересах, чтобы развод состоялся, не так ли?
– Не знаю, – уклончиво ответила она. Лицо ее было озабоченным. – Хотела бы знать…
Я промолчал.
– А как устроить, чтобы вы смогли вручить повестку?
– Назначьте свидание с Морганом Берксом, затем позвоните по телефону 6-93-21, я приду и вручу.
– А когда я получу компенсацию?
– Компенсации не будет.
Она запрокинула голову и засмеялась. По-моему, все происходившее ее действительно забавляло.
– Ладно, сладенький мой. Мне хотелось узнать, что ты за тип. Теперь я знаю. Можешь убираться к черту! Скажи Сандре Беркс, чтобы она катилась куда подальше. Если ей хочется привлечь меня, напомни ей о милом Арчи Холомане и спроси: неужели она думает, что ее муж такой дурак?
Спускаясь, я все еще слышал ее смех. Альма Хантер ждала меня в машине.
– Ну, повидались?
– Ага.
– Что она за птичка? – полюбопытствовала моя спутница.
– Пергидролевая блондинка. Приятно смотреть, но противно слушать.
– Что она сказала?
– Чтобы я катился.
– Но ты же этого хотел?
– В общем, да.
– Мне так казалось. Я думала, что по твоему плану ты хотел, чтобы она тебя вытурила и побежала к Моргану?
– По плану так.
– А что тебе не понравилось?
– Есть кое-что неприятное в обязанностях сыщика. Наверное, любой сыщик должен быть немножечко подонком. По крайней мере, она так считает.
Помолчав некоторое время, Альма Хантер спросила:
– Значит, она заставила тебя так подумать?
– Да, – ответил я, влез в машину и сел рядом с Альмой. – Лучше поставь машину в переулок, оттуда можно незаметно вести наблюдение.
Изящной туфелькой она нажала на стартер, выехала в переулок, нашла тень и припарковалась.
– Ты вовсе не подонок. Ты симпатичный.
– Спасибо на добром слове. Но мне нужно большее, чтобы забыть об этом.
– А чего ты ожидал от такой работы?
– Я не знал, что будет так.
– Тебя что, привлекли приключения, романтика?
– Меня привлекла возможность двухразового питания, крыша над головой. Я не знал, что это за работа, когда пришел по объявлению, да мне было безразлично.
– Не расстраивайся так, Дон. – Она положила руку мне на плечо. – Ведь все не так уж и плохо. Эта Дерк – самая настоящая аферистка. Ей плевать на Моргана. Ей нужны его денежки.
– Знаю. Просто мне не нравится, когда на меня смотрят как на подонка. Я не жалуюсь… Просто не нравится.
– Дело-то сделал?
– Да, и чертовски здорово.
Она засмеялась с надрывом.
– Никогда заранее не знаешь, что ты скажешь. Почему так кисло смотришь на мир? Что с тобой случилось?
– Бог ты мой, неужели я произвожу такое впечатление?
– В общем, да.
– Постараюсь исправиться.
– Разве я не права?
– Понимаешь, со мной поступили несправедливо. Когда ты потратил столько лет, чтобы достичь желаемого, когда ты преодолел много препятствий и наконец добился этого, вот тут-то у тебя и вышибают все из рук. Приходится перестраиваться.
– Бабенка?
– Нет.
– Хочешь поделиться?
– Не хочу.
Она задумчиво глядела через ветровое стекло. Ее пальцы барабанили по рукаву моего пиджака.
– Ты была разочарована, когда узнала, что я новичок в сыскном деле?
– Почему тебе так показалось?
Я повернулся и посмотрел на ее профиль.
– Может быть, потому, что кто-то пытался тебя задушить и ты нуждалась в совете более опытного человека?
Лицо ее передернулось. В глазах промелькнуло изумление. Непроизвольно она закрыла шею, чтобы я не видел ее синяков.
– Кто хотел тебя задушить, Альма?
Губы ее дрогнули. Из глаз брызнули слезы, и она вцепилась в мое плечо. Я обнял ее и прижал к себе. Она положила голову на мою грудь и горько зарыдала. Нервы у нее были на пределе… Левой рукой я приподнял ее подбородок, а правой пытался отогнуть воротник ее блузки.
– Не надо, не надо. – Плача навзрыд, она схватила мое запястье обеими руками.
Я посмотрел в ее заплаканные испуганные глаза. Ее дрожащие губы слегка раздвинулись.
Повинуясь неосознанному порыву, я начал ее целовать. Губы наши сомкнулись, и я ощутил соленость ее слез. Она отпустила мою руку, притянула к себе и прижалась. Мы перестали целоваться. Я поднял правую руку и отогнул ее шелковый воротничок. Она безвольно полулежала, не оказывая никакого сопротивления. Больше не плакала.
– Когда это случилось, Альма?
– Вчера вечером.
– Как и кто?
Прижавшись ко мне, она задрожала.
– Бедняжка! – Я снова начал ее целовать. Мы сидели в машине, прижав губы к губам, и я чувствовал теплоту ее тела. Горечь и настороженность ушли. Я больше не испытывал ненависти к миру. Чувство умиротворенности охватило меня. Это была не страсть – не такие это были поцелуи. Я никогда раньше этого не ощущал. Она пробудила во мне какие-то неведомые чувства.
Альма перестала целовать меня, чуть слышно охнула, открыла сумочку, вытащила платок и принялась вытирать слезы.
– Ну и видок у меня, – сказала она, вглядываясь в зеркальце. – А Салли Дерк не выходила?
