Эллери Квин - Тайна французского порошка
Тело лежало в неестественном изогнутом положении: левая рука вытянута, правая — закинута за спину. Голова повернута в профиль, коричневая шляпка без полей съехала на один глаз. Миссис Френч была маленькой, хрупкой женщиной с изящными руками и ногами. В широко открытых глазах застыло ошеломленное выражение. На подбородке темнела засохшая струйка крови.
Одета она была просто и строго, но сами вещи были отличного качества, как того и следовало ожидать от женщины возраста миссис Френч и при ее положении в обществе. На ней было легкое коричневое пальто с лисьим мехом на воротнике и манжетах, светло-коричневое платье из джерси, шелковые чулки и туфли, подобранные точно в тон.
Инспектор поднял голову.
— Заметил грязь на туфлях, Эл? — вполголоса спросил он.
Эллери кивнул и сказал:
— Для того чтобы это заметить, не требуется обладать сверхъестественной наблюдательностью. Вчера весь день шел дождь, вот леди и испачкала свои красивые ножки. Грязь заметна даже на шляпке… Да, папа, вчера миссис Френч побывала под дождем, но все равно это еще ровным счетом ничего не значит.
— Почему же? — удивился старик, осторожно отгибая воротник пальто.
— Потому что она могла испачкать туфли и шляпу, наступив в лужу на тротуаре около универмага, — ответил Эллери. — Ну и что из того?
Инспектор промолчал. Его рука внезапно скользнула под воротник и вытянула оттуда тонкий шарфик пестрой расцветки.
— Вот, — повертел он в руках невесомую ткань. — Наверное, сбился под пальто, когда она упала с кровати.
Но уже в следующий момент он издал удивленное восклицание: в углу шарфика виднелась шелковая монограмма.
Эллери склонился над плечом отца.
— «М. Ф.», — произнес он и выпрямился, сосредоточенно нахмурившись.
Инспектор обернулся к группе толпившихся в углу директоров, внимательно наблюдавших за каждым его движением. Увидев, что он смотрит на них, все разом виновато потупились.
— Как было имя миссис Френч? — поинтересовался Квин, обращаясь к директорам, и те ответили хором:
— Уинифред!
— Уинифред, стало быть? — пробормотал старик, снова посмотрев на тело и переводя испытующий взгляд серых глаз на Уивера.
— Уинифред… — поддакнул тот, с ужасом глядя на кусок шелка в руке инспектора.
— А ее среднее имя и фамилия?
— Уинифред… Уинифред Марчбенкс Френч, — запинаясь, ответил секретарь.
Инспектор снова кивнул, поднялся и подошел к Сайресу Френчу, следившему за ним непонимающим взглядом.
— Мистер Френч… — Квин осторожно потряс миллионера за плечо. — Мистер Френч, это шарф вашей жены? — Он поднес шарф к глазам Френча. — Сэр, вы меня понимаете? Этот шарф принадлежал вашей жене?
— Что?.. Дайте взглянуть.
Старик, словно безумный, вырвал шарф у инспектора, разгладил его дрожащими пальцами, взглянул на монограмму и снова откинулся в кресле.
— Ну так как, мистер Френч? — настаивал инспектор, забирая у него шарф.
— Нет, — послышался безжизненный вздох.
Инспектор повернулся к молчащей группе.
— Может кто-нибудь опознать этот шарф? — осведомился он, поднимая шарф высоко над головой.
Ответа не последовало. Инспектор повторил вопрос, глядя на каждого по очереди. Уэстли Уивер отвел глаза.
— Без глупостей, молодой человек! — проворчал инспектор, хватая секретаря за рукав. — Что означают инициалы «М. Ф.» — Мэрион Френч?
Уивер натужно сглотнул и жалобно посмотрел на Эллери, ответившего ему сочувственным взглядом, а затем покосился на старого Сайреса Френча, который что-то бормотал себе под нос.
— Вы не имеете права ее подозревать! — закричал секретарь, вырываясь из цепких рук инспектора. — Это абсурд! Она слишком прекрасна, слишком молода, слишком…
— Мэрион Френч… — Инспектор повернулся к Джону Грею: — Насколько я понял из слов мистера Уивера, она дочь мистера Френча?
Грей мрачно кивнул. Сайрес Френч внезапно попытался приподняться и хрипло воскликнул:
— Боже мой, нет! Только не Мэрион!
Его глаза странно заблестели, когда Грей и Марчбенкс, стоявшие поблизости, бросились его поддержать. Взрыв эмоций быстро прошел, и Френч обессиленно рухнул в кресло.
Инспектор Квин молча возобновил осмотр трупа. Эллери, наблюдая за маленькой драмой, переводил внимательный взгляд с одного лица на другое. Ободряюще посмотрев на несчастного Уивера, он поднял с пола какой-то предмет, едва различимый под измятой юбкой мертвой женщины.
Это была маленькая сумочка из коричневой замши с инициалами «У. М. Ф.». Присев на краешек кровати, Эллери открыл сумочку и начал раскладывать рядом с собой ее содержимое — маленький кошелек, золотой несессер, кружевной носовой платок, золотой футляр с картами — все с инициалами «У. М. Ф.» — и, наконец, серебряный футлярчик с губной помадой.
Инспектор поднял голову.
— Что там у тебя? — резко осведомился он.
— Сумочка покойной, — отозвался Эллери. — Хочешь взглянуть?
— Хочу ли я?.. — Инспектор сердито уставился на сына. — Иногда, Эллери, ты просто испытываешь мое терпение!
Улыбнувшись, Эллери передал ему сумочку. Старик быстро оглядел ее со всех сторон и перебрал разложенные на кровати предметы.
— Не вижу ничего интересного, — брезгливо поморщился он.
— Вот как? — удивился Эллери.
— Что ты имеешь в виду? — спросил у него отец, изменив тон и снова осматривая содержимое сумочки. — Кошелек, несессер, платок, карты, помада — что в этом интересного?
Эллери огляделся вокруг, встав так, чтобы никто из присутствующих не смог увидеть лежащие на кровати безделушки. Подняв помаду, он протянул ее отцу. Старик осторожно взял ее и внезапно вскрикнул.
— Вот именно «К», — пробормотал Эллери. — Что ты об этом думаешь?
На колпачке футлярчика с помадой был выгравирован инициал «К». Какое-то время инспектор удивленно разглядывал находку, а затем обернулся, словно собираясь задать вопрос присутствующим. Однако Эллери жестом остановил его и забрал помаду. Отвернув колпачок с инициалом, он покрутил корпус, пока красная паста не показалась над отверстием патрона. Эллери посмотрел на лицо мертвой женщины, и его взгляд прояснился.
— Взгляни-ка вот на это, папа, — сказал он вполголоса, опускаясь на колени рядом с отцом, спиной к остальным, и протягивая ему помаду.
Старик озадаченно посмотрел на нее.
— Думаешь, она отравлена? — спросил он. — Но как ты мог догадаться об этом без анализа?
— Нет-нет! — тихо возразил Эллери. — Я имею в виду цвет, папа!
Лицо инспектора просветлело. Он перевел взгляд с помады на губы покойной. Очевидный факт бросался в глаза — губы подкрашены не той помадой, что находилась в руке у Эллери. Они имели розоватый оттенок, в то время как помада в тюбике была темно-красной.
— Дай-ка взглянуть, Эл! — попросил инспектор. Он взял открытую помаду и слегка мазнул ею по лицу мертвой женщины. — Цвет и в самом деле другой, — пробормотал старик, вытирая пятно уголком простыни. — Но все равно я не понимаю…
— Значит, должна быть и другая помада, — заметил Эллери, вставая.
Инспектор снова начал рыться в сумочке. Не обнаружив никаких признаков другой помады, он подошел к детективу Джонсону:
— Найдено что-нибудь в кровати или в нише стены, Джонсон?
— Нет, сэр.
— А губная помада?
— Нет.
— Пигготт! Хессе! Флинт!
Три детектива прекратили обыск и подошли к инспектору. Тот повторил вопрос, и снова ответ оказался отрицательным. Детективы тоже не нашли в витрине никаких посторонних предметов.
— Краутер здесь? Краутер!
Детектив универмага поспешно подошел.
— Я выглянул посмотреть, что делается в магазине, — сообщил он, хотя у него и не требовали объяснений. — Все в порядке — мои люди сработали профессионально… Чем я могу быть вам полезен, инспектор?
— Когда вы обнаружили тело, вы не заметили здесь губной помады?
— Губной помады? Нет, сэр. А если бы заметил, то не тронул бы. Я всех предупредил, чтобы ни к чему не прикасались, инспектор!
— Мистер Лавери!
Подошел француз и тоже сказал, что не видел помады. Может, негритянка?..
— Едва ли. Пигготт, пошли кого-нибудь в медпункт узнать, не видела ли Дайана Джонсон помаду. — Инспектор, нахмурившись, обернулся к Эллери: — Как ты думаешь, Эл, мог кто-нибудь стянуть эту чертову помаду?
Тот улыбнулся:
— «У честного труда прекрасное лицо», — говаривал старый Томас Деккер. Но, боюсь, папа, что твои усилия по поиску злоумышленника, похитившего помаду, тщетны. Я мог бы предположить…
— Что ты имеешь в виду, Эллери? — простонал инспектор. — Где же тогда может быть помада, если ее никто не брал?
— Мы дойдем до этого в свое время, — невозмутимо пообещал Эллери. — А пока взгляни еще раз на губы этой несчастной. Не видишь ничего интересного, кроме помады?
