Агата Кристи - Зернышки в кармане

– Вы хотите сказать… не может быть… он умер?

Она качнулась и вцепилась в руку инспектора. Инспектор, посуровев – на миг ему показалось, что он находится на сцене и играет роль, – помог ей пройти в холл. Тут же вертелся готовый прийти на помощь Крамп.

– Ей бы сейчас бренди, – посоветовал он.

Раздался низкий голос мистера Дюбуа:

– Вы правы, Крамп. Принесите бренди. Сюда, – показал он дорогу инспектору.

Он открыл дверь слева. Процессия вошла в комнату: инспектор и Адель Фортескью, Вивиан Дюбуа и Крамп с графином и двумя стаканами.

Адель Фортескью, прикрыв глаза рукой, опустилась в мягкое кресло. Из предложенного инспектором стакана сделала крохотный глоток и тут же оттолкнула стакан.

– Не хочу, – сказала она. – Я уже пришла в себя. Скажите, что это было? Удар, да? Бедный Рекс.

– Нет, миссис Фортескью, не удар.

– Вы, кажется, сказали, что вы – инспектор? – Вопрос задал мистер Дюбуа.

Нил повернулся к нему.

– Именно так, – любезно ответил он. – Инспектор Нил из департамента уголовной полиции.

Карие глаза наполнились тревогой. Появление инспектора уголовной полиции пришлось мистеру Дюбуа явно не по вкусу. Очень даже не по вкусу.

– А в чем дело? – спросил он. – Что-то не так?

И совершенно неосознанно попятился к двери. От инспектора это движение не укрылось.

– Боюсь, – обратился он к миссис Фортескью, – придется провести расследование.

– Расследование? Вы хотите сказать… что вы хотите сказать?

– Понимаю, миссис Фортескью, для вас все это очень огорчительно. – Он говорил не вымученно, а четко, без запинки. – Хотелось бы как можно скорее выяснить, что именно ел и пил мистер Фортескью сегодня утром, перед уходом на работу.

– Вы подозреваете, что он был отравлен?

– Да, похоже на это.

– Не может быть. О-о, вы имеете в виду пищевое отравление. – На последних словах голос ее упал на пол-октавы.

С каменным лицом таким же четким голосом инспектор Нил сказал:

– Да, мадам, а вы подумали что-то другое?

Не затрудняя себя ответом на этот вопрос, она поспешно заметила:

– Но мы все здоровы – все до одного.

– Вы можете говорить обо всех членах семьи?

– Вообще-то нет… нет, конечно… не могу.

Дюбуа демонстративно взглянул на часы и объявил:

– Мне надо нестись, Адель. Я тебе страшно сочувствую. Но если что-то понадобится, тут найдется кому помочь, да? Прислуга, маленькая Доув и так далее…

– Вивиан, не уезжай. Прошу тебя, останься.

Это был, можно сказать, крик души, но реакция была обратная желаемой. Мистер Дюбуа лишь увеличил темп отступления.

– Ты уж извини, душа моя. Важная встреча. Кстати, инспектор, я живу в гостинице «Дорми-хаус». Если вдруг… зачем-нибудь понадоблюсь.

Инспектор Нил кивнул. В его планы не входило задерживать мистера Дюбуа. Но его бегство он оценил по достоинству. Мистер Дюбуа убегал подальше от неприятностей.

Пытаясь как-то разрядить ситуацию, Адель Фортескью сказала:

– Это такой шок – возвращаешься домой и застаешь у себя полицию.

– Не сомневаюсь. Но, понимаете, надо действовать быстро, чтобы взять на пробу продукты, кофе, чай и так далее.

– Чай и кофе? Но они же не бывают ядовитыми? Наверное, это кошмарная грудинка, которую нам иногда подают. Она бывает просто несъедобной.

– Мы все выясним, миссис Фортескью. Не тревожьтесь. Вы не представляете, какие случаются казусы. Помню, я вел дело об отравлении наперстянкой. Оказалось, листья наперстянки по ошибке положили в приправу вместо хрена.

– Думаете, тут могло быть что-то подобное?

– После вскрытия картина прояснится, миссис Фортескью.

– Вскры… Понятно. – Она поежилась.

– У вас вокруг дома много тисовых кустов, мадам. Ягоды или листья этого растения едва ли могли… с чем-то смешаться, как вы считаете?

Он буравил ее взглядом. Она изумленно смотрела на него.

– Тисовые ягоды? Они что – ядовитые?

Изумление показалось ему слегка чрезмерным – эдакая невинность с широко распахнутыми глазами.

– Известно, что детей они приводили к трагическому концу.

Адель прижала руки к вискам.

– Я не в силах больше об этом говорить. Ради бога, оставьте меня. Я хочу прилечь. Не могу больше. Мистер Персиваль Фортескью даст все распоряжения. А я… я… избавьте меня от расспросов, это несправедливо.

– Мы пытаемся связаться с мистером Персивалем Фортескью. К сожалению, он где-то на севере Англии.

– Ах да, я забыла.

– Еще один вопрос, миссис Фортескью. В кармане вашего мужа была пригоршня зерен. Вы можете это как-нибудь объяснить?

Она покачала головой, явно озадаченная.

– Может, кто-то подсыпал зерна ради шутки?

– Не вижу в этом ничего остроумного.

Инспектор Нил был с ней согласен. Он сказал:

– Пока не буду вас больше беспокоить, миссис Фортескью. Прислать к вам кого-нибудь из прислуги? Или мисс Доув?

– Что? – машинально спросила она, явно думая о чем-то другом. Интересно, о чем?

Порывшись в сумочке, она достала носовой платок. Голос ее дрожал.

– Какой ужас, – слабым голосом пробормотала она. – Только сейчас до меня начинает доходить, что случилось. До сих пор я была как во сне. Бедный Рекс. Мой дорогой бедный Рекс.

И она зарыдала, почти убедительно.

Несколько секунд инспектор Нил, проявляя уважение к чужому горю, наблюдал за ней.

– Я понимаю, все это так внезапно, – сказал он. – Сейчас я кого-нибудь пришлю.

Он направился к двери, открыл ее и вышел. Прежде чем закрыть за собой дверь, оглянулся.

Адель Фортескью все еще держала платок у глаз. Кончики его свисали вниз, но рот скрывали лишь частично. На губах ее играла легкая улыбка.

Глава 8

– Что мог, сэр, то нашел, – доложил сержант Хей. – Мармелад, кусок ветчины. Чай, кофе и сахар, в сухом виде, не знаю, что нам это даст. То, что заваривали, давно выплеснули, правда, тут есть одна тонкость. После завтрака много кофе осталось, и его в одиннадцать часов допила прислуга. По-моему, это важно.

– Да, важно. Выходит, если отравлен был кофе, то что-то подсыпали именно в чашку Рекса Фортескью.

– Один из присутствовавших. Именно. Я так это осторожненько поспрошал насчет тиса – мол, не попадались ли в доме ягоды или листья, – нет, ничего такого. И про крупу в кармане никто ничего вроде не знает. Это, говорят, что еще за диковина? Да и я ума не приложу, откуда эта крупа там взялась. Вроде он не был из тех чудиков, которые готовы есть любую дрянь, лишь бы в сыром виде. У моей сестры муж такой. Сырую морковь, горох, репу – за милую душу! Но зерно в сыром виде не ел даже он. Как начнет в желудке разбухать – не поздоровится.

Зазвонил телефон, и к нему, следуя кивку инспектора, рванулся сержант Хей. Оказалось, звонят из полиции. Мистер Персиваль Фортескью уведомлен и немедленно возвращается в Лондон.

Не успел инспектор положить трубку, к дому подъехала машина. Дверь открыл Крамп. На пороге стояла женщина, в руках полно свертков. Крамп забрал их у нее.

– Спасибо, Крамп. Заплатите, пожалуйста, за такси. Я выпью чаю. Миссис Фортескью или мисс Элейн дома?

Дворецкий замялся, глянул через плечо.

– У нас плохие новости, мадам, – решился он. – Насчет хозяина.

– Мистера Фортескью?

Нил шагнул вперед. Крамп сказал:

– Сэр, это миссис Персиваль.

– В чем дело? Что такое? Несчастный случай?

Инспектор окинул ее изучающим взглядом. Миссис Персиваль Фортескью была упитанной женщиной, рот ее все время недовольно кривился. Возраст – лет тридцать. Вопросы она задавала с живейшим интересом. В мозгу его мелькнула мысль: ей, наверное, очень скучно живется.

– К сожалению, вынужден сообщить вам, что сегодня утром мистера Фортескью в тяжелом состоянии доставили в больницу Сент-Джудс, и вскоре он скончался.

– Скончался? То есть… умер? – Новость явно произвела на нее впечатление – на такую сенсацию она и не рассчитывала. – Боже правый, вот это сюрприз. Муж в отъезде. Вам надо с ним связаться. Он где-то на севере. У него в конторе должны знать. Всем займется он. Надо же, такие дела всегда случаются в самый неподходящий момент.

Она на секунду замолчала, переваривая новость.

– Хотя, конечно, все зависит от того, – размышляла она вслух, – где решат устраивать похороны. Здесь, наверное. Или в Лондоне.

– Как скажет семья, так и будет.

– Да, конечно, это я так, просто подумалось. – Наконец она осмысленным взглядом посмотрела на стоящего перед ней человека. – Вы из конторы? – спросила она. – На доктора вы не похожи.

– Я из полиции. Мистер Фортескью умер так внезапно…

Она перебила его:

– Вы хотите сказать, что его убили?

Это слово было произнесено впервые. Нил изучающе оглядел миссис Персиваль, на лице которой застыл взволнованный вопрос.

– С чего вам это пришло в голову, мадам?

– Ну, людей иногда убивают. А вы сказали «внезапно». И вы из полиции. А с ней вы говорили? Что она сказала?