Агата Кристи - Загадка Ситтафорда
— В чем, майор Барнэби?
— В столоверчении.
— В столоверчении?
Чего только не ждал инспектор Нарракот, но уж такого не ожидал! Майор продолжал оправдываться. Запинаясь и без конца отрекаясь от веры в эту ерунду, он рассказал о событиях предшествующего вечера и об известии, которое избавляло его от неловкого положения.
— Вы хотите сказать, майор Барнэби, что стол назвал имя Тревильяна и сообщил вам, что он умер, убит?
Майор Барнэби вытер лоб.
— Да, именно это и произошло. Я не верил в это. Естественно, не верил. — Он выглядел пристыженным. — Ну вот, а была пятница, и я подумал: надо удостовериться, пойти и убедиться, что все в порядке.
Размышляя о том, как трудно было пройти шесть миль по глубоким сугробам, инспектор подумал, что только сильное впечатление от сообщения духа могло заставить майора Барнэби проделать этот нелегкий путь, да еще в предвиденье сильного снегопада. Странно, очень странно, раздумывал Нарракот. Такого рода штуку никак и не объяснишь. В конце концов, что-то в ней, может быть, и есть. Это был первый вполне достоверный случай, с которым ему пришлось столкнуться.
В общем, очень странная история, но, насколько он понимал, она, хотя и объясняла позицию майора Барнэби, практически все-таки не имела отношения к делу, которым он занимался. Он исследовал явления материального мира, и телепатия тут была ни при чем.
Его задача была установить убийцу.
И чтобы решить ее, он не нуждался в руководстве спиритических сил.
Глава 8
Мистер Чарлз Эндерби
Взглянув на часы, инспектор сообразил, что если поторопится, то как раз успеет к поезду на Эксетер. Он очень хотел как можно скорее побеседовать с сестрой покойного капитана Тревильяна и получить у нее адреса других членов семьи. И вот, поспешно распростившись с майором Барнэби, он помчался на вокзал. Майор Барнэби возвратился в «Три короны». Едва он перешагнул порог, с ним заговорил энергичный молодой человек с лоснящимися от помады волосами и пухлым мальчишеским лицом.
— Майор Барнэби? — спросил он.
— Да.
— Ситтафорд, коттедж номер один?
— Да, — ответил майор Барнэби.
— Я представляю «Дейли уайер», — сказал молодой человек. — И я…
Договорить он не смог. Как военный истинно старой закалки, майор Барнэби взорвался.
— Ни слова больше! — заревел он. — Знаю я вашего брата. Ни тебе порядочности, ни сдержанности. Стаями слетаетесь на убийства, как коршуны на трупы. Но вот что я вам скажу, молодой человек: от меня вы ничего не услышите. Ни слова. Никаких сенсаций для вашей чертовой газеты! Если вы хотите что-нибудь разузнать, идите и спрашивайте полицию. Имейте хоть немного такта: оставьте в покое друзей умершего!
Молодого человека это, кажется, ничуть не поколебало. Напротив, он еще больше расцвел в улыбке.
— Послушайте, сэр, я вижу, вы меня не правильно поняли. Я ничего не знаю об этом убийстве.
Строго говоря, это была не правда. Никто в Экземптоне не мог заявить, что не знает о событии, потрясшем тихий городок среди вересковых пустошей.
— «Дейли уайер» уполномочила меня, — продолжал молодой человек, — вручить вам чек на пять тысяч фунтов и поздравить вас. Вы единственный, кто прислал правильное решение нашего футбольного конкурса.
Майор Барнэби был прямо-таки ошарашен.
— Я не сомневаюсь, — продолжал молодой человек, — что вы еще вчера утром получили наше письмо с этим приятным известием.
— Письмо? — сказал майор Барнэби. — Да вы знаете, молодой человек, что Ситтафорд на десять футов завален снегом? Как же можно говорить о регулярной доставке почты за последние дни?
— Но вы, вероятно, прочитали утром в «Дейли уайер», что объявлены победителем?
— Нет, — сказал майор Барнэби. — Я не заглядывал сегодня утром в газеты.
— Ах да. Конечно… Эта трагическая история. Убитый был вашим другом, понимаю…
— Моим лучшим другом, — сказал майор.
— Ужасная участь, — сказал молодой человек, тактично отводя взгляд; затем он достал из кармана небольшой сложенный листок розовато-лиловой бумаги и с поклоном вручил его майору Барнэби.
— Примите поздравления от «Дейли уайер», — сказал он.
Майор Барнэби ответил единственно возможным в таких обстоятельствах предложением:
— Выпьем, мистер, э…
— Эндерби, мое имя Чарлз Эндерби. Я приехал вчера вечером, — пояснил он. — Навожу тут справки, как добраться до Ситтафорда: мы уделяем особое внимание личному вручению чеков победителям, даже публикуем небольшое интервью, ну а мне говорят, что об этом и речи быть не может — такой идет снег, что нечего об этом и думать, и вот, по счастливой случайности, я узнаю, что вы, оказывается, здесь, остановились в «Трех коронах». — Он улыбнулся. — Никаких хлопот с установлением личности. В этой части света все, кажется, знают друг друга.
— Что будете пить? — спросил майор.
— Мне пива, — сказал Эндерби. Майор заказал два пива.
— Весь город словно сошел с ума из-за этого убийства, — заметил Эндерби. — Говорят, довольно загадочная история.
Майор что-то пробурчал. Он был в несколько затруднительном положении. Его мнение в отношении журналистов не изменилось, но человек, только что вручивший вам чек на 5000 фунтов, конечно, требует уважительного отношения. Ему ведь не скажешь, чтобы он отправлялся ко всем чертям.
— И никаких врагов? — спросил молодой человек.
— Никаких, — ответил майор.
— И полиция, я слышал, не считает, что это грабеж? — продолжал Эндерби.
— Откуда вы это знаете? — спросил майор. Мистер Эндерби, однако, не указал источник информации.
— Я слышал, что именно вы и обнаружили тело, сэр, — сказал молодой человек.
— Да.
— Это, должно быть, вас страшно потрясло.
Разговор продолжался. Майор Барнэби, хотя и не был настроен что-либо рассказывать, однако явно уступал предприимчивости мистера Эндерби. Последний изрекал утверждения, с которыми майор вынужден был соглашаться или не соглашаться и таким образом давать информацию, которой добивался молодой человек. Он настолько корректно себя держал, что процесс этот не был мучительным и майор Барнэби даже не обнаружил, что почувствовал расположение к изобретательному молодому человеку.
Вскоре мистер Эндерби поднялся, заметив, что ему надо сходить на почту.
— Могу я попросить с вас, сэр, расписку в получении этого чека?
Майор прошел к письменному столу, написал расписку и вручил ему.
— Великолепно, — сказал молодой человек и сунул ее себе в карман.
— Я полагаю, — сказал майор Барнэби, — вы сегодня отправитесь обратно в Лондон?
— О нет! — ответил Эндерби. — Я хочу сделать несколько фотографий: ваш коттедж в Ситтафорде, как вы кормите свиней, или сражаетесь с одуванчиками, или предаетесь еще какому-нибудь вашему любимому занятию. Вы не представляете себе, как наши читатели любят подобные штуки. Потом мне хотелось бы заполучить от вас несколько слов на тему «Что я собираюсь сделать с пятью тысячами фунтов». Читатели будут разочарованы, если им не поднести что-нибудь в таком роде.
— Да, но добраться до Ситтафорда в такую погоду невозможно никаким транспортом. Снегопад был исключительной силы. Пройдет не менее трех дней, прежде чем все как следует растает.
— Знаю, — сказал молодой человек. — Это действительно трудно. Что ж, поневоле придется развлекаться в Экземптоне. Кормят в «Трех коронах» довольно прилично. Итак, сэр, до скорой встречи!
Он вышел на главную улицу Экземптона, отправился на почту и сообщил в свою газету, что благодаря необыкновенной удаче он сможет дать пикантную, исключительную информацию об убийстве в Экземптоне.
Потом он обдумал свои дальнейшие действия и решил побеседовать со слугой капитана — Эвансом, имя которого майор Барнэби неосторожно упомянул в разговоре.
Не нужно было долгих расспросов, чтобы попасть на Фор-стрит, 85: слуга убитого был сегодня важной персоной, и всякий был готов указать, где его дом.
Эндерби громко забарабанил в дверь. Открыл мужчина, типичный бывший моряк, не оставалось сомнений, что он и есть Эванс.
— Эванс, не так ли? — бодро спросил Эндерби. — Я только что от майора Барнэби.
— Заходите, сэр, — после минутного замешательства сказал тот.
Эндерби принял приглашение. Миловидная молодая женщина, темноволосая и розовощекая, стояла поодаль.
Эндерби заключил, что это новоявленная миссис Эванс.
— Скверная история с вашим покойным хозяином, — сказал Эндерби.
— Ужасная история, сэр, ужасная.
— И кто, вы думаете, это сделал? — спросил Эндерби с наигранной простодушной любезностью.
— Кто-то из этих грязных бродяг, больше некому, — сказал Эванс.
— Ну, нет, любезнейший! Это предположение полностью отвергнуто.
— Как так?
— Все это фальсификация. Полиция сразу же разгадала.
— Откуда вам это известно, сэр?
