Виктор Лагздиньш - Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень
Едва ли стоит цитировать его нервозное сумбурное повествование. Поэтому я ограничусь выдержками из официального протокола, составленного впоследствии сержантом Александером.
«Вначале мне казалось, что для рекламирования Альберта Герштейна уже сделано все, что только возможно. Документальный фильм об Александрии, художественный фильм, в центре которого ограбление банка, – этого вполне хватало, чтобы подогреть интерес публики. Потом до меня дошло, что я упустил из виду еще одну грандиозную возможность. Если имитация ограбления превратится в настоящее нападение на банк, это будет колоссальной сенсацией.
Я поговорил с Альбертом Герштейном и Уолтером Карпентером.
Карпентер согласился с моим предложением, правда, потребовав за свои услуги порядочную сумму. Он считал, что ничем не рискует, ибо, что бы ни случилось, он всегда сумеет сказать, что только выполнял мои указания и до последнего момента не имел ни малейшего понятия, что готовится настоящее ограбление.
Альберт вначале упрямился. Но в конце концов мне удалось его переубедить. Я ему дал понять, что глупо было бы не использовать идеальную возможность для оригинальнейшей рекламы. Участие в мнимом налете на банк сделало бы Альберта в глазах широкой публики романтическим героем.
Ричарда Бейдевана и Тею Кильсеймур в свой замысел я не посвятил. Зная, что они в свое время были связаны с Винцентом Басани, и опасаясь, как бы тот, прослышав про мой проект, не приготовил мне какой–нибудь сюрприз, я решил не говорить им ничего. Учитывая, что Басани в прошлом был гангстером, следовало ожидать, что подозрения падут на него. Этого он мне ни в коем случае не простил бы.
Ричарду Бейдевану я уделил чисто пассивную роль. Предыдущим вечером я по телефону разговаривал с Ионатаном Крюдешанком, пытаясь добиться его согласия на съемки центрального эпизода в его банке. Я нарочно не довел переговоры до конца, сказав, что или приду сам, или же явится режиссер фильма Ричард Бейдеван для окончательной договоренности.
Я велел Альберту сказать Ричарду Бейдевану, что завтра в 10 часов (я имею ввиду следующий день после телефонного разговора) он должен прийти к Ионатану Крюдешанку. В свою очередь, я намеревался примерно в половине одиннадцатого позвонить банкиру лично, чтобы отвлечь его длительной беседой. Визитом Ричарда Бейдевана и телефонным звонком я собирался убить двух зайцев сразу.
Во–первых, задержать Ионатана Крюдешанка дома, ибо из–за его внезапного появления в «Палате Гермеса» все могло пойти насмарку. Во–вторых, находясь в это время у банкира, Ричард Бейдеван не узнал бы сразу, что центральный эпизод снимают без него. Это двойная хитрость полностью оправдала себя. Ни тот, ни другой не сумели помешать разработанной мною операции.
Надо было считаться с тем, что Ричард Бейдеван, не любивший ходить пешком, поедет к Ионатану Крюдешанку на лендровере, предоставленном съемочной группе. В свою очередь, я приказал Альберту следить через окно за появлением машины. Как только Ричард Бейдеван подъедет, ему следовало быстро замаскироваться, сесть в лендровер и подъехать к банку кратчайшим путем – через примыкающий к его дому пустырь и центральный городской сквер.
Я посоветовал Альберту до этого посидеть с Луисом за бутылочкой, а свое отсутствие объяснить походом в магазин за новой порцией спиртного. После ограбления Альберт, олицетворяя полную невинность, возвратился бы домой с только что якобы купленной бутылкой.
Главная цель его алиби – усложнить расследование* вернее, запутать его. Сенсация приобрела бы еще более интригующий характер, если полиция имела бы не одну, а несколько гипотез относительно личности замаскированного грабителя.
Уолтеру Карпентеру я дал такие же точные указания. Ему следовало сразу же после ограбления, используя сравнительно пустынную, ведущую через лес дорогу, приехать в ресторан «Храм Вакха», где я его ожидал. Там мешок с деньгами из багажника лендровера перекочевал бы в багажник моей машины. После этого Карпентер, спрятав свой автомобиль в лесу, переправился бы на лодке через Понт. Там его ждала другая машина.
Допуская возможность, что случайные свидетели увидят нас обоих у «Храма Вакха», я предусмотрел ход, который должен был меня обезопасить от возможных подозрений. А именно, я намеревался спрятать добычу в багажной камере междугородней автобусной станции, а ключ в запечатанном конверте передать местному нотариусу с указанием распечатать конверт через три дня.
Замысел был довольно рискованным, но он достиг бы своей цели. Каким бы путем ни пошло расследование, полиция все равно должна была арестовать Альберта Герштейна. Это стало бы венцом моей идеи. В случае, если полиция почему–то замедлила бы с арестом, я бы вмешался сам. Подождав, пока этот взрыв бомбы обретет соответствующее эхо, я послал бы в полицию анонимное письмо с указанием, что деньги находятся у Альберта. А уже потом, когда и эта добавочная бомба успела бы сработать, выложил бы на стол свои карты: «Господа, что вы, это был всего лишь рекламный трюк!»
Такова была в основном исповедь Оливера Дэрти.
Чуть позже мы с Грегором Абушем все же перекочевали из камеры предварительного заключения в кабинет начальника полиции. Прихватили мы и Оливера Дэрти – задать несколько дополнительных вопросов, но главным образом, для того, чтобы сержант Александер смог бы запротоколировать его показания.
Понурив голову, Оливер Дэрти сидел в массивном дубовом кресле, его глаза тревожно обегали помещение, он будто сомневался, действительно ли находится в безопасности.
– Все? – спросил Грегор Абуш, когда замолк стук пишущей машинки, за которой сидел сержант Александер.
– Все, – подтвердил с явным облегчением Дэрти. – Разрешите мне вернуться в камеру.
– Сначала несколько вопросов. Была ли у вас, господин Дэрти, гарантия, что деньги действительно попадут в ваши руки?
– Никакой, – Дэрти грустно покачал головой. – Сейчас я и сам это осознаю. Тогда мне казалось, что они не осмелятся. Альберт ведь знал, – если пропадет хотя бы сотенная, я немедленно доложу полиции. Я считал их людьми честными, такими же, как…
– Как вы? – «догадался» Грегор Абуш.
Я достаточно хорошо знал Оливера Дэрти, чтобы предвидеть, что насмешка не дойдет до него.
– Да! – энергично кивнул он.
– Сейчас я хотел бы уточнить несколько технических деталей, – сказал Грегор Абуш. – Чтобы открыть сейф, необходимо было иметь запасные ключи и знать комбинацию. Как вам это удалось?
– Мне? – Дэрти опешил. – Такого ключа или ключей у меня не было. В тот раз, когда мы в подвальном этаже репетировали сцену ограбления…
– Кто там присутствовал? – прервал его Грегор Абуш.
– Ричард Бейдеван, Ионатан Крюдешанк, охранник, я, разумеется, сам Альберт… Так вот, когда мы репетировали, ключи висели на поясе охранника. Это обстоятельство было учтено в моем плане. Альберт во время настоящего ограбления пригрозит охраннику, и тот отопрет сейф…
– Ионатан Крюдешанк, напротив, утверждает, что ключи выкрадены у него из дома, – снова прервал его Грегор Абуш.
– Не может быть! – по лицу Дэрти можно было понять, что для него это полная неожиданность.
– Не стоит на этом задерживаться, – продолжал Грегор Абуш. – Еще один вопрос меня весьма интересует. В своих показаниях, господин Дэрти, вы допустили противоречие. Пригрозить охраннику и приказать ему отпереть сейф невозможно, не раскрывая рта. Значит, охранник узнал бы Альберта Герштейна по голосу. А личность грабителя, по вашему плану, в целях большей сенсационности должна до поры до времени остаться нераскрытой…
– Альберт, угрожая охраннику, изменил бы голос при помощи прикрепленного ко рту респиратора, – сразу же ответил Дэрти.
– Пусть так. Но возникает новое осложнение, – не унимался Грегор Абуш. – Охранника оглушили жестоким ударом по голове. Он получил сильное сотрясение мозга и до сих пор еще не пришел в сознание.
– Я этого не хотел, не хотел! – Дэрти порывисто вскочил. – Любое насилие полностью исключалось. Я ведь планировал невинный рекламный трюк, а не преступление… Как вы не понимаете!
Под пристальным взглядом начальника полиции Оливер Дэрти дрожащим голосом спросил:
– Вы мне не верите?
– Постараюсь, – усмехнулся Грегор Абуш. – Хотя после того, как ваш изумительный рекламный трюк стоил трех жизней, это не так–то уж легко… А теперь последний вопрос. Сколько минут продолжался ваш телефонный разговор с Ионатаном Крюдешанком? Я имею в виду случай, когда в соседней комнате находился Ричард Бейдеван.
– Ни секунды.
– В таком случае, я напомню вам ваши собственные слова, – Грегор Абуш заглянул в протокол. – Вот они: «…В свою очередь я намеревался примерно в половине одиннадцатого позвонить банкиру лично, чтобы отвлечь его длительной беседой». Может быть, сержант Александер не так понял вас?
