Этель Уайт - Колесо крутится. Кто-то должен поберечься
Этот вывод повлек за собой множество новых страшных догадок. Никто точно не знал, в какое время задушили Кэридуэн. Известно, что убийство произошло с наступлением темноты. Поскольку все, за исключением Оутса, были в «Вершине», любой мог на несколько минут выскользнуть из дома незамеченным. Все, начиная с профессора, попадали под подозрение.
Доктор Пэрри ей говорил, что преступление мог совершить тот, кого она знала и кому доверяла. Профессор постоянно подвергается сильнейшему умственному напряжению, а у его сына и Стивена Райса бывают перепады настроения. Оставить шарф мог даже доктор Пэрри, ведь он тоже поднимался в Синюю комнату.
В конце концов тень подозрения пала и на леди Уоррен. По ее словам, мисс Уоррен ненадолго заснула в кресле. Как старуха могла провести эти полчаса свободы?
«Я схожу с ума, – подумала Элен. – Нельзя же подозревать всех. Убийца – незнакомец. Иначе и быть не может. Кто-то чужой».
Она вздрогнула: в памяти снова всплыло открытое окно.
– Девочка, – позвала ее леди Уоррен, – что ты там делаешь?
– Достаю вам чистый платок.
Элен удивилась, как спокойно прозвучал ее голос. Будто бы под влиянием страха с ней случилось раздвоение личности. Командование приняла хладнокровная незнакомка, а настоящая Элен тем временем была привязана к столбу среди обломков разрушенной крепости – приманка для тигра-убийцы.
– Нашла что-нибудь? – спросила леди Уоррен.
Элен притворилась, что неправильно ее поняла.
– Да, целую стопку, – сказала она, поспешно пряча шарф. Потом взяла платок и подошла к кровати.
Леди Уоррен выхватила платок у нее из рук и бросила его на пол.
– Девочка! – хрипло прошептала она. – Хочу тебя кое о чем попросить.
– О чем?
– Залезай под кровать.
Взгляд Элен упал на трость черного дерева, приставленную к стене у кровати, и девушка догадалась: старуха снова хочет поиграть в любимую игру.
– А когда я выползу, вы ударите меня по голове? – спросила Элен.
– Тебе нельзя выходить. Ты должна спрятаться.
Новая Элен подумала, что разгадала старухину уловку: та хотела загнать ее под кровать, чтобы она не видела комнату.
– Под кроватью очень пыльно, – возразила она, осторожно пятясь к двери.
Шарф – важная улика, рассудила она. Нужно немедленно передать его полиции. Телефон не работает – случайно или по чьему-то злому умыслу, – и позвонить в полицию нельзя. Зато можно добежать до капитана Бина и попросить его предпринять необходимые шаги.
Леди Уоррен заныла, как напуганный ребенок.
– Девочка, не бросай меня! А то придет сиделка. Она только и ждет, что ты уйдешь.
Элен замешкалась. Из последней схватки леди Уоррен вышла победителем, но соотношение сил может поменяться даже в джунглях: сегодня сильнее тигр, а завтра лев.
К тому же тайна исчезновения сестры Баркер еще не раскрыта. Если сиделка действительно прячется в доме, возможно, она захочет отомстить.
«Ох, знать бы, как правильно поступить», – подумала девушка.
– Если ты меня бросишь, – пригрозила ей леди Уоррен, – я закричу, и он придет.
Элен подскочила как ужаленная.
– Он? – удивилась она. – Кто он?
– Она. Я сказала: «Она придет». – Старуха спохватилась, что ляпнула лишнего, прикусила губу и уставилась на Элен как разгневанный божок.
У девушки возникло чувство, что она бредет по лабиринту и вот-вот должна нащупать верную дорогу: леди Уоррен явно что-то знала, но не хотела об этом рассказывать.
Удивительно, что Элен до сих пор пребывала во власти обычаев и условностей, хотя душа ее наполовину была охвачена безумным страхом. Поскольку сегодня ничего из ряда вон не происходило, все укладывалось в рамки нормы и логики, она невольно продолжала соблюдать законы цивилизованной жизни.
Само убийство произошло за пределами «Вершины», поэтому оно воспринималось как новость из газетной заметки, не более того. Маньяк был вроде овеянного мифами персонажа, выдуманного прессой. Самым ужасным происшествием стала выходка кухарки, которая напилась до потери пульса. Да, иметь дело с сестрой Баркер и леди Уоррен было не очень приятно, но Элен за годы работы попадались и более странные люди. Все ее фантазии и подозрения были порождением страха, он и пошатнул ее разум.
Ничего, скоро наступит завтра. Обязательно. Элен свято в это верила. Она то и дело напоминала себе, что работа превыше всего; если сейчас она не выдержит, то завтра может снова оказаться без куска хлеба.
Поэтому ни в коем случае нельзя допускать, чтобы леди Уоррен закричала. Если ее крик выведет профессора из забытья, потрясение может травмировать его мозг. Да и жестоко беспокоить запертую в спальне мисс Уоррен.
Еще одна мысль змеилась в голове Элен: как бы крик старухи не привлек кого похуже.
Пока девушка медлила, леди Уоррен, по-видимому, начала бредить.
– Буря усиливается, – сказала она. – Темнеет.
Элен насторожилась и заметила, что свет в комнате действительно стал более тусклым. Она потерла глаза, но иллюзия не исчезла. Лампочки горели вполсилы, словно их свет проходил сквозь легкую дымку.
Элен стиснула зубы, готовясь к наступлению кромешной тьмы.
Подоспел очередной атрибут драмы – сюжет близился к развязке.
Несмотря на свой решительный настрой, Элен решила поделиться соображениями с леди Уоррен.
– Кто-то поковырялся в пробках, – шепнула она.
– Батареи садятся, дуреха! – осадила ее старуха.
Элен с благодарностью ухватилась за это рациональное объяснение. Светом в доме ведал Оутс, а он – известный лентяй. Да и сама Элен, боясь темноты, не слишком-то экономила электричество.
– Пойду-ка погашу свет в остальных комнатах, – сказала она.
– Да, – согласилась леди Уоррен. – И найди свечи. Не сидеть же нам в темноте.
Элен осмотрелась в поиске свечей, но вспомнила, что их используют только для хозяйственных нужд – в подвале. Несколько штук она видела в чулане рядом с кладовой.
– Ничего, если я вас ненадолго оставлю? – спросила она. – Надо сходить сейчас, пока свет не…
Придя в ужас от этой мысли, она, не договорив, выбежала из комнаты и пустилась вниз по лестнице. В холле свет дрожал – казалось, так дышит сам дом. Надо спешить! Элен торопливо запрыгала по ступенькам на кухню, как напуганная антилопа.
Миссис Оутс так и спала в кресле. Проходя мимо, Элен коснулась ее щеки: она была теплая.
«Пьяного да малого Бог бережет, – подумала она. – Вот и славно».
От лампочки в коридоре исходил такой тусклый свет – за стеклом уже можно было рассмотреть красную спираль, – что Элен затаила дыхание. Бросившись в чулан, она ждала, что в любую минуту ее проглотит кромешный мрак.
Элен схватила свечи и побежала назад, выключая одну за другой лампочки и оставляя за собой шлейф темноты. Наконец она добралась до холла и проделала то же самое во всех общих комнатах. Хотя ее действия были вполне разумны и оправданны, девушке не давала покоя мысль, что она сознательно оставляет весь дом без света.
Стоило ей об этом подумать, как островок света, в котором она остановилась, поглотили черные тени.
Затмение длилось не больше секунды; в следующий миг в холле вновь загорелся дрожащий свет, но дух Элен был безвозвратно сломлен.
Дом подал последний сигнал наступавшей ночи. Элен испытала такой страх, что захотела немедленно выбежать на улицу и попытать счастья там.
Ее приютит капитан Бин. Бежать к нему недолго, если срезать через рощу. Деревья ее больше не пугали, теперь она с радостью думала о промозглом ветре и дожде. Дикая природа казалась убежищем, а настоящая угроза таилась где-то внутри, в доме.
Девушка уже хотела отодвинуть засовы, когда вспомнила о беспомощных обитателях «Вершины». Леди Уоррен, профессор и миссис Оутс не могли постоять за себя. Если маньяк поймет, что его жертва сбежала, он может обрушить свою ярость на них.
Элен обреченно вернулась на второй этаж. Немного постояв в коридоре и успокоившись, она толкнула дверь в Синюю комнату.
За время ее отсутствия ничего не изменилось. Леди Уоррен, сгорбившись, сидела в постели среди ультрамариновых теней.
– Что-то ты долго, – проворчала она. – Зажги свечи.
Подсвечников не было, поэтому Элен капнула немного растопленного воска на мраморную каминную полку и закрепила напротив зеркала две свечи.
– Как на похоронах, – обронила леди Уоррен. – Зажги больше. Все зажги!
– Нет, надо оставить несколько про запас, – сказала Элен.
– На наш век хватит.
Хотя ее слова прозвучали зловеще и пророчески, Элен заметила перемену в старухе: широко распахнутые глаза довольно сверкали.
– Смотри! – воскликнула она, подняв высоко вверх костлявую руку. – Совсем не дрожит. Потрогай, какие у меня крепкие пальцы.
Элен подошла к кровати, но старуха забыла о своем приглашении.
– Я буду спать, – сказала она. – Никуда не уходи.
Леди Уоррен закрыла глаза, и очень скоро ее грудь начала с механической точностью вздыматься и опадать, а дыхание стало тихим и размеренным. Элен подивилась ее силе воле и дару сосредоточения: сон пришел к старухе так быстро, словно она лишилась чувств.
