Ник Картер - Лаборатория доктора Кварца в Тихом океане
Таким образом, они проехали по всему американскому материку, сохраняя неприступную важность высокопоставленных лиц. В дороге служащие наперебой старались услужить знатным путешественникам.
Ходили слухи, что лорд Альджернон принадлежит к числу знатнейших пэров Англии, а богатые чаевые, на которые доктор Кварц не скупился, только еще больше подтверждали это.
В Сан-Франциско у вокзала их поджидали кареты и доставили на пристань, где стояла яхта.
Пары уже были разведены и запасы взяты. Через десять минут после прибытия маленькой компании яхта снялась с якоря и вышла в океан.
На яхте комедия продолжалась, потому что доктор Кварц не хотел возвращать своему пленнику память раньше, чем нога его коснется земли далекого острова в Тихом океане, да и Занони настаивала на том же, хотя и по другим причинам.
Красивая девушка находила странное возбуждающее удовольствие в исполнении роли жены Ника Картера; этот ласковый, тихий человек, который с такой доверчивостью улыбался ей, надеялся на нее, верил ее преданности и верности, вселил в нее какое-то особенное чувство, которого она никак не могла понять.
Она знала отлично, что такое состояние было только предисловием к страшной драме. Она знала, что Ник Картер, когда придет в себя, скорее подпустит к себе ядовитую змею, чем ее, и все-таки ее прельщало дивное ощущение быть любимой и обожаемой человеком, вполне ей доверявшим.
Подобного ощущения она раньше никогда не испытывала и в первый раз за всю свою молодую и столь богатую злодеяниями жизнь спрашивала себя, зачем она не пошла по трудной, но верной стезе добродетели, как сестры ее, ею же гнусно убитые.
Странно было то, что Занони на первых порах думавшая, что может играть этим ощущением, в конце концов не могла отделаться от него. Мало того, она каждый день ловила себя на все более возраставшем желании, чтобы приятный ей обман длился вечно и чтобы прежняя Занони исчезла навсегда.
Еще удивительнее было то, что с каждым днем она питала все большее отвращение к доктору Кварцу.
Рабское поклонение перед этим гениальным преступником, правда, давно уже исчезло из ее обманутого сердца. Он уже не был в ее глазах тем сверхчеловеком, который сумел пленить ее.
Она уже не видела в нем учителя, даже и не равного себе товарища по злодеяниям. Он был ей безразличен, и она втихомолку смеялась над его боязнью перед ней, испытывая при этом ощущение дикой радости.
Теперь, однако, Занони, поймала себя на том, как в ней вырастает страшная ненависть к этому вкрадчивому, бессовестному, постоянно одинаково улыбающемуся негодяю. Эта ненависть въелась ей в плоть и в кровь, и она поняла, что ее последним убийством будет убийство доктора Кварца.
Все более и более искренне привязывалась эта преобразившаяся в ягненка тигрица к своему мнимому супругу. Часами она просиживала у Ника, держала его руки в своих и ласково гладила его по волосам. Иногда, когда врачи за ней не следили, она наклонялась над больным и покрывала его лоб и глаза жгучими поцелуями.
Это новое ощущение было так дивно хорошо! Она раньше издевалась над любовью, отстраняла от себя с жестокой насмешкой всякую ласку, а теперь ее пленила эта всеобъемлющая страсть. В первый раз за всю свою жизнь она испытывала все блаженства любящей женщины.
Ее даже не могло отрезвить то обстоятельство, что кругом все было построено на жалком обмане, на недостойной, уродливой игре. Она все больше и больше отдавалась своей мечте и бывали часы, когда она сама считала правдой сладкую мечту об имении в далекой Англии и любимом супруге в лице доверчиво улыбавшегося ей больного.
Это сознание, что все преступления и вся страшная вина, которую она взяла на себя, все-таки не убили в ней женщину, что даже в ее душе сиял луч того божественного светоча, которым существует мир, словом, сознание, что она способна чувствовать, мыслить и любить, как женщина, доставляло ей неописуемое блаженство и вместе с Фаустом она готова была воскликнуть: "Остановись, мгновение, ты прекрасно!"
При всем этом в лице жертвы доктора Кварца она любила далеко не знаменитого сыщика Ника Картера, нет, в его лице она любила свою мечту, своего несуществующего мужа, столь нуждающегося в ее уходе и заботливости, Альджернона Траверса.
Доктор Кварц как-то с усмешкой заметил ей:
– Мне кажется, Занони, ты влюбилась в нашего благородного лорда?
– Нет, не опасайся этого, – резко ответила она, – но во мне проснулось сознание, что я, быть может, могла бы любить и быть любимой, если бы ты не попался мне на дороге. Я не хочу тебя видеть, оставь меня, Джек! Не лишай меня моей короткой мечты, пока она еще длится! Во мне что-то творится, чего я сама не понимаю, и лучше будет, если ты не станешь будить спящую тигрицу. Ее необузданная ярость может обратиться и против тебя, так как все мои познания, все мое умение кажутся мне жалкими при сравнении с тем тихим блаженством, какое ежедневно снова воскресает в любящей и любимой душе бедной женщины!
Доктор Кварц ограничился насмешливой улыбкой и пожал плечами.
– Ты должна была бы стать поэтессой, – заметил он с ядовитой колкостью, – а что будет тогда, когда лорд Альджи превратится снова в нашего смертельного врага Ника Картера?
Она холодно взглянула на него.
– Тогда лорд Альджернон будет мертв – это он внушает мне поклонение, так как своей беспомощностью научил тому, чему я не научилась у тебя при всей твоей мудрости! Ник Картер будет ненавидеть меня, как всегда, и я не сомневаюсь, что отвечу ему тем же. Но ты лучше сделаешь, если оставишь мне мою кратковременную мечту и забудешь прежнюю Занони, которую ты знал. Ник Картер видит последний счастливый сон, дай и мне принять в нем участие.
И она наклонилась к счастливо улыбающемуся ей Нику и обвила его шею руками.
* * *Яхта "Дуняр" плыла довольно долго. Не было сделано ни одной остановки на попадавшихся ей по пути островах.
Ник Картер все еще не мог ходить по палубе без посторонней помощи; его нежно поддерживала рука Занони, изощрявшейся в проявлениях своей любви.
Они по целым часам сидели рядом под навесом передней палубы, далеко от обоих врачей и команды, держали друг друга за руки и в немом блаженстве глядели на зеркальную, темно-синюю гладь. Когда Ник Картер начинал говорить о своей мнимой родине и просил Занони рассказать ему о ней, она описывала ему один из прелестнейших замков.
Таким образом, Ник Картер, если не принимать во внимание постоянную физическую слабость и дряхлость, был вполне счастлив.
Наконец на горизонте показался маленький островок.
Он предстал перед глазами путешественников в виде громадной, круглой скалы, некогда представлявшей собой, вероятно, коралловый риф. Нигде не было видно зелени. Мрачные скалы, мертвые и недоступные, поднимались из окружавших их волн.
Но яхта зашла за остров и на юго-восточном конце его дошла до описанного старым капитаном Тарбелем прохода.
Море было спокойно, точно летний пруд в жару, так что "Дуняр" безостановочно прошла через проход во вместительную гавань; там она подошла прямо к берегу и была прикреплена длинными и толстыми канатами, так как до дна было слишком глубоко, чтобы бросить якоря.
Глазам прибывших представилась дивная панорама. Темно-зеленый луг тянулся ковром до самых скал, его осеняли высокие пальмы и другие тропические деревья, свежий ветерок дул по изумрудной глади воды, а это было вдвойне приятно после стоявшей в открытом море жары.
– Здесь рай земной, – шептал несчастный Ник Картер, глядя широко раскрытыми глазами на чудную картину природы.
– Ник, – шепнула Занони, невольно забывшись, – нас здесь ожидает ад!
Он обернулся к ней и улыбаясь, спросил:
– Милая, почему ты так говоришь?
Она опомнилась и погладила его по щеке.
– Прости, – еле слышно проговорила она, – я вспомнила жару в открытом море.
Вблизи пристани тянулось низкое одноэтажное здание, выстроенное из неотделанных кусков скалы. В это здание и вошли новоприбывшие.
Через час перед Занони и Ником Картером, гулявшими под руку в благоухающем саду, цветущие кусты которого составляли естественные беседки, вдруг появился, насмешливо улыбаясь, доктор Кварц.
В одной руке у него был тот самый шприц, которым он впрыснул Нику Картеру одурманивающую жидкость, в другой полотенце.
– За дело! – необычайно резким голосом приказал он, и глаза его сверкнули, точно молния. – Пора окончить комедию, надо вернуть к сознанию нашего пациента!
Занони моментально подскочила и стала между преступным врачом и его несчастной жертвой.
– Нет! Еще нет! – крикнула она.
– Почему нет? – резко отозвался Кварц.
– Потому что я этого не хочу, – воскликнула она, – завтра еще есть на это время!
– Милая, что тут происходит? – проговорил удивленный Ник, ничего не понимая.
– Речь идет о твоей болезни, подожди здесь, милый, я скоро вернусь к тебе.
