Любовь Овсянникова - Кульбит над кручей
Я еще раз мигнула водителю КрАЗа и выехала на трассу.
5
Туман мало–помалу отставал и наконец остался позади. Я не спеша покатила на юг. С момента моего выхода из дому прошел еще один час, уже вполне можно было будить мужа, только не пугать его, чтобы он не схватился ехать мне на выручку.
— Ты где? — закричал Георгий, отвечая на мой вызов. — Почему не звонишь?
— Уже не спишь? — спокойно спросила я.
— Да я сразу проснулся, как только ты хлопнула дверью. Но не звонил — не хотел отрывать тебя от движения.
— Правильно, — похвалила я его. — Слушай, ты помнишь двор около стоянки, куда на днях загнали светло–голубой или белый с голубым отливом «хаммер»?
— А чего тут помнить? Это там, где твой бывший завлаб сторожем работает?
Нет, что за намеки? Зачем связывать нынешнюю непрестижную деятельность Ивана Игоревича с моим элитным имиджем?
— Не забывай, что когда–то этот «мой бывший завлаб» работал с твоим отцом, — огрызнулась я, но выяснять отношения было не время, поэтому продолжила: — По–моему, их машину угнали. Это случилось почти на моих глазах.
— Ну прямо угнали и прямо на твоих глазах…
— Как хочешь, но я на твоем месте прошлась бы в тот двор на разведку.
Муж пообещал, что сходит, как только приведет себя в порядок. А потом перезвонит мне.
На трассе было не так чтобы много машин, но для раннего воскресного утра довольно оживленно. Только теперь это уже было все равно. Если раньше мне казалось, что угонщики не пожелают иметь свидетелей расправы надо мной, то теперь эти иллюзии развеялись. Я по–прежнему была один на один с опасностью, от которой меня мог избавить только счастливый случай или я сама.
Вытянутые поперек моего движения многочисленные балки чередовались с холмами, а вместе они мягко и довольно покато опускались к западному горизонту. Даже если бы я не знала, что километров за двадцать отсюда течет Днепр, то по характеру этого рельефа поняла бы, что нахожусь на левом берегу большой реки. Ведь эти степные распадки были не чем иным, как размытыми за века руслами, по которым талая вода и дожди стекали в эту реку. А то, что казалось холмами, было остатками некогда цельной, не изборожденной оврагами степи. Как бы там ни было, а дорога, по которой я ехала, вела меня то вниз, то вверх, не позволяя отвлекаться от встречных машин, не приведи Бог решивших идти на обгон под горку, на которую с противоположной стороны поднималась я.
Нечего и говорить, что с минуты на минуту я ожидала увидеть позади себя белый «хаммер». Вскоре он появился, причем ехал со скоростью под двести километров, не меньше, и не просто догонял меня, а стремительно приближался и даже не снизил скорости, подъехав достаточно близко. Все походило на то, что ценой собственных вмятин и разбитых стекол меня решили сбросить в кювет, а затем тихонько добить и умотать дальше. Видно, созвонившись и посоветовавшись, субчики получили на это разрешение своих хозяев. Я как раз была на дне очередной ложбины, когда «хаммер» зашел слева и приготовился ударить меня правым углом бампера. При таком ударе ему практически удалось бы избежать повреждений, и можно было бы спокойно двигаться дальше без опасения быть заподозренным в совершении наезда. Мне пришлось резко крутануть влево, не снижая скорости. А она у меня была выше скорости преследователя, что требовалось для маневров поперек дороги. Не знаю, как я удержала руль и меня не занесло. Они тоже преодолели инерцию и остались на полотне дороги.
Их нельзя было пропускать вперед, иначе мне закрыли бы перспективу и вытолкнули меня на обочину. Тем более нельзя было останавливаться. Значит, оставалось одно — мчать к горизонту, виляя из стороны в сторону, все время оставаясь впереди и уходя от ударов.
Ум, сконцентрированный на поиске рациональных ходов в ежесекундно меняющейся обстановке, заглушал воображение. И все же оно пробилось в сознание и закрутило передо мной картины возможной аварии: я увидела перевернутую машину и себя, выброшенную из кузова и летящую вверх тормашками так, что только руки да ноги мелькали в воздухе, как у акробата. Стоп! Я где–то это недавно видела. Я видела это сегодня. Это было утром, до возникновения моих неприятностей. Где? Что? С кем?
Машину трясло и покачивало, подбрасывало на выбоинах, а я не забывала, что еду по двусторонней трассе и должна следить за встречным движением и вместе с тем успевать уклоняться от непрекращающихся атак «хаммера». Я рванула вперед и выиграла время, чтобы вспомнить что–то, навеянное воображением. Стрелка спидометра затряслась на отметке, которую мне осознавать не хотелось, и я постаралась не смотреть на нее.
Итак, «руки да ноги мелькали в воздухе, как у акробата». Еще раз: «Это было утром, до возникновения моих неприятностей. Где? Что? С кем?». И тут я вспомнила и словно воочию увидела сидящего на заборе кота. Я с трудом переместила воображаемый взгляд вправо, затем влево — рядом с котом никого не было. Но кто–то же его прогнал, внезапно прервав его пение? Да, кто–то был во дворе, возился возле машины. А почему я его не видела? Потому что забор высокий. А почему тогда я подумала, что радостный владелец ходит вокруг своей покупки колесом? Потому что увидела мелькающие в воздухе ноги в кроссовках. Как же я могла увидеть ноги вставшего на руки человека, если я не видела его головы в нормальном положении? Потому что вставший на руки человек становится выше на длину рук. Может. Но все равно забор там очень высокий. Я еще раз повела взглядом влево и вдруг поняла, что таблички с текстом «Осторожно! Ворота открываются автоматически» тогда уже на месте не было. Нет там этой таблички в моей памяти именно в этот момент! Нет! Значит, ворота уже были открыты. Значит, я увидела не владельца, ходящего по двору колесом. А? А… Убитого охранника, которого кто–то засовывал в багажник вперед головой.
Вот оно что! И убийцы видели, что в этот момент я прошла мимо. Они подумали, что я все увидела и осознала. Да еще остановилась и начала оглядываться вокруг, котом любоваться. А я, занятая собой, жила в полном блаженстве и не подозревала, что с той минуты подвергаюсь опасности.
Вдруг мою машину потряс страшный удар, ее подняло в воздух, отнесло на обочину и бросило плашмя на колеса, продолжающие бешено вращаться дальше. Словно кошка, упавшая с высоты и убегающая от места падения, я с еще большей прытью устремилась вперед. Надо же было так зазеваться! Но удар, кажется, пришелся в заднее ребро жесткости, от него и следа не останется на моей машине. Просчитались, голубчики! Если бы у меня еще больше упала скорость, быть бы мне уже на небесах. А так я отскочила, как упругий мячик и снова ушла от опасности. Нет, хватит работать всеми каналами мозга одновременно, такого даже компьютер не выдерживает.
Кажется, в это время у меня звонил телефон. Но куда там мне было отвлекаться на него! Я понимала, что долго не выдержу этой гонки на выживание, что надо придумывать что–то новое. А у меня даже не оставалось возможности попросить помощи по телефону. Хотя я не представляла, к кому могла бы обратиться. Сказать мужу, что я нахожусь в смертельной опасности, я бы все равно не решилась, ради его спокойствия. Обиняком разве что, тогда да. Но на это не было времени.
И тут случилось то, чего я больше всего боялась: навстречу мне совершал обгон явный смертник. Не рассчитав дистанции до впередиидущей машины, то есть до меня, и скорости нашего сближения, он уже не успевал закончить маневр и вернуться на свою полосу, чтобы не столкнуться со мной нос к носу. Я видела, что тот, кого он обгонял, резко затормозил, уступая ему дорогу, даже, по–моему, слышала скрип тормозов. Я и сама затормозила, крутанув руль вправо, за счет чего меня еще больше туда занесло. Я сначала тюкнулась, словно споткнулась обо что–то, а потом инерция взяла свое, и меня резко отбросило дальше в сторону. В тот же миг мимо меня вихрем пронесся «хаммер», не успевший среагировать на дорожную ситуацию и просто ушедший вперед по первоначальной устремленности. Просто чудо, что он не столкнулся с выполняющей обгон машиной. Это я и тот водитель, которого обгоняли, дали водителям этих двух машин шанс жить дальше.
Но я тоже использовала возникшую ситуацию для своей пользы. Оказавшись на обочине и удивившись, что она такая широкая, я вскоре осознала, что Бог выбросил меня на проселок, пересекающий трассу.
6
Эта плотно укатанная дорога вела в приднепровские хутора. Ближе всего отсюда лежали Сухая Калина, Грушеватка и Запорожец, а дальше через густой лес тропы вели в Васильевку. Было там и много дачных поселков. Причем дорога только на начальном участке грунтовая, а дальше она превращалась в отличное шоссе без единой выбоины. В крайнем случае, я могла добраться до Васильевки, а оттуда снова попасть на трассу, там тоже имелось прямое сообщение. Это был шанс, тем более что я кое–что об этих местах знала.
