Эрл Гарднер - Дело небрежного купидона
– Немедленно.
– Насколько явно?
– Чтобы не заметить этого было невозможно, – ответил адвокат и повесил трубку. Он повернулся к Делле Стрит: – Если им вздумается затеять игру, мы подыграем. А теперь позвони Сельме Ансон.
– Через коммутатор? – спросила секретарша.
– Если у тебя под рукой номер ее телефона, набери его отсюда. Нас, как всегда, поджимает время.
Через несколько секунд Делла произнесла в трубку:
– Миссис Ансон, вам звонят из офиса мистера Мейсона. Мистер Мейсон желает поговорить с вами по крайне важному вопросу.
Адвокат взял трубку и сказал:
– Миссис Ансон, не исключена возможность прослушивания линии, так что прошу быть осторожной.
– Моя линия прослушивается? – недоверчиво переспросила она.
– Такая возможность всегда существует, – ответил Мейсон. – Так вот, я хочу, чтобы вы кое-что запомнили. Ваше дело может оказаться куда более серьезным, чем мы предполагаем, и гораздо лучше организованным, чем кажется. Я не могу позволить себе действовать наобум, без подготовки. Слушайте меня внимательно. Вы рассказывали о недавнем знакомстве с женщиной, которая интересуется Юкатаном. Вы слушаете меня?
– Да, да. Продолжайте.
– Будьте предельно осторожны в разговорах с этой женщиной, взвешивайте каждое слово. Постарайтесь в ближайшее время не иметь с ней ничего общего – не общайтесь ни лично, ни по телефону, если вам удастся это сделать тактично, не вызвав у нее подозрения. Если все же вы с ней повстречаетесь или по той или иной причине будете вынуждены пригласить к себе, держитесь естественно, не проявляя сдержанности или недоверия. Внешне – полная свобода, но ради бога, никакой информации! Вы меня понимаете?
– Не могли бы вы объяснить? – спросила миссис Ансон.
– Могу, – сказал Мейсон, – но сейчас не совсем подходящее для этого время. Не волнуйтесь и не пугайтесь, что бы ни произошло.
– Почему? – спросила она. – Что все это значит?
– Просто держите себя в руках, – сказал Мейсон.
– Да, но…
– Сейчас не время, миссис Ансон. Давайте поговорим о другом. Вы получили страховку после смерти вашего мужа, не так ли?
– Да. У него имелся страховой полис, по которому мне выплатили деньги.
– Что вы с ними сделали?
– Вложила в дело.
– Удачно?
– Да, удачно.
– Вы получили проценты?
– И немалые. Операция оказалась весьма выгодной.
– Так вот, – сказал Мейсон, – страховая компания хочет попытаться доказать, что деньги вам были выплачены неправильно и, таким образом, вы все это время являлись как бы опекуном над ними, поэтому обязаны возвратить компании не только полученные вами деньги, но и доход от них.
– Что… что… что вы такое говорите? У них же ничего не выйдет!
– Я не говорю, что им удастся это сделать, я просто предупреждаю, что они могут попытаться.
– Но тогда… нет, это ужасно!
– Поэтому, – сказал Мейсон, – я и прошу вас быть предельно осторожной. Я хочу, чтобы вы сразу звонили или приезжали ко мне, если появятся новости. Ну и, конечно, вы должны проявлять большую осторожность при разговорах с посторонними людьми. С вами связывался некий мистер Болтон?
– Нет. Кто он?
– Его полное имя Герман Дж. Болтон. Он представляет страховую компанию. Возможно, он пожелает нанести вам визит. Если это случится, в чем я почти не сомневаюсь, у него с собой будет «дипломат», который он поставит неподалеку от того места, где вы будете разговаривать. После этого он попросит вас ответить на некоторые вопросы. В этом «дипломате», как вы, очевидно, уже догадались, будет спрятан диктофон со сверхчувствительным микрофоном. Если Болтон заявится к вам, держитесь спокойно и с достоинством. Вы скажете, что если страховая компания затеяла тяжбу, то вы, как одна из сторон, настаиваете на разговоре с ними в присутствии вашего адвоката. А затем, глядя ему прямо в глаза, спросите у него ровным голосом, не спрятан ли в его «дипломате», стоящем рядом с вами, диктофон. Постарайтесь добиться от него ответа, да или нет. Не сомневаюсь, он будет в замешательстве. Вы совершенно обоснованно возмутитесь, укажете ему на дверь и еще раз повторите, что будете с ним разговаривать только в присутствии вашего адвоката. Вы сумеете такое проделать?
– Сумею, конечно, нет сомнения. Но, откровенно говоря, мистер Мейсон, мне очень не по себе. Я думала, что все это дела давно минувших дней, компания заплатила мне по полису, и больше об этом можно не думать. Неужели нет никакого правила или постановления, запрещающего отбирать деньги задним числом?
– Мы столкнулись с весьма любопытной ситуацией, – пояснил Мейсон. – Они могут заявить об имевшем место умышленном обмане, который они сумели обнаружить лишь несколько дней назад. Они могут заявить, что ваш супруг покончил с собой или даже был убит.
– И все это дело рук Джорджа Финдли, – горько сказала миссис Ансон. – Он уже посеял семена раздора в этой семье.
– Верно, – согласился Мейсон. – Ну а теперь, когда я вас предупредил, никому не доверяйте, следите за каждым сказанным вами словом и не теряйте самообладания. В запальчивости люди делают много глупостей. Слухи и сплетни – одно дело, судебный процесс – другое.
– Хорошо, – сказала она, – я постараюсь, но дело это исключительно неприятное. Если страховая компания надумала забрать назад деньги… Это же меня разорит!
– Я вам еще не все сообщил, – сказал Мейсон. – Многое, возможно, всплывет на поверхность буквально в ближайшие несколько часов. Я защищаю ваши интересы так, как если бы защищал свои собственные. Не волнуйтесь и не переживайте. Не сдавайте своих позиций и не теряйте головы, все образуется. Всего доброго.
– До свидания, – сказала миссис Ансон слабым голосом.
Адвокат повесил трубку.
– Шокирована? – спросила Делла.
– Напугана, – ответил Мейсон.
Глава 5
В понедельник утром Мейсон вошел в свой кабинет и увидел, что Делла Стрит чем-то обеспокоена.
– Слышал восьмичасовые новости по радио? – спросила она.
– А надо было слушать? – поинтересовался Мейсон.
– Во всяком случае, для нас там было кое-что важное, – сказала Делла Стрит.
– Выкладывай!
– Окружной прокурор неожиданно отдал распоряжение об эксгумации тела Вильяма Харпера Ансона, который умер примерно тринадцать месяцев назад, предположительно от пищевого отравления. Диктор сообщил, что предварительное обследование указывает на присутствие в его организме мышьяка.
– О-о! – только и смог произнести Мейсон.
– И, – продолжала Делла Стрит, – как сказал диктор, в руках у прокуратуры имеются другие доказательства, которые ни полиция, ни окружной прокурор не соглашаются публиковать в прессе, не желая лишать обвиняемого шансов на справедливый и объективный суд.
– Обвиняемый? – спросил Мейсон. – А они сообщили имя предполагаемого обвиняемого?
– Нет.
– Это, – сказал адвокат, – явно как дважды два. С тем же успехом они могли заявить: «Из этических соображений мы не можем сообщить, что ордер выдан на арест вдовы погибшего, и поэтому не в состоянии предсказать последующее развитие событий в данном деле».
– Ты считаешь, – спросила Делла, – что они намерены выдать ордер на арест?
– В деле не может быть обвиняемого, – сказал Мейсон, – пока подозреваемого не поместят в камеру предварительного заключения.
Зазвонил телефон. Делла взяла трубку.
– Да, Герти? – приветливо сказала она. – Одну минутку. Соедини ее с кабинетом. Шеф будет с ней говорить… – Она повернулась к Мейсону: – Звонит Сельма Ансон. Страховой агент по фамилии Болтон явился к ней и требует, чтобы она сделала заявление о смерти мужа. В соответствии с вашими инструкциями ничего не говорить…
– Я сам с ней побеседую, – сказал Мейсон и взял трубку. – Алло, миссис Ансон?
– Да, мистер Мейсон?
– Мистер Болтон у вас?
– Да.
– Скажите ему, что вы сделаете заявление только в присутствии адвоката. Можете просто повторить мои слова.
Мейсон с минуту прислушивался, в трубке было ясно слышно, как миссис Ансон говорит: «Я буду делать заявления только в присутствии моего адвоката». Потом Сельма Ансон сказала:
– Мистер Болтон желает знать, можно ли ему поговорить с вами по телефону.
– Дайте ему трубку, – сказал Мейсон.
Раздавшийся в трубке голос был одновременно и вкрадчивым, и убедительным.
– Мистер Мейсон, – сказал он, – я представляю компанию «Двойное страхование от несчастных случаев».
– Ваше имя? – спросил Мейсон.
– Герман Дж. Болтон.
– Продолжайте.
– Мы проводим расследование обстоятельств смерти Вильяма Харпера Ансона, который был застрахован у нас.
– И что?
– Причина смерти, которая первоначально была указана во врачебном свидетельстве, – гастроэнтеритный приступ, вызванный пищевым отравлением с последующими осложнениями.
– Так, – сказал Мейсон, – и что?
– Страховая компания получила некоторую информацию, которая заставила всех насторожиться. Как я понимаю, труп сейчас эксгумирован, проведено предварительное патолого-анатомическое исследование, которое указывает на присутствие в организме покойного мышьяка. То есть имеет место самое настоящее мышьяковое отравление. В такой ситуации очень важно, чтобы мы выяснили как можно больше подробностей об обстоятельствах, при которых пища, которую до сих пор считали причиной отравления, была употреблена покойным.
