Анне Вестли - Гюро
— Девочки, можно я вас сфотографирую? — спросила Тюлинька. — Вы первые, кого я встретила здесь в день моего переезда.
Девочки захихикали и стали в ряд. Тюлинька щёлкнула аппаратом.
— Ты тоже будешь здесь жить? — спросила Бритта у Гюро.
— Нет, — Гюро помотала головой, — я только командую переездом.
Это прозвучало так значительно, что все девочки с уважением посмотрели на неё.
— Как хорошо, что мне подарили аппарат, — сказала Тюлинька. — Теперь я буду всё фотографировать и вести записки, и у меня совсем не останется свободного времени, как будто я не на пенсии.
Они вошли в лифт. Гюро первый раз в жизни поднималась на лифте, это было новое ощущение, словно она бежала с закрытыми глазами, но бежала не вперёд, а вверх, всё выше и выше, пока лифт не остановился на одиннадцатом этаже, где находилась квартира, в которой отныне будет жить Тюлинька.
Эта квартира состояла из одной комнаты, кухни, ванной и крохотного чуланчика.
— В подвале у меня есть ещё кладовка для продуктов, — сказала Тюлинька, — но я даже не знаю, что там держать. Запасов я не делаю, варенья не варю, да и стряпать-то почти не умею, ведь я всю жизнь жила в пансионате на готовом. После рабочего дня было очень приятно получать готовый обед.
— А теперь ты научишься готовить себе сама, — сказала мама. — Я подарю тебе поваренную книгу, и увидишь, как у тебя всё прекрасно получится. Плита на кухне есть?
— Конечно, — ответила Тюлинька. — И плита, и холодильник, и одна кастрюлька, остальное я куплю потом. Идёмте, я покажу вам свою обстановку, у меня есть и новая мебель, и старая.
Гюро больше всего понравилась красная тахта.
— Она не простая, она с секретом, — сказала ей Тюлинька. — Если её разложить, на ней смогут спать сразу два человека. Так что я могу принимать гостей даже с ночёвкой — сама я буду спать на кровати.
Кровать стояла, спрятавшись в стену: там была сделана специальная ниша.
— Здесь я повешу штору, и тогда ни один человек не догадается, что у меня там кровать, — сказала Тюлинька.
— А почему ты не хочешь, чтобы её все видели? — удивилась Гюро.
— Иногда нужно, чтобы здесь была гостиная, а не спальня, — объяснила Тюлинька. — Смотри, это секретер из папиного дома, за ним я буду писать. А это папин книжный шкаф. Он немного старомодный, теперь все предпочитают полки без стёкол, зато за стёклами книги не так пылятся. Вот только не знаю, хватит ли мне одного этого шкафа, у меня книг много.
— Со временем я тебе сделаю полку для книг, — пообещала мама. — А сейчас давайте приниматься за уборку.
— А когда уберём, пойдём в кафе обедать, — предложила Тюлинька.
— Зачем же в кафе, можно поесть и здесь, — сказала мама. — Это твой дом, и обедать надо дома. Так будет и вкуснее, и дешевле. Я сбегаю в магазин за мясом и овощами, и мы сварим суп в твоей единственной кастрюльке.
Они распаковали посуду и временно поставили её в кухне на столе. Потом мама расставила в шкафу книги, а те, что не влезли, сложила в чуланчике.
— Давай повесим твои картины и фотографии, — предложила она Тюлиньке. — Здесь сразу станет уютнее.
Но стены в доме оказались бетонными, и крючки для картин погнулись, не желая входить в твёрдую поверхность.
— Придётся обратиться к дворнику, — сказала Тюлинька. — Меня предупреждали, что, если понадобится, он мне поможет.
Мама спустилась вниз и нашла дворника. Он жил на первом этаже. Дворник принёс с собой инструмент, который назывался дрелью.
— Электрическая дрель — единственное, что берёт эти стены, — сказал он. — Можно, конечно, долбить и шлямбуром, но это долго, да и грохоту на весь дом.
Гюро показалось, что от дрели тоже достаточно грохоту, но он быстро утих.
— Это тяжело? — спросила мама.
— Да нет, по-моему, — ответил дворник. — Но если будешь сверлить долго, руки устанут.
— Можно мне попробовать? — спросила мама.
Гюро с удивлением взглянула на неё: мама, как ребёнок, даже дрожала от нетерпения.
— Пожалуйста, — ответил дворник. — Где вы хотите повесить эту картину?
— Эту над тахтой, — сказала Тюлинька. — Я постелила газету, можете становиться прямо на тахту.
Мама вскочила на тахту и взяла дрель.
— Эрле, мне даже смотреть на тебя страшно, и потом этот шум. Мы с Гюро пойдём на кухню.
Гюро не хотелось уходить, ей было любопытно, как мама справится с этой работой, но мама попросила её побыть с Тюлинькой. Когда они ушли, мама приставила дрель к стене, и сверло запело в бетоне. Дырочка получилась в самый раз.
— Ставлю тебе «отлично», — сказал дворник.
— Дворнику всё надо уметь, — сказала мама.
— Почти всё, — согласился он.
— Как думаешь, а я могла бы быть дворником? — спросила мама.
— Ты? — удивился дворник. — По-моему, женщин не берут на такую работу, хотя, кроме топки, ничего мудрёного в ней нет. А вот топку женщине не осилить.
— Но ведь можно специально поучиться, — сказала мама.
— Дело не в этом, — сказал дворник, — раз в месяц надо обязательно прочищать трубы, и тогда приходится орудовать инструментом, который весит раза в четыре больше, чем эта дрель. И его надо не просто держать в руках, им надо работать. Для этого мне приходится забираться на особую подставку. Нет, это трудно. Да ведь и другая работа тоже нелёгкая. Зимой, к примеру, надо на тракторе расчищать снег, летом подстригать машиной газон…
— Ну, с этими-то машинами я умею управляться, — сказала мама.
— А покрасить кое-что, а постолярничать? А иногда даже ночью приходится вставать, чтобы унять каких-нибудь буянов или драчунов. А ещё надо рано утром упаковывать мусор в мусоросборнике.
— Со всем этим я бы справилась, — сказала мама очень серьёзно.
— Тебе лучше всего попробовать в доме, где отопительная система нагревается электричеством, — сказал дворник. — Только боюсь, что и там тебе будет тяжело, это мужская работа.
— Видишь ли, в чём дело, — сказала мама дворнику, — нам с Гюро негде жить. То есть сейчас мы живём с ней в пансионате, так что крыша над головой у нас есть. Но мы не можем жить там вечно, поэтому мне надо подыскать себе работу с жильём. Вот если бы ты разрешил мне попрактиковаться у тебя! Надо попробовать, что это за работа.
— Это пожалуйста, — сказал истопник. — В любое время, когда тебе будет удобно.
— Ладно, договорились, только сперва я обещала отремонтировать одну комнату в пансионате.
Услыхав, что дрель больше не работает, Тюлинька и Гюро вернулись в комнату.
— Мы тоже времени даром не теряли, — сказала Тюлинька, — мы убрали в кухонный шкаф всю посуду, и там осталось ещё очень много места.
— Молодцы, — сказала мама.
Дворник повернулся к Гюро.
— Значит, ты и есть Гюро? — спросил он.
— Да, — ответила она и, подойдя к нему поближе, оглядела его со всех сторон. — Теперь я с тобой немного знакома, — сказала она.
— А я с тобой! — засмеялся дворник, поднял её к самому потолку, а потом осторожно опустил на пол.
Когда он ушёл, Гюро ещё долго радовалась, что ей удалось потрогать рукой потолок: ведь это бывает не каждый день. Мама сходила в магазин и вернулась с мясом, зеленью и картошкой. Она была так весела и столько смеялась, что Гюро с удивлением на неё поглядывала. Да, первый день у Тюлиньки в квартире удался на славу.
— Я должна сфотографировать вас на балконе! — сказала Тюлинька, и мама с Гюро вышли на балкон. От страха Гюро зажмурила глаза, но когда Тюлинька щёлкнула аппаратом, она сразу их открыла.
Наконец, Гюро и мама стали собираться домой. Тюлиньке стало грустно, и голос у неё задрожал.
Выйдя из подъезда, мама и Гюро посмотрели на дом. Тюлинька стояла на балконе и махала им большой красной косынкой. Гюро, откинув голову, замахала ей в ответ. Она так долго смотрела вверх, что у неё закружилась голова.
— Обопрись о меня, а то упадёшь, — сказала ей мама.
Гюро оперлась о маму, и, когда снова подняла голову, ей показалось, что Тюлинька не стоит на балконе, а парит в воздухе.
— А теперь мы с тобой поедем на метро, — сказала мама.
— Это такой трамвай? — спросила Гюро.
— Нет, это скорее поезд, — ответила мама.
Оказалось, что поезд метро состоит из нескольких вагончиков, он ехал то под землёй, то по земле, и в каждом вагоне сидело много-много людей. Гюро внимательно их разглядывала, но познакомиться с ними в этот раз ей так и не удалось.
МАМА МАЛЯРНИЧАЕТ
На другой день мама начала белить потолок в той комнате, где раньше жила Тюлинька, и Гюро была очень довольна, что осталась не одна, а с Вальдемаром и Кристиной. Конечно, она могла сколько угодно смотреть, как мама работает, но ведь скучно долго стоять, задрав голову к потолку. Можно было ещё пойти на кухню и посмотреть, как толстая кухарка мешает в огромной кастрюле суп, а молоденькая девушка помогает ей мыть посуду и чистить картошку. Но мама не разрешала Гюро часто заходить на кухню — в этом пансионате считали, что дети всегда мешают, — и хотя Гюро никому не мешала, а тихонько стояла в сторонке и смотрела, она поняла, что на кухне лучше всего быть невидимкой.
