Эрл Гарднер - Кот привратника
– Сколько он стоил?
– Никто не знает. Инвентаризация его поместья…
– Ладно, не будем об этом, – перебил Мейсон. – Меня интересует только кот.
– Накануне пожара в доме была ужасная ссора. Я точно не знаю, что случилось, но думаю, сиделка может рассказать. Я говорил со слугами – у них ничего не выудить. До сиделки я еще не добрался… А вот и ее дом.
– Как ее зовут? Дерфи?
– Нет, де Во – Эдит де Во. Квалифицированная сиделка и сестра. Фрэнк Оуфли очень ею интересовался, когда она ухаживала за стариком. Они и теперь иной раз видятся.
– С честными намерениями? – спросил Мейсон.
– Не спрашивай меня. Я детектив, а не полиция нравов. Идем.
Мейсон расплатился за такси. Они позвонили, дверь автоматически открылась, они прошли по длинному коридору в комнату первого этажа. В дверях их встретила рыжеволосая женщина с беспокойным взглядом, быстрыми, нервными движениями и приятной фигурой. На лице женщины отразилось разочарование.
– Ой, – сказала она, – а я ждала… Кто вы?
Детектив поклонялся и представился:
– Я Пол Дрейк. А это мистер Мейсон, мисс де Во.
– Что вам нужно? – Речь ее была быстрой, слова почти сливались друг с другом.
– Мы хотели с вами поговорить, – сказал Мейсон.
– Насчет места, – поспешил добавить Пол Дрейк. – Вы ведь сиделка, правда?
– Что за место?
– Наверное, было бы удобнее говорить, если бы мы вошли, – осмелился предложить Пол.
Она поколебалась, оглядывая коридор, потом отступила со словами:
– Хорошо, вы можете войти, но только на несколько минут.
Комната была в таком состоянии, словно хозяйка только что закончила уборку. Прическа мисс де Во – волосок к волоску, ногти в полном порядке. Похоже было, что она нарядилась в лучшее свое платье. Дрейк уселся и устроился поудобнее, будто собирался пробыть здесь несколько часов. Мейсон присел на ручку кресла, посмотрел на детектива и нахмурился.
– Возможно, это место – не совсем то, к чему вы привыкли, – сказал Дрейк. – Но не мешает о нем поговорить. Сколько вы берете за день?
– Вы хотите сказать – два-три дня?
– Нет, только один.
– Десять долларов, – твердо заявила она.
Дрейк достал бумажник, отсчитал десять долларов, но не отдал их сразу, а сказал:
– Работа не отнимет у вас больше часа, но я плачу за весь день.
Она нервно облизнула губы кончиком языка, быстро перевела взгляд с Мейсона на Дрейка. В ее голосе звучало подозрение:
– Так что же все-таки за работа?
– Мы хотим, чтобы вы припомнили несколько фактов, – Дрейк крутил купюры между пальцами. – У вас это отнимет десять-пятнадцать минут, а потом вы нам эти факты запишете.
Она спросила настороженно:
– Какие факты?
Сыщик наблюдал за ней стеклянными глазами. Протянул десять долларов.
– Мы хотим знать, что вам известно о Питере Лекстере.
Она вздрогнула, тревожно переводя взгляд с одного на другого:
– Вы что – сыщики?
Лицо Дрейка приобрело выражение игрока в гольф, который только что сделал точный удар.
– Можно и так назвать, – согласился он. – Нам нужны определенные сведения. Мы хотим знать факты – ничего, кроме фактов. Мы не собираемся ни во что вас втягивать.
– Нет, – она энергично покачала головой, – мистер Лекстер нанял меня как сиделку. Было бы неэтично выдавать его секреты.
Перри Мейсон, наклонившись вперед, взял нить разговора в свои руки:
– Дом загорелся, мисс де Во?
– Да, дом загорелся.
– И вы были в это время там?
– Да.
– Пожар начался быстро?
– Очень быстро. Я как раз проснулась. Почуяла дым и сначала подумала, что это печка. Потом решила проверить. Накинула халат и открыла дверь. Южная сторона дома была в огне, я закричала, а через несколько минут… Наверное, больше добавить нечего.
– Вы не знаете, дом был застрахован? – спросил Мейсон.
– Думаю, что да.
– А не знаете, была ли выплачена страховка?
– Думаю, что да. Наверное, ее выплатили мистеру Сэмюэлю Лекстеру. Ведь он же душеприказчик?
– Был ли в доме кто-нибудь, кого вы не любили? – спросил Мейсон. – Кто-то особенно неприятный вам?
– Почему вы задаете такой странный вопрос?
– Когда случается пожар, – не спеша сказал Мейсон, – во время которого кто-то гибнет, власти обычно устраивают расследование. Оно начинается с пожара, но не всегда пожаром оканчивается, и свидетелям лучше говорить все, что они знают.
Она подумала несколько секунд, глаза ее сверкнули:
– Вы хотите сказать, что если я не дам показаний, я попаду под подозрение, что подожгла дом, чтобы уничтожить кого-то, кто мне не нравился? Но это абсурд!
– Хорошо, поставим вопрос иначе, – согласился Мейсон. – Был в доме кто-то, кто вам нравился?
– Что вы под этим подразумеваете?
– Очень просто: нельзя, живя с людьми под одной крышей, не испытывать определенных привязанностей или неприязни. Предположим, что там был кто-то, кого вы не любили, а кого-то другого любили. Нам нужны факты о пожаре. Если мы получим их от вас – это одно, а если нам предоставит их человек, которого вы не любите, особенно если этот человек попытается свалить вину на того, кого вы любите, – совсем другое.
Она выпрямилась:
– Вы хотите сказать: Сэм Лекстер обвиняет Фрэнка Оуфли?
– Конечно, нет, – сказал Мейсон. – Я не делаю никаких заявлений. Я не даю информации. Я пришел ее получить. Пойдем, Пол, – он кивнул детективу и поднялся.
Эдит де Во вскочила со стула и кинулась к двери, загородив дорогу Мейсону:
– Подождите, я не поняла, что вам нужно! Я скажу все, что знаю!
– Нам нужно узнать многое, – задумчиво сказал Мейсон, словно сомневаясь, вернуться ли на место. – Не только о пожаре, но и о том, что ему предшествовало. Наверное, лучше спросить у кого-то другого. Нам нужно знать о жизни и привычках людей в доме, где вы были сиделкой… В конце концов, лучше вас от этого избавить.
– Нет, нет, не надо! Вернитесь. Я расскажу вам все, что знаю. Никаких тайн тут нет, и если уж вам надо знать, я расскажу. Если Сэм даже намекнул, что Фрэнк Оуфли как-то связан с пожаром, он просто хотел отвести подозрение от себя.
Мейсон вздохнул и с явной неохотой вернулся на свое место, снова уселся на подлокотник и сказал:
– Мы охотно послушаем несколько минут, но говорите живей, мисс де Во. Время нам очень дорого.
– Я понимаю, – поспешно начала она. – Мне все время казалось, что есть что-то странное в этом пожаре. Я сказала это Фрэнку Оуфли, а он посоветовал мне молчать. Я пыталась разбудить мистера Лекстера – то есть старика. Пламя уже бушевало в той части дома. Я кричала и пробиралась ощупью наверх. Там было жарко и полно дыму, но на лестницу огонь еще не пробрался. За мной пошел Фрэнк. Говорил, что я ничего не смогу сделать. Мы стояли на лестнице и кричали, пытаясь разбудить мистера Лекстера, но не слышали ответа. По лестнице поднимались клубы черного дыма. Я оглянулась и увидела, что пламя пробивается к лестничной площадке и что надо выбираться. Мы вышли через северное крыло. Я задыхалась от дыма. Глаза у меня еще два или три дня были красные.
– Где был Сэм Лекстер?
– Я увидела его раньше, чем Фрэнка. Он бегал в пижаме и купальном халате с криком: «Пожар! Пожар!» Совсем, кажется, голову потерял.
– А пожарная команда?
– Она появилась, когда сгорело почти все. Дом ведь стоял в стороне.
– Дом был большой?
– Слишком большой! – живо отозвалась она – У прислуги было много работы.
– Какую держали прислугу?
– Миссис Пиксли, девушку по имени Нора – кажется, Эддингтон – и Джима Брэндона – шофера. Нора была вроде прислуги за все. Она в доме не жила, приходила к семи утри и оставалась до пяти. Миссис Пиксли готовила.
– А Чарльз Эштон, привратник, там бывал?
– Только иногда. Он же охранял городской дом. Он приезжал, когда мистер Лекстер его просил. В ночь пожара он был в городе.
– Где спал Питер Лекстер?
– На втором этаже, в южном крыле.
– В какое время начался пожар?
– Около половины второго. Я проснулась, очевидно, без четверти два. Дом уже некоторое время горел.
– А почему вас наняли? Что было с мистером Лекстером?
– Он попал в автомобильную аварию, и нервы у него были не в порядке. Временами он не мог спать, а снотворное не любил. Я – массажистка, вот и помогала ему во время нервных приступов. Горячая ванна с душем, потом массаж – и он мог уснуть. И с сердцем у него было неважно. Время от времени приходилось давать ему сердечные лекарства.
– Где была Уинифред?
– Она спала. Мы с трудом ее разбудили. Мне даже показалось, что она угорела. Дверь у нее была заперта. Чуть не сломали дверь, пока ее добудились.
– Где она находилась? В северном или в южном крыле?
– В центре дома, к востоку.
– А внуки? Где они спали?
– В центре дома, к западу.
– А слуги?
– Все в северном крыле.
– Если вы были медсестрой при мистере Лекстере и у него бывало неладно с сердцем, почему вы не спали там, где могли бы оказаться под рукой, если бы понадобилась ваша помощь?
