Эрл Гарднер - Дело об удачливом проигравшем

— Доброе утро, миссис Балфур. Боюсь, что на вашу долю выпало трудное путешествие.

Она ослепительно улыбнулась.

— Совсем нет, мистер Мейсон. Во-первых, в половине второго утра я уже была дома. Во-вторых, путешествие в самолете, снабженном кондиционерами, в удобном откидном кресле, с полным комфортом, далеко от того, с чем приходится сталкиваться жене археолога.

— Садитесь, пожалуйста, — предложил Мейсон. — Вашего мужа очень волнует дело, возбужденное против его племянника?

— Это еще мягко сказано.

— Очевидно, адвокат молодого человека заключил сделку с обвинителем. Вы читали утренние газеты?

— Боже, нет! В них написано о судебном процессе?

— Да, — кивнул адвокат. — Возможно, вам лучше самой ознакомиться.

Он протянул ей газету.

Пока она читала статью, Мейсон внимательно изучал ее.

Внезапно миссис Балфур раздраженно вскрикнула, скомкала газету, бросила ее на пол, вскочила с кресла и стукнула высоким каблуком по бумаге. Затем она мгновенно взяла себя в руки.

— О, простите! — извинилась она.

Миссис Балфур аккуратно освободила каблук от газеты, приподняв юбку таким образом, чтобы перед Мейсоном мелькнула красивая пара ног. Потом она опустилась на колени и принялась разглаживать бумагу.

— Простите, мистер Мейсон, — повторила она с видом кающейся грешницы. — Это мой характер… мой ужасный характер.

— Не беспокойтесь насчет газеты, — сказал Мейсон, встретившись взглядом с Деллой Стрит. — В киоске внизу есть еще. Пожалуйста, выбросите из головы.

— Нет, нет, простите. Я… Дайте мне исполнить епитимью, пожалуйста, мистер Мейсон.

Она аккуратно разгладила газету, затем грациозно поднялась.

— Что в статье привело вас в такое раздражение? — поинтересовался Мейсон.

— Идиот! — воскликнула она. — Полный кретин! Они не должны были допустить, чтобы этот хвастливый, громогласный эгоист вел дело. Его даже близко нельзя было подпускать!

— Мортимера Дина Хоуланда?

— Мортимера Дина Хоуланда, — с презрением повторила она. — Посмотрите, что он наделал.

— Очевидно, заключил неплохую сделку, — заметил Мейсон. — Наверное, миссис Балфур, он подошел к обвинителю, пока присяжные совещались, высказал предположение, что, скорее всего, они не придут к единому мнению. Обвинителю не хотелось снова проводить слушания по этому делу. Таким образом, они достигли соглашения, что в случае, если присяжные не придут к единому мнению, дело передается на рассмотрение лично судье Кадвеллу, чтобы судья принял решение на основании уже представленных доказательств. Конечно, это, в общем и целом, эквивалентно заявлению подсудимого о признании своей вины. Но только таким образом, обвиняемому удается уберечь себя от клейма позора. Обвинитель, со своей стороны, согласился на приговор с отсрочкой исполнения и на закрытие дела. Конечно, при заключении подобных сделок иногда возникают проблемы, в случае, если судья вдруг решит показать зубы и объявит приговор, в результате которого подсудимого ждет тюрьма. Однако, судья Кадвелл известен тем, что принимает во внимание практические проблемы, с которыми сталкиваются юристы. Он всегда идет навстречу, если достигается подобная договоренность.

Миссис Балфур внимательно выслушала объяснения Мейсона. В ее огромных карих глазах отражалась сосредоточенность.

Когда адвокат закончил, она сказала ровным тоном:

— Есть вещи, о которых Тед Балфур не имеет ни малейшего понятия, следовательно, и от его адвоката нельзя ожидать, что он примет их во внимание. Но они жизненно важны.

— Что, например? — спросил Мейсон.

— Аддисон Балфур.

— И что с ним?

— Он самый богатый член семьи, но обычно имеет пристрастное, предвзятое мнение.

— Мне казалось, что богач в семье — это ваш муж, — признался Мейсон.

— Нет. Насколько я понимаю, Гатри прекрасно обеспечен. Я никогда не интересовалась его финансовым положением. При сложившейся ситуации, мои мотивы могли бы быть истолкованы неправильно.

Она нервно рассмеялась.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Аддисон Балфур умирает и знает это. Полтора года назад врачи предрекали, что ему осталось жить шесть месяцев. Аддисон в самом деле выдающаяся личность. Он богат, эксцентричен, упрям, полностью непредсказуем и решителен. В одном я уверена — если Аддисон когда-либо узнает, что Теда Балфура осудили за убийство человека, совершенное, когда Тед находился за рулем, то он немедленно лишит Теда наследства.

— Тед упоминается в его завещании?

— У меня есть основания так считать. Тед должен получить большую часть имущества, но Аддисон имеет предвзятое мнение о том, что он называет «легкомысленным отношением молодого поколения». Понимаете, Тед отслужил в армии. Он закончил колледж, а в настоящий момент отдыхает шесть месяцев перед тем, как окунуться с головой в семейное дело Балфуров. У Теда есть деньги, оставленные ему его отцом — без каких-либо условий, включаемых иногда в завещание. Аддисон это совсем не одобрил. Также в пользу Теда был учрежден траст, которым управляет доверенное лицо — там целое состояние. Тед купил мощную спортивную машину, развивающую на автостраде скорость до ста пятидесяти миль в час. Аддисона чуть удар не хватил, когда он услышал об этом. Понимаете, у моего мужа нет детей. У Аддисона тоже детей нет. Тед — единственный, кто может продолжить дело Балфуров, сохранить традиции Балфуров и продолжить род Балфуров. Поэтому, он является важным членом семьи.

— Но в ночь убийства Тед ехал не на своей спортивной машине? — спросил Мейсон.

— Нет, на одной из больших машин.

— Их несколько?

— Да.

— Одной марки?

— Нет. Мой муж — беспокойный человек. У него мятущаяся душа, он неугомонный физически. Большинство людей покупают машины одной марки. Если она их удовлетворяет, то они в дальнейшем будут покупать машины только этой марки. Гатри совсем не такой, даже, можно сказать, полная противоположность. Сегодня он приобретает «кадиллак», завтра «бьюик», а послезавтра «линкольн» и так далее. Мы женаты с ним только два года, но за это время я успела уже поездить на машинах, наверное, полдюжины различных марок.

— Ясно, — сказал Мейсон. — А что, конкретно, вы хотите от меня?

— Во-первых, от Хоуланда мы избавляемся. Вы случайно не в курсе, как так получилось, что Тед обратился к нему?

Мейсон покачал головой.

— Мы вместе с мужем отправились в Мексику в день того несчастного случая. Он произошел вечером того дня, когда мы уехали. Тед постарался, чтобы мы о нем ничего не узнали. Мы находились в дикой местности, изрезанной оврагами и сухими речными руслами с крутыми берегами. Мы вернулись в Тихуану за почтой и провиантом, потому что наши запасы подошли к концу. Нас ждало письмо от доверенного лица, управляющего траст-фондом, учрежденным в пользу Теда. Гатри позвонил вам сразу же, как прочитал письмо. Ему было просто необходимо вернуться в базовый лагерь, а оттуда он собирается в опасную, но страшно интересную экспедицию исследовать первобытную культуру.

— Вы ехали поездом?

— Да. Мой муж не любит самолеты. Он считает, что это автобусы с крыльями. Он предпочитает поезда с кондиционерами, обычно один занимает целое купе, вытягивается на полке, расслабляется и думает. Он признавался мне, что лучшие мысли приходят к нему в поездах, и он высыпается там, как нигде.

— Дело закончено, — сообщил Мейсон. — Теперь ни я, и ни кто другой ничего сделать не в состоянии.

— Мой муж так не думает. Несмотря на решение суда, ему хотелось бы, чтобы вы проверили показания, представленные свидетелями, проходившими по делу.

— А как это поможет?

— Вы потребуете отмены решения суда и назначения нового слушания дела.

— Это окажется очень сложным.

— Но разве вы не способны этого добиться, если докажете, что кто-то из главных свидетелей врал?

— Не исключено. А вы считаете, что кто-то из главных свидетелей врал?

— Мне хотелось бы, чтобы вы провели расследование и сообщили мне.

— Я не имею права ничего предпринимать, пока Теда представляет Хоуланд.

— С ним теперь покончено.

— А сам он об этом знает?

— Узнает.

— Я должен поставить вас в известность еще об одном факте, — сказал Мейсон.

— Каком?

— Я не стану обсуждать детали, но вчера меня нанимали для того, чтобы я весь день провел в зале суда и слушал представление доказательств по этому делу.

— Кто вас нанимал?

— Я не имею права открывать имя того человека. И я не представляю, кто тот человек.

— Боже мой, но зачем кому-то требовалось нанимать вас, чтобы вы просто сидели в зале суда и слушали, как идет процесс?

— Я сам не перестаю задавать себе этот вопрос, — признался Мейсон. — Но дело в том, что я находился в суде. Я не хочу, чтобы между нами оставалось какое-то недопонимание. У меня по этому делу уже был один клиент, который просил меня сходить в зал суда и послушать, как идет процесс.