Рекс Стаут - ТРЕБУЕТСЯ МУЖЧИНА

Я состроил недоверчивую физиономию, а шеф заявил:

– Ей представится отличная возможность убить мистера Хаккета.

Я фыркнул:

– В то время как я буду рядом, чтобы сказать ей, когда можно прекратить огонь.

– Я согласен, что это маловероятно. Зато она убедится, что мистер Хаккет – это я.

– Что все же не укоротит его жизнь и не продлит вашу.

– Наверное. Но я смогу ее видеть и слышать. Я буду наблюдать через отверстие.

Вот, значит, что он задумал. Вульф расположится в нише, которая находится между прихожей и кухней, и будет подглядывать в кабинет через отверстие в стене. Со стороны кабинета оно было замаскировано картиной с изображением водопада, прозрачного, если смотреть через него в кабинет. Вульф только и ждал предлога, чтобы прибегнуть к этому способу, хотя отверстие и вправду служило нам верой и правдой уже много лет.

– Это другое дело, – сказал я. – Когда вы услышите и увидите Джейн Гир, вы поймете, что у нее даже не золотое, а платиновое сердце.

Майор Джонсон позвонил лишь один раз, и ему сказали, что Вульф занят; похоже, он был не столь настойчив, как Джейн. Кремеру он сказал, что приходил к Вульфу в среду, потому что во вторник отец показал ему полученную по почте угрозу, добавив, что собирается проконсультироваться у Вульфа; вот он и решил прибегнуть к помощи знаменитого сыщика, чтобы убийца был пойман и получил по заслугам. Я предложил Вульфу переговорить с майором Джонсоном самому, а не подставлять ему Хаккета, но Вульф отказался, что лишний раз подтвердило, в каком состоянии он пребывает. В любом другом случае от меня никаких предложений и не потребовалось бы, ибо майор, безусловно, был готов раскошелиться на круглую сумму.

Когда я спустился в кабинет, Хаккет сидел в кресле Вульфа и громко грыз печенье, осыпая стол крошками. Поскольку доброго утра я пожелал ему еще раньше, то, не тратя времени на разговоры, попросту перестал его замечать. Набрав номер на телефоне у себя на столе, я позвонил Джейн Гир в контору.

– Арчи, – назвался я, когда Джейн сняла трубку.

– Какой Арчи? – фыркнула она в ответ.

– Да бросьте вы. Мы же не натравили на вас полицию, верно? Давайте немного посудачим.

– Я сейчас повешу трубку.

– Тогда и я тоже. Только одну секундочку. Вас хочет видеть Ниро Вульф.

– Что вы говорите? Ха-ха. Не похоже, чтобы это было так.

– Честное индейское, он исправился. Я показал ему ваш локон. Еще предъявил фотографию Джуди Гарленд, сказав, что это вы и есть. На этот раз он не допустит, чтобы я вас домогался.

– Ну и я тоже.

– Отлично. Тогда приходите сюда к шести часам, он вас примет. Устраивает? Сегодня, в шесть вечера.

Она ответила, что устраивает. Я сделал еще пару звонков и занялся обычными делами, но заметил, что все крепче и крепче стискиваю челюсти из-за раздражающего чавканья. Наконец мое терпение лопнуло, и я обратился к рассевшемуся в кресле Хаккету:

– Что это у вас за печенье?

– Имбирные крекеры.

Очевидно, сиплое карканье было его обычным голосом.

– Я и не знал, что у нас такое есть.

– Его у вас и нет. Я спрашивал Фрица, но он, кажется, понятия не имеет об имбирных крекерах. Я сам сходил на Девятую авеню и купил их.

– Когда? Сегодня утром?

– Да, совсем недавно.

Я повернулся к телефону, позвонил в оранжерею, подозвал Вульфа и сказал ему:

– Мистер Хаккет сидит в вашем кресле и уписывает имбирные крекеры. Совсем недавно он прогулялся на Девятую авеню, где и купил их. Если он так свободно шастает домой и из дома, то что мы поимеем за свою сотню зеленых?

Вульф ответил, как и ожидалось. Я повесил трубку, повернулся к Хаккету и передал приказ. Он не должен покидать дом, за исключением тех случаев, когда получает соответствующие указания от Вульфа или от меня. На Хаккета это, казалось, не произвело особого впечатления, но он добродушно кивнул:

– Ладно, раз так, пусть будет по-вашему. Но у всякой сделки есть две стороны. Мне должны платить каждый день и вперед, а я сегодня еще ничего не получил. Сто долларов чистоганом.

Вульф уже сказал мне то же самое, так что пришлось раскошелиться. Я извлек из бумажника пять двадцатидолларовых бумажек.

– Должен заметить, – прокомментировал Хаккет, аккуратно складывая банкноты и засовывая их в кармашек на поясе, – что это щедрая плата за ничтожные усилия. Я понимаю, что мне удалось сорвать хороший куш. – Он наклонился ко мне и добавил: – Хотя скажу вам по секрету, Арчи, я не думаю, что случится что-то серьезное. Я по натуре сангвиник.

– Я тоже, – ответил я, затем выдвинул один из ящиков стола, средний справа – я держу в нем оружие, – вынул наплечную кобуру и нацепил ее, затем достал свой револьвер. Два другие принадлежали Вульфу. В револьвере оказалось всего три патрона, так что я полез в коробочку с патронами и заполнил пустовавшие в барабане гнезда.

Засунув револьвер в кобуру, я как бы невзначай взглянул на Хаккета и увидел, что он переменился в лице. Губы были крепко сжаты, глаза казались испуганными, и смотрел он настороженно и сосредоточенно.

– Прежде мне не приходилось играть в такие игры, – произнес он изменившимся голосом. – С этим мистером Вульфом шутки плохи, а вы – его человек. Я пошел на это, сознавая, что меня могут перепутать с мистером Вульфом и убить, но ведь я должен поверить ему на слово, что дело именно в этом и от меня ничего не утаили. Если же все еще сложнее, и вы сами собираетесь меня убить, то я решительно заявляю, что это несправедливо.

Я сочувственно ухмыльнулся, думая, как исправить свою ошибку, – не стоило мне, конечно, надевать при нем свое боевое снаряжение. При виде револьвера, настоящего револьвера и настоящих патронов бедняга перепугался до смерти. А вдруг он теперь сбежит от нас, и нам придется снова давать объявление в газету и искать ему замену – о Господи, а я только что вручил ему сто долларов!

– Послушайте, – искренне заговорил я, – вы же пару минут назад сами выразили уверенность в том, что ничего серьезного не случится. Возможно, вы правы. Я склонен с вами согласиться. Но в том случае, если кто-то и в самом деле что-то замышляет, я должен быть во всеоружии – тут я дотронулся рукой до кобуры, где лежал револьвер, – по двум причинам: во-первых, чтобы вам не причинили вреда, а во-вторых, если вас вдруг ранят, то врезать им посильнее.

Хаккета это, похоже, удовлетворило, потому что взгляд его стал менее напряженным, но за имбирным печеньем он снова не потянулся. Хотя бы этого я добился. Я объяснил толстяку будничным тоном, который, как я подумал, должен был его успокоить, что в одиннадцать тридцать он должен подняться в комнату Вульфа и получить указания насчет дальнейших действий, включая нашу очередную дневную вылазку.

По правде говоря, когда во второй половине дня я привез его домой было почти полшестого, – я, чтобы не восхищаться им, вынужден был то и дело припоминать имбирное печенье и то, что он упорно называл меня «Арчи». Во время нашей продолжительной вылазки мы посетили универмаг «Брукс Бразерс», ресторан «Рустерман», гостиницу «Черчилль», музей искусств «Метрополитен», Ботанический сад и еще три-четыре места. Хаккет сидел в машине на заднем сиденье, где обычно располагался Вульф, и я видел в зеркальце, что он, удобно развалившись, поглядывал по сторонам куда более безмятежно, чем Вульф, когда тому случалось ездить на автомобиле. Вульф терпеть не может езды, боится столкновений и твердо уверен, что все остальные машины выбираются на улицы исключительно для того, чтобы врезаться в нас.

Во время одной из остановок, когда Хаккет вылез из машины и перешел улицу, он держался идеально. Не торопился, не оглядывался, не дергался и не волновался – шел себе и шел. В пальто и шляпе Вульфа, с его тростью он мог бы ввести в заблуждение даже меня. Тут я обязан отдать ему должное, несмотря на то, что вся эта затея казалась мне совершенно нелепой и безрассудной. Ночью все могло бы быть иначе, но сейчас, при дневном свете, когда ничто не указывало на то, что за нами следят, я чувствовал себя совершенно по-идиотски, лишним и бесполезным, – но тем не менее бдительно поглядывал по сторонам, не выпуская из руки револьвер.

Ничего не случилось. Ничегошеньки. Вернувшись домой, я оставил Хаккета в кабинете и отправился на кухню, где за большим столом восседал Вульф, попивая пиво и наблюдая за тем, как Фриц готовит томатный сок. Его ежедневные привычки были, естественно, бесцеремонно скомканы.

Я доложил:

– Его пытались подстрелить из гаубицы с крыши Эмпайр Стейт Билдинг, но промахнулись. На левом локте он заполучил синяк после столкновения с вращающейся дверью «Рустермана», но больше не пострадал.

Вульф хрюкнул.

– Как он вел себя?

– Вполне прилично.

Вульф снова хрюкнул.

– Скорее всего они попробуют что-то предпринять, когда стемнеет. Повторяю – сегодня утром я тебя уже наставлял, – ты будешь сам вести беседу с мисс Гир, но только не слишком увлекайся. И следи за мистером Хаккетом – стоит ему сфальшивить, и пиши пропало. Я его проинструктировал самым тщательным образом, но он способен сморозить любую глупость. Позаботься о том, чтобы я хорошо слышал клиентку. Посади ее как можно ближе к углу моего стола – тогда я смогу следить за ее лицом. Вид из этого отверстия довольно ограниченный, сам знаешь.