Эрл Гарднер - Передай мне соус
– Ну, дайте подумать, – сказала Дафни. – У него темные вьющиеся волосы. Не такие черные, как мои, скорее каштановые. Он не очень высокого роста, около шести футов, весит примерно сто восемьдесят фунтов. Глаза у него голубые.
– Сколько ему лет?
– Я же говорила вам, что он на десять лет старше меня, – сказала она, слегка поколебавшись.
– Я спрашиваю, сколько ему лет?
– Разве у того, кто имеет дело с сыщиком, нет права на свои личные секреты?
– Это информация строго конфиденциального характера. Так сколько же лет мистеру Гринлеазу Бакли?
– Ему тридцать шесть.
– Какая у него машина? Какая-нибудь старенькая, грузовичок для транспортировки товаров?
– О нет, Малкольм любит все самое лучшее. У него «Роадрейсер» модели этого года со всеми аксессуарами: автоматической антенной, подвижными сиденьями, кондиционером.
– Вы знаете номер его машины?
– Конечно. НФЕ-801.
– Вы сказали, что у вас есть фото мужа?
– Даже два.
Она ушла и вернулась, держа снимки в руках. На одном из них были сняты трое мужчин.
– Крайний справа – мой муж, – сказала Дафни.
Я внимательно стал изучать фотографию. Она была сделана вполне профессионально для фотографа-любителя. Я протянул руку, чтобы взять вторую, но она колебалась, давать ли ее мне. Потом прикрыла половину изображения ладонью.
– Могу я не показывать вам другую?
– Попробуйте, как это у вас получится.
На второй половине был запечатлен тот же мужчина, он стоял в плавках на берегу моря, худощавый, с тонкой талией, широкими плечами и волосатой грудью.
– Вот этот снимок мне понадобится, – решил я. – На нем хорошо видно лицо, потому что снято в солнечный день и нет темных пятен и теней.
– Как вы можете знать, в какую погоду это было снято? – удивилась Дафни.
– Для этого надо немного разбираться в фотографии. Например, я могу сказать, что это фото сделано довольно поздно днем, было туманно. Выдержка – одна сотая секунды, использовался объектив с фокусным расстоянием шестнадцать футов. Мгновенная съемка.
Дафни широко раскрыла глаза.
– Это легко определить. Фото очень четкое. Задний план хорошо проработан. Расстояние было где-то около восьми футов, и на заднем плане видна каждая деталь. Снято квадратной камерой два с четвертью на два с четвертью, возможно, камера имела двойной объектив, поэтому изображение так четко. Правда, есть небольшая расплывчатость по краям, что, по-видимому, означает, что камера могла дрогнуть в руках снимавшего…
– Этот снимок делала моя племянница, – объяснила Дафни. – Она помешана на этом деле, и у нее есть камера с двойным объективом. Помню, что она пользовалась экспонометром и говорила, что берет выдержку одну сотую и фокусное расстояние шестнадцать футов.
Я кивнул.
– Это просто потрясающе, как вы определяете эти вещи!
– Так я возьму фотографию?
– Нет, нельзя!
– Почему же?
– На ней рядом с ним стою я.
Я слегка оттолкнул ее руку в сторону. Ее сопротивление было скорее просто кокетством, потому что на фото она была в бикини, что еще более подчеркивало ее стройную фигуру.
– Я просто ужасно здесь выгляжу. Я снималась ради шутки.
– Не вижу ничего ужасного, – успокоил я ее.
– И здесь, кроме того, я слишком оголена. Послушайте, мистер Лэм, ведь вам надо найти моего мужа, а не меня… Я же здесь, рядом с вами. – Она наклонилась ко мне, будто хотела отобрать фото, и при этом ее грудь под блузкой нечаянно коснулась моей щеки.
– Не говорите глупости, – сказал я, – эта фотография мне нужна для работы. Если вы уж так хотите, отрежьте вторую половину с вашим изображением.
– Нет, мне не хочется ее резать. Обращайтесь с ней осторожно, хорошо?
– Я буду очень, очень осторожен, – сказал я, прощаясь, и положил фотографию в карман. – До свидания, у меня сегодня еще много дел.
– Берта Кул сказала мне, что вы необычный детектив, ведете расследование собственными методами, что вы очень умны и сообразительны.
– Берта неплохо умеет продавать чужие способности.
Дафни Бакли насмешливо посмотрела на меня.
– Бьюсь, мистер, об заклад, что их не меньше семидесяти пяти процентов!
– Кого это их?
– Женщин, которые бросаются вам на шею. И я могу представить, что они чувствуют. Что-то в вас есть, мистер Лэм. Вы вызываете доверие…
– Спасибо большое! – сказал я и поклонился в лучших традициях своей профессии.
– И вызываете, – она медлила, подыскивая подходящее слово, – интерес к себе.
Глава 5
Я слишком долго занимался сыском, чтобы назвать все это случайным совпадением.
Двое исчезли в один и тот же день, оба прислали одинаковые открытки с одной и той же станции обслуживания в Карвер-Сити, и после этого родственники этих двух совершенно разных людей пришли в одно и то же сыскное агентство с просьбой о проведении расследования.
Утром я сложил свой чемодан, забрался в старую машину, принадлежавшую нашему агентству, и отправился в Карвер-Сити. Это было далекое путешествие. Сначала я проехал сто одиннадцать миль по направлению к Бейкерсфильду. Потом еще сто миль по извилистым дорогам, которые шли через долину с ее непрекращающейся жарой и влажностью, петлями по склонам гор и над стремительными горными потоками, через покрытое густым лесом плато и узкое скалистое ущелье, и наконец в половине девятого вечера я добрался до Карвер-Сити.
Город расположен у подножия горы, с поросшими прекрасным лесом склонами и макушкой всегда в снегу, даже летом, в самое пекло.
По другую сторону, к востоку, склоны небольших холмов покрыты вечнозеленой растительностью, которая становится бурой к концу лета от несусветной жары. Здесь растут изумительно красивые вязы и дубы, а в долине так печет, что от горячего воздуха над дорогой возникают миражи, попадающие иногда в поле зрения и водителей, мчащихся по автостраде.
В Карвер-Сити приезжают провести отпуск любители: летом – половить рыбу, осенью – поохотиться, зимой – покататься на лыжах по склонам гор.
В городе и вокруг него полно мотелей, магазинов со спортивной одеждой, ресторанов и заправочных станций.
Нужную мне станцию обслуживания фирмы «Карлайл-Камп» я нашел без особого труда.
– Я ищу того, кто работал ночью пятого числа этого месяца, – сказал я, приехав на станцию.
– Ну, я работал в это время с шести вечера и до двух часов утра, – ответил служащий станции.
– Вы открыты всю ночь?
– В это время года всю ночь.
– Мистер Камп тоже трудится в ночную смену?
– Нет, он только днем и нерегулярно. Его функция совладельца станции заключается в том, чтобы следить за нашей работой.
– Мне показывали несколько открыток, которые были посланы отсюда, со станции, – сказал я.
– Почему бы и нет, в среднем уходит до трехсот открыток в день.
– Так много? – удивился я.
– Это в среднем, иногда эта цифра доходит до тысячи.
– Вы даете их заправляющимся бесплатно?
– Да.
– И марки?
– И марки.
– И вы можете себе это позволить?
– А почему нет? Это самая дешевая в мире реклама. Люди останавливаются здесь не из-за открыток, а для того, чтобы заправиться бензином. Одни из наших конкурентов раздают своим покупателям купоны на продукты, другие продают торговые марки одной из компаний. Мы тоже попробовали идти этим путем, но нам это не понравилось, а потом кому-то пришла в голову прекрасная идея об открытках, которые, являясь рекламой, одновременно притягивали бы и покупателей. Люди используют возможность послать домой бесплатные открытки, ведь на них уже наклеена марка, и всего-то остается – это написать адрес и небольшой текст. Почтовый ящик – рядом.
Он подвел меня к большому деревянному ящику, почти доверху наполненному почтовыми карточками.
– Понимаете, получая такую открытку с видом нашей станции, люди рассматривают ее и запоминают. А потом, когда они снова оказываются в нашем городе, они проезжают мимо станций, где дают марки на продукты, и находят нас, где дают бесплатные открытки вместе с информацией о рыбной ловле и охоте.
– Вы здесь сейчас один? – поинтересовался я.
– Нет. Я отвечаю за состояние станции и помогаю, если одновременно приезжает больше двух машин. Обо всем остальном заботится вон тот парень. – При этом он показал на юношу в белых джинсах, который в этот момент мыл переднее стекло у подъехавшей машины.
– Меня зовут Лэм, – представился я.
– Леннокс. – Он протянул мне руку. – Что бы вы хотели узнать о той ночи на пятое этого месяца?
– Вы тоже «олень»? – Я увидел у него на руке знак моей масонской ложи.
– Конечно! А ты сам-то откуда? – спросил он.
– Четырнадцать тридцать, Вентура, – ответил я.
Он дал мне свой номер в ложе, и мы пожали друг другу руки.
– Скажи, ты не помнишь, брат «олень», одного парня, который в ту ночь пришел сюда на станцию и ждал, кто бы его подвез?
– Я его помню, – тут же ответил Леннокс.
– Ты знаешь, что с ним случилось?
