Агата Кристи - Таинственный соперник
— Я считаю, что все будет хорошо, — сказал голос с американским акцентом, хотя это довольно трудное дело. Ирландцам будет трудно заниматься делами без вмешательства Америки.
— Главная трудность в снабжении боеприпасами, — вставил Номер Четырнадцать. — Деньги добыть сравнительно легко — спасибо коллегам, которые здесь находятся.
Другой голос сказал:
— Что бы подумали в Белфасте, если бы могли нас услышать!
— А как насчет займа британским газетам? У вас есть удовлетворительные данные, Борис?
— Да.
— Это хорошо. Официальный отказ может оказаться необходимым.
Затем наступило молчание. Его нарушил голос человека, пришедшего последним:
— Я направлен мистером Брауном для объединения различных организаций. Дело с шахтерами улажено. Мы должны держать под контролем железные дороги.
Снова наступило молчание. Потом Томми услышал легкое постукивание пальцев по столу.
— А день, друзья? — спросил Номер Один.
— Двадцать девятое.
— Это слишком рано.
— Я знаю. Но мы не можем надолго откладывать…
— Ну хорошо, хорошо, — сказал бородатый. А сейчас Клаймс должен идти. Он слишком предусмотрителен. Номер Четырнадцать позаботится об этом.
— Верно, — сказал мужчина с хриплым голосом. — Я не хочу быть арестованным.
Томми услышал скрип кресла. Затем Номер Один спросил:
— А вы уверены в успехе?
— Да, — ответил мужчина, которого Томми принял за клерка, — но без лейбористских лидеров, как вы говорите, мы ничего не можем сделать. Если они не назначат на двадцать девятое всеобщую забастовку…
— Почему они не сделают этого?
— Я не уверен, что они сдержат обещание и поверят нам.
— Я дам им понять, что кое-какие документы могут обеспечить успех.
— Это так. Если выложить им эти документы, в успехе можно не сомневаться.
— Так что же вам еще нужно?
— Сами документы.
— А они не у вас?
— Нет!
— Кто-нибудь знает, где они?
— Возможно, знает один человек.
— Кто этот человек?
— Девушка.
Томми затаил дыхание.
— Девушка? И вы не можете заставить ее говорить?
— Это трудно.
— Трудно? Где сейчас эта девушка?
— Она в…
Но ответа Томми не услышал. Страшный удар обрушился на его голову, и все погрузилось во мрак.
Глава 9
Таппенс занимается домашним хозяйством
Когда Томми ушел за Уайтингтоном и его спутником, Таппенс с трудом удержалась от соблазна последовать за ним.
Что делать дальше? Томми сейчас легче, у него есть работа. Она вернулась к особняку. У входа какой-то мальчик драил бронзовые ручки. Он посмотрел на нее и продолжал работу. Таппенс пришла в голову мысль, что этого мальчишку можно сделать своим союзником. Конечно, всегда хорошо иметь союзника в лагере врага.
— Ну, Вильям, — веселым тоном сказала она, вспомнив свою госпитальную службу, — а ты здорово чистишь эти штуки.
Мальчик усмехнулся.
— Альберт, мисс, — поправил он.
— Пусть будет Альберт, — согласилась Таппенс.
Она таинственно огляделась, это было проделано нарочито, чтобы подействовать на Альберта, нагнулась к мальчику и тихо сказала:
— Я хочу поговорить с тобой, Альберт. Альберт бросил свою работу.
— Посмотри. Ты знаешь, что это? — она достала небольшой значок, эмблему какого-то религиозного общества.
Она взяла его у своего отца — архидьякона, когда отправлялась на войну. Сейчас Таппенс решила сыграть на чувствах Альберта, потому что увидела в его кармане трехпенсовый детективный роман.
— Американская уголовная полиция, — прошептала она.
Альберт попался на удочку.
— Боже! — пробормотал он.
— Знаешь, что меня интересует? — спросила Таппенс.
— Одна из квартир?
Таппенс кивнула и пальцем указала в сторону лестницы.
— Миссис Вандемейер. Вандемейер! Ха-ха!
Альберт сунул руки в карманы.
— Что-нибудь нечестное? — нетерпеливо спросил он.
— Нечестное? Можно сказать и так. Проворная Рита — так зовут ее в Штатах.
— Проворная Рита! — благоговейно прошептал Альберт. — А, не так как в романах!
Таппенс поняла, она тоже любила романы.
— Анни говорит, что она плохая, — продолжал мальчик.
— Кто такая Анни? — спросила Таппенс.
— Ее горничная. Сегодня она уехала. Она как-то мне сказала: «Запомни, Альберт, мои слова. Я не удивлюсь, если сюда нагрянет полиция». Похоже, что ее слова сбываются.
— Да, она молодец, — осторожно сказала Таппенс. — Значит, она что-то заметила за хозяйкой. У нее были изумруды?
— Изумруды? Это зеленые камни?
Таппенс кивнула.
— Да, это то, что мы ищем. Ты знаешь старика Рисдайла?
Альберт кивнул.
— Питер Рисдайл, нефтяной король? Я слышал о нем.
— Они принадлежат ему. Самая лучшая в мире коллекция изумрудов. Стоит миллион долларов.
— Ого! — воскликнул Альберт. — Здорово звучит!
Таппенс улыбнулась, довольная успехом.
— Однако точных доказательств у нас нет. Но мы следим за ней. И…
Альберт завороженно смотрел на нее.
— В общем, малыш, никому ни слова, — сказала Таппенс. — Я полагаю, мне не стоило тебе говорить об этом, но мы знаем, какую пользу могут оказать мальчишки.
— Я не пророню ни звука, — пообещал Альберт. — Не могу ли я что-нибудь сделать?
Таппенс для вида задумалась, потом покачала головой.
— Нет, сейчас нельзя. Но я запомню тебя. Так что ты сказал насчет служанки?
— Анни? Все говорят, что у нее плохое прошлое, и она вернется, не найдя себе работу.
— Да? — задумчиво произнесла Таппенс. — Удивительно…
Ей в голову пришла одна мысль.
— Послушай, малыш, у меня есть идея. Как будет выглядеть, если ты скажешь, что у тебя есть молодая кузина, которая хочет устроиться здесь на работу?
— Хорошо, — отозвался Альберт. — Я могу поговорить об этом с Анни.
— Молодец, парень! Если договоришься, сообщи мне, и я приеду завтра в одиннадцать часов.
— А как я дам вам знать?
— Я живу в «Рице», — сказала Таппенс. — Имя — Коули.
Альберт с завистью посмотрел на нее.
— Хорошая у вас работа!
— Да, особенно когда счет оплачивает старый Рисдайл.
Кивнув своему новому союзнику, Таппенс, довольная собой, отправилась в «Риц». Томми еще не вернулся, но это ее не удивило. Она написала записку Картеру и отправилась к парикмахеру.
Томми не вернулся и к шести часам. Таппенс успела сходить в магазин, принять ванну и подкрасить брови. Разглядывая себя в зеркало, она решила, что новая прическа несколько изменила ее внешность. Столкнись она нос к носу с Уайтингтоном, тот ее не узнает. Она наденет еще другую шляпку и куртку, а это тоже своего рода маскировка. Таппенс вспомнила, как многие пациенты госпиталя не узнавали своих сиделок, если те меняли свое одеяние на гражданскую одежду.
Обедать Таппенс пришлось в одиночестве. Отсутствие Томми не очень волновало ее. Работа есть работа. А вот где Гершеймер? Пожалуй, он может умчаться в Константинополь, если ему покажется, что ключ к исчезновению кузины находится там.
Утром она получила записку от Картера:
«Дорогая мисс Таппенс!
Вы начали очень успешно, и я поздравляю вас. Но считаю своим долгом предупредить о необходимости соблюдать осторожность. Помните, эти люди отчаянные, не способные на жалость. Мне кажется, что вы недооцениваете опасность, и я хочу еще раз сказать, что не могу обещать вам своего покровительства. Вы сообщили ценные сведения, и если теперь вы отступите, никто не будет порицать вас за это.
Если, несмотря на мои предостережения, вы захотите что-нибудь предпринять, все будет подготовлено.
Вы разрешите кое-что вам посоветовать? Будьте как можно более правдивы — это минимальная опасность ошибаться. Я думаю, что вам лучше изображать себя. Вы работали в госпитале, а теперь занимаетесь домашними делами. Остерегайтесь всяких несоответствий — это может вызвать подозрения. Чтобы вы ни решили, желаю вам счастья.
Ваш преданный друг Картер».
Таппенс почувствовала облегчение, хотя и пропустила мимо ушей предостережения Картера. С неохотой она изменила часть своего плана. Хотя Таппенс не сомневалась в своих силах, у нее было достаточно здравого смысла, чтобы согласиться с аргументами Картера.
От Томми не было вестей, но утренняя почта доставила открытку, на которой было нацарапано: «Все о. к.»
В половине одиннадцатого Таппенс осмотрела свой обитый жестью сундук. Все было хорошо. Она позвонила и приказала вызвать такси. В Паддингтоне Таппенс сдала сундук в камеру хранения, зашла в туалет, а десять минут спустя преображенная Таппенс подошла к остановке и села в автобус.
Было чуть больше одиннадцати, когда Таппенс вышла в Баберси. Альберт уже ждал ее. Конечно же, он не сразу узнал ее. А когда она его окликнула, его восхищение было неописуемым.
— Блеск! Это же шикарно!
— Я рада, что понравилась тебе, Альберт. По крайней мере, я похожа на твою кузину или нет?
