Эрл Гарднер - Дело о длинноногих манекенщицах
Она рассмеялась.
– Просто я сидела у чистильщика. Мальчишка отлично начистил мои туфли, но пришлось попросить его повторить эту процедуру. Он хотел и в третий раз заработать, но тут появились вы. Я подумала, что будет подозрительным мое дефилирование по тротуару, ведь вас могли поджидать люди Трэгга.
– Молодец! – сказал Мейсон.
Весь оставшийся путь они молчали. Вскоре такси остановилось у «Полярной звезды».
– Подождите нас, пожалуйста, – сказал Мейсон водителю. – Мы вернемся через пару минут, и надо будет еще кое-куда съездить.
– Заметано.
Мейсон с Деллой Стрит вошли в дом. Мейсон кивнул сторожу, сидевшему за столом, и пошел к лифтам такой небрежной походкой, что тот и не подумал спрашивать, кто он такой и куда направляется.
Они поднялись на третий этаж и подошли к квартире Стефани Фолкнер.
Адвокат осторожно постучал в дверь.
Изнутри послышался голос Стефани Фолкнер:
– Кто там?
– Мистер Мейсон.
– Вы один?
– Со мной мисс Стрит.
Звякнула цепочка, и на пороге показалась Стефани в халате и шлепанцах.
– Прошу извинить меня – кругом ужасный беспорядок. Я обычно встаю поздно. Только что позавтракала и не успела еще прибраться. Кофе не хотите?
– Нет, спасибо, – сказал Мейсон. – Нам хотелось кое-что узнать у вас.
– Полагаю, причины вполне весомые для визита в такое время?
– Возможно.
– Ну ладно, так что вас интересует?
– Когда мы вчера ушли от вас, Гомер Гарвин оставался здесь?
Она кивнула в знак согласия.
– Как долго он пробыл у вас?
Стефани мгновенно вспыхнула и резко ответила:
– Вас это совсем не касается.
– Очень сожалею, – спокойно продолжал Мейсон, – но нас это очень касается. К вашему сведению, Джордж Кассельман сегодня утром был найден убитым в своей квартире.
Ее серые глаза внимательно оглядели Мейсона, потом она перевела взгляд на Деллу Стрит.
– Садитесь, – предложила она. Диван-кровать был не убран, и она присела на краешек постели.
Внимание Мейсона привлекла одна из подушек. Он резко вскочил, подошел к кровати и, откинув подушку в сторону, увидел револьвер с коротким стволом.
– Что это такое?
– А что, по-вашему? Зубная щетка?
Мейсон стоял, молча глядя на револьвер, потом раздельно произнес:
– Будь я проклят, если это не тот самый револьвер, который вчера лежал в кобуре Гомера Гарвина.
Она не нашла, что ответить.
Мейсон наклонился и молча взял револьвер.
– Уж если вам так хочется знать, – проговорила Стефани, – Гомер дал мне его для самообороны. Он же собирается вступить в контакт с синдикатом… ну, и вам известно, как они поступили с моим отцом.
– Значит, для самообороны?
– Совершенно верно.
Мейсон повертел оружие, понюхал дуло, нахмурился, проверил барабан и заметил:
– Мне кажется, что в вашем револьвере не хватает одного патрона, мисс Фолкнер.
– Это не мое оружие, поэтому ваше замечание звучит неуместно, – холодно заметила она. – Повторяю, мистер Гарвин передал его мне единственно для того, чтобы я могла защититься в случае опасности. Я не хотела, чтобы он находился здесь, и сейчас не хочу.
– Но тем не менее сунули его под подушку?
– Интересно, куда бы вы сами сунули? – саркастически спросила она.
Мейсон осторожно положил револьвер на место.
– Что еще? – спросила Стефани.
– Вы не мой клиент, я не ваш адвокат. Я также не полицейский, и я не вправе допрашивать вас, но ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос. Вы никуда не отлучались из квартиры после нашего вчерашнего визита к вам?
– Я не выходила из своей квартиры с той самой минуты, как вы меня в последний раз видели.
Мейсон внимательно посмотрел на нее.
– А что вы хотите?! – воскликнула Стефани. – Джорджа Кассельмана убили, но и он убил моего отца. Неужели вы думаете, что я забьюсь в истерике, узнав, что этот человек мертв? Конечно, – продолжала она, – вы умный адвокат и знаете все ходы и выходы. Вы сделаете все, чтобы спасти своего клиента, а меня бросите на растерзание волкам.
– Это довольно неточное описание моего отношения к вам, – глухо сказал Мейсон. – Но пусть оно остается таким. Пошли, Делла.
– Куда теперь? – спросила Делла, когда за ними закрылась дверь.
– Теперь надо разыскать Гомера Гарвина и выйти на него быстрее, чем это сделает полиция.
– У них что-то есть против него?
– Появится, если Стефани Фолкнер расскажет про револьвер.
– А она расскажет?
– Как раз об этом я предпочел бы не говорить.
– А все-таки?
– Расскажет, если сообразит. Подумай только, что произойдет, если этот револьвер окажется орудием убийства.
– Следовало взять его?
– Ни за что на свете, – ответил Мейсон, открывая перед Деллой Стрит дверь лифта. – Я не хочу играть с огнем.
Они спустились в лифте, миновали холл, сели в такси и поехали в контору Гомера Гарвина.
– Думаете, он у себя?
– Если его нет, узнаем, где можно найти, – ответил Мейсон. – На сей раз перед нами не будет блондинки-секретарши, которая путает Голливуд с офисом.
Такси остановилось у здания, в котором находилась контора Гарвина.
– Не уезжайте, – попросил водителя Мейсон. – Мы тут ненадолго.
Они вошли в лифт, который мгновенно поднял их наверх. Мейсон с Деллой прошли по коридору и остановились у двери, на которой было написано: «Гомер Гарвин. Капиталовложения. Вход свободный».
Адвокат повернул ручку двери, толкнул ее и с удивлением обнаружил, что она закрыта.
Мейсон взглянул на свои часы:
– Черт возьми! Ни Гарвина, ни его секретарши. Кто-то же должен быть на месте. Она…
– Не забудьте, – напомнила Делла Стрит, – он сказал, что уволил ее вчера вечером. Возможно, они поссорились и она решила не отрабатывать две недели, а может, он сам не захотел, чтобы она тут слонялась.
– Но кто-то должен здесь быть! – Он постучал в дверь конторы, потом прошел по коридору к двери с табличкой: «Гомер Гарвин. Посторонним вход воспрещен» и постучал в эту дверь. – Да, никого. Идем вниз и попробуем связаться с ним из вестибюля, Делла.
– Но я не знаю его домашний номер, а в справочнике он не указан.
– Не важно. Спросим у Герти.
Мейсон и Делла Стрит спустились в вестибюль, где стоял целый ряд телефонных будок. Делла Стрит позвонила Герти, узнала номер телефона Гарвина, набрала его, подождала минуту и сказала:
– Не отвечает.
– Тогда звони младшему.
– У него ведь медовый месяц?
– Он уже работает, а медовый месяц он провел в Чикаго. Скажи, что хочешь поговорить лично с ним. Не называйся, если не спросят. Только скажи, что хочешь купить машину и что будешь говорить с ним лично.
Делла кивнула, назвала нужный номер, несколько минут препиралась с торговым агентом, потом открыла дверцу будки и вышла.
– Он у телефона.
– О'кей. – Мейсон занял ее место. В трубке послышался резкий голос:
– Да, слушаю, Гарвин у телефона.
– Это Перри Мейсон, Гомер.
– О! Как поживаете, адвокат?
– Отлично! Примите мои поздравления!
– Благодарю. Огромное спасибо. Конечно, все произошло несколько неожиданно, но таков уж мой стиль.
– Вы еще будете у себя?
– Разумеется. Я буду здесь все утро. Чем могу быть полезен?
– К вам можно подъехать?
– Хотите купить машину?
– Скорее, дело носит личный характер.
– О'кей, я у себя.
Мейсон повесил трубку, привычно кивнул Делле, и они вернулись к поджидавшему их такси. Мейсон сказал водителю, куда ехать.
Подъехав к указанному месту, тот спросил:
– Что вам нужно? Здесь торгуют подержанными автомобилями.
– Все правильно, – ответил Мейсон. – Нам как раз сюда.
– О'кей, – ответил таксист, сворачивая к воротам, над которыми ярко-красными огромными буквами было выведено: «Продажа и скупка автомобилей. Гарвин».
Такси плавно въехало на площадку, где под навесом стояли машины. Повсюду были развешаны плакаты следующего содержания: «Если вы в течение 30 дней не заберете свою машину, ее заберу я, Гарвин», «Вы не можете ошибиться, поскольку имеете дело с Гарвином», «Если я покупаю товар, значит, он хорош!», «Если я продаю его, значит, он отличного качества!».
– Так куда ехать? – спросил водитель.
– К конторе, – ответил Мейсон.
Контора представляла собой неказистое одноэтажное здание. Несколько агентов занимались с покупателями, показывали им проспекты и что-то объясняли.
Мейсон велел таксисту подождать, широко улыбнулся агентам и, бросив на ходу: «Мне нужен шеф», прошел внутрь помещения.
Гарвин-младший был молодой человек двадцати семи лет, необычайно высокого роста, темноволосый, с темными беспокойными глазами и быстрыми, нервными движениями. На нем был костюм, сшитый у очень дорогого портного. Когда Мейсон вошел в контору, Гарвин говорил с кем-то по телефону.
– Хорошо, хорошо, – ответил он и взглянул на вошедшего Мейсона. – Вот как раз пришел мой адвокат. Об этом надо будет поговорить с ним… Я потом перезвоню… Точно не знаю… Может, буду занят… До свидания.
