Дороти Сэйерс - Рассказы о лорде Питере
Герцогиня послушно перебросила через руку свой черный бархатный шлейф и устремилась к центру зала, демонстрируя ровненькие лодыжки, обтянутые лиловыми чулками. Два ряда танцоров, поймав прыгучий ритм деревенского танца, поскакали за нею следом. Ливрейные участники действа почтительно последовали примеру господ. Сэр Чарлз Деверилл, следовавший за герцогиней по пятам, протянул руки Нине Хартфорд, находившейся в дальнем конце своей шеренги. Тра-та-та-та-та, тра-та-та-та-та... Первая пара сделала поворот, остальные танцоры последовали за ней. Уимзи, взяв под руку леди Гермиону, пробежался с нею под галереей и с торжествующим видом снова оказался на свету, где стоял шелест шелков и атласа.
— Моя любовь надела черный бархат, я ж был в тот раз в багровый облачен, — пропел он. Довольная пожилая леди несильно ударила его по костяшкам пальцев своим позолоченным скипетром. Послышались аплодисменты.
— Снова назад, — напомнил Уимзи, и Дама треф, ведомая императором великой китайской династии, закружились в центре зала. Дама пик устремилась к своему Валету бубен.
— Двойной «безик», — сказал Уимзи, протягивая обе руки герцогине. Тра-та-та-та-та... Он снова встретился с Дамой треф и повлек ее прочь от оркестра. Под их воздетыми руками проскользнули все семнадцать пар. Затем к ним присоединилась леди Деверилл с партнером, а после них — еще пять пар.
— Пока все идет, как намечено, — сообщил сэр Чарлз, взглянув на часы. — Я так и думал, что на каждую пару уйдет по две минуты. А вот и опоздавшие. — Он помахал рукой. — В центр, в центр — вот сюда!
Со стороны северного коридора появился мужчина, голова которого была украшена огромным воланом, и Джоун Карстерз, наряженная в Дьяболо. Сэр Чарлз, напоминавший в этот момент суетливого петуха, расправляющегося с робкими курочками, затолкал их между двумя парами, еще не успевшими «перекрестить руки», после чего вздохнул с облегчением. Он не пережил бы, если бы они пропустили свою очередь. Часы тем временем пробили без четверти два.
— Слушайте, Плейфеер, вы случайно не видели где-нибудь Чармиан Грейл или Тони Ли? — осведомился Джайлз Помфрет у личности в костюме, изображающей бадминтон. — Сэр Чарлз не находит себе места, когда кого-то не хватает.
— Не видел. Я должен был танцевать сейчас с Чармиан, однако она пропала где-то наверху и больше не спускалась. Затем появилась Джоун, искавшая Тони, и мы решили, что не станем дожидаться их и сами составим пару.
— А вот и хористы! — вмешалась Джоун Карстерз. — Разве не прелесть? Тра-та-та-та-та!
Среди колонн с северной стороны зала появились хористы, возглавляемые регентом. Танец тем временем продолжался, грозя участникам упадком сил. За руки! На середину! Обратно! Джайлз Помфрет, отчаянно сопя, в пятнадцатый раз пробирался в своих щитках по коридору из рук. Тра-та-та... Настал черед девятнадцатой пары. Стоило им закончить — и сэр Чарлз и вдовствующая герцогиня, свежие и сияющие, снова предстали перед гостями. Аплодисменты зазвучали вновь; оркестр умолк; гости разбились на группки. Слуги выстроились в ряд в дальнем конце зала. Часы пробили два. Регент хора, повинуясь сигналу сэра Чарлза, поднес к уху камертон и извлек из него раскатистый звук. Хористы разинули рты, готовясь затянуть «Добрый король Весеслас».
За окнами стояла глубокая ночь. Стекла сотрясались от ветра. Внезапно хористы расступились, пропуская вперед какого-то человека, который кинулся к сэру Чарлзу. Это был Тони Ли; лицо его не отличалось белизной, от его костюма.
— Чармиан... в гобеленовом зале... Она мертва... задушена!
Суперинтендант Джонсон сидел в библиотеке, выслушивая показания сбитых с толку участников торжества, появлявшихся перед ним по одному. Первым был Тони Ли, чьи обезумевшие глаза походили на черные провалы на посеревшем от горя лице.
— Мисс Грейл обещала танцевать со мной последний танец перед «сэром Роджером» — фокстрот. Я ждал ее под балконом для музыкантов. Она так и не появилась. Я не стал ее разыскивать. Я не видел ее танцующей с другим кавалером. Когда танец подходил к концу, я вышел в сад, воспользовавшись служебной дверью под лестницей, ведущей на балкон. Я пробыл в саду до тех пор, пока не отзвучал «Роджер де Каверли»...
— С вами находился кто-нибудь еще, сэр?
— Нет, я был один.
— Значит, вы пробыли в саду в одиночестве с часу двадцати минут до двух часов с минутами. Не очень-то приятно — ведь кругом снег... — Суперинтендант с любопытством перевел взгляд с промокших и перепачканных белых туфель Тони на его искаженное лицо.
— Я не обратил внимания на снег. В помещении было душно, и мне захотелось подышать свежим воздухом. Примерно в час сорок я увидел хористов — надеюсь, и они видели меня. Я вернулся вскоре после двух...
— Снова через служебную дверь, сэр?
— Нет, на этот раз я воспользовался дверью с противоположной стороны, в конце прохода, соседствующего с гобеленовым залом. Из танцевального зала доносилось пение, а рядом с лестницей слева от прохода сидели двое. Кажется, один из них— садовник. Я вошел в гобеленовый зал...
— С какой-то определенной целью, сэр?
— Нет, просто мне не хотелось присоединяться к остальным. Я мечтал о покое. — Он помолчал. Суперинтендант тоже безмолствовал. — Итак, я вошел в гобеленовый зал. Там было темно. Я включил свет и увидел мисс Грейл. Она лежала рядом с батареей. Я решил, что она потеряла сознание. Я подошел к ней поближе и обнаружил, что она мертва... Я пробыл подле нее достаточно долго, чтобы удостовериться, что не ошибся, а потом вернулся в танцевальный зал и поднял тревогу.
— Спасибо, сэр. Могу ли я осведомиться, в каких отношениях с мисс Грейл вы состояли?
— Я... Я боготворил ее.
— Вы были с ней помолвлены, сэр?
— Нет, не то, чтобы помолвлен.
— У вас не случилось ссоры, недоразумения, чего-нибудь в этом роде?
— О, нет!
Суперинтендант Джонсон снова окинул его взглядом и ничего не сказал, однако опыт подсказывал ему, что допрашиваемый лжет. Однако он не стал делиться подозрениями, а всего лишь поблагодарил его и отпустил восвояси. Белый Король, спотыкаясь, вышел вон, уступив место Красному Королю.
— Мисс Грейл, — начал Фрэнк Беллингэм, — была близким другом моей жены и моим. Она ночевала в нашем доме. Мистер Ли — также наш гость. Мы прибыли сюда вместе. Насколько я понимаю, между мисс Грейл и мистером Ли существовало взаимопонимание — но помолвки не было. Она была яркой, живой, общительной девушкой. Я знал ее на протяжении шести лет, а моя жена — со времени нашей женитьбы. Не знаю никого, кто бы затаил злобу на мисс Грейл. Я танцевал с ней предпоследний танец перед «сэром Роджером» — вальс, затем играли фокстрот. После вальса она отошла от меня. Кажется, она сказала, что поднимется наверх, чтобы привести себя в порядок. Если я не ошибаюсь, она вышла через дверь с западной стороны танцевального зала. Больше я ее не видел. Дамская гардеробная расположена на третьем этаже, рядом с картинной галереей. Туда можно подняться по лестнице, ведущей из прохода рядом с садом. Сначала надо пройти мимо двери в гобеленовый зал. В гардеробную можно проникнуть еще одним путем — по лестнице из восточного конца зала, ведущей в картинную галерею. В этом случае придется пересечь картинную галерею. Я неплохо знаю этот дом: мы с женой не раз останавливались здесь.
Следующим свидетелем была леди Гермиона, чьи показания, занявшие немало времени, сводились к следующему:
— Чармиан Грейл была кокеткой, о которой не стоит горевать. Я не удивлена, что ее задушили. Таких женщин надо именно душить! Я бы сама с радостью удавила ее. Она уже полтора месяца отравляла Тони Ли жизнь. Этим вечером я видела, как она флиртовала с мистером Вибартом — а все для того, чтобы вызвать ревность у мистера Ли. Кроме того, она строила глазки мистеру Беллингэму и мистеру Плейфееру. Она строила глазки буквально каждому! Думаю, у доброй полудюжины людей были веские основания, чтобы желать ей смерти.
Мистер Вибарт, явившийся на допрос в кричащем костюме, изображавшем игру в поло, и все еще не выпускавший из рук палочку с лошадиной головой, заявил, что танцевал с мисс Грейл несколько раз за вечер. Она была веселой девушкой, умевшей развлекаться. Быть может, иногда она и перегибала палку, но ведь теперь бедное дитя мертво, черт возьми! Возможно, он и поцеловал ее разок-другой, но что в этом дурного? Не исключено, что старина Ли воспринял это слишком всерьез. Мисс Грейл нравилось водить Тони за нос. Лично ему очень нравилась мисс Грейл, и он чертовски опечален таким горестным событием.
Мисс Беллингэм подтвердила показания своего мужа. Мисс Грейл была их гостьей, и все они были очень дружны. Она не сомневалась, что мистер Ли и мисс Грейл очень привязаны друг к другу. Она не видела мисс Грейл на протяжении трех последних танцев, однако не придала этому значения. Если бы она призадумалась над этим, то решила бы, что мисс Грейл сидит в сторонке в чьем-нибудь обществе. Сама она не поднималась в гардеробную ни в полночь, ни позже, и не видела, чтобы туда направлялась мисс Грейл. Впервые она хватилась мисс Грейл в тот момент, когда все гости встали с мест, чтобы выстроиться для «сэра Роджера».
