Душегуб - Николай Вингертер

ближайшего куста появился Либерс. Очевидно, что еще несколько секунд назад у него было прекрасное настроение, но при виде Нексина он изменился в лице, побледнел, и в его глазах стоял страх… Теперь настала очередь удивляться Нексину. Появление пастора для него было настолько неожиданно, что он будто забыл, для чего сюда приехал, растерялся, не зная, что и сказать, а в его голове мелькнула единственная мысль о том, что в самый ответственный момент этот человек снова возник у него на пути и собирается предотвратить то, что он, Нексин, намеревался совершить. В стволах ружья было только два патрона, и Нексин рассчитывал на два мгновенных и точных выстрела. Но прибавилась еще одна жертва и теперь, чтобы перезарядить ружье, нужно время, и не было уверенности, что сможет это сделать так быстро, что кто-нибудь из них ему не помешает, не вступит в борьбу, и все кончится совсем иначе, чем прежде задумал.

Пока Нексин находился в раздумьях, Варкентин признался, что пастор еще вечером, узнав о предстоящей поездке в лес, попросил взять его с собой; а Либерсу сказал, что директор давно хотел поучаствовать в выборке под рубку деревьев, вот и явился.

Нексин, овладев собой, обратился к пастору:

— Доброе утро! Не ожидал вас здесь увидеть… Но это прекрасно, что надумали поехать в лес; помните, как-то мы с вами говорили, что хорошо бы прогуляться в лесу… Что может быть лучше леса! А уж мне как нравится бывать в лесу. Никогда не думал, что он станет моей стихией! И могу совершенно твердо заявить, что больше в город не вернусь… Лес, он ведь как храм… Помню даже кусочек одного стихотворения:

Вхожу, как в храм, в березовую рощу,

Где мшистый пень — подобье алтаря…[10]

Либерс, не меняясь в лице, поздоровался и сказал:

— К сожалению, не знаю такого стиха… А лес действительно чудесный…

— Господин пастор, — перебил его Нексин, — а почему с вами нет Элизабет?

— Что поделаешь… Она боится незнакомых мест, запахов и звуков, — ответил Либерс. — Оставил ее дома, чтобы не травмировать психику животного.

— В этом трудно с вами, пастор, согласиться; думаю, что собаки гораздо ближе нас, людей, к природе… Но это вам решать…

— Пастор, может быть, прав, — вступил в разговор Варкентин. — Элизабет — собака слишком домашняя, всего пугается.

— Роберт Евгеньевич, — улыбнулся Нексин, — после ваших слов кто-то подумает, что в этих лесах водятся страшные звери: волки, медведи… Однако, смею заверить вас, господин пастор, — Нексин обратился к Либерсу, — медведи давно перевелись, а волки нынче людей боятся гораздо больше, чем мы серых.

— Я мало знаю здешнюю фауну, — сказал Либерс. — А можно у вас спросить, господин Нексин: почему тогда вы с ружьем?

— Это привычка. Для меня пойти в лес без ружья — все равно как быть за обеденным столом без вилки или ложки. Пока вы здесь, поброжу в стороне, глядишь, что-то подвернется…

Нексину не дал договорить Варкентин:

— Алексей Иванович — очень удачливый охотник, он всегда возвращается с дичью, об этом знает весь поселок… Он обещает, что и сегодня к вечеру мы будем с дичью на ужин.

— Ну, вы скажете, Роберт Евгеньевич, так уж и всегда… Как-то вернулся пустой…

Нексин только теперь обратил внимание, что у Варкентина в сумке, которую он держал в левой руке, топор. Он и раньше видел подобные топоры у работников лесхоза, наподобие плотницких, с широкой и тонко заточенной, как бритва, лопастью и небольшим обухом, насаженным на длинное топорище; таким топором было очень удобно обрубать сучки и тесать бревна. Увидев топор, Нексин сразу понял, что от своего преступного умысла не отступится, но придется скорректировать намеченный ранее план действий. «Все из-за Либерса, — думал он. — Пастор появился некстати… Хотя почему некстати?.. Либерс в курсе коммерческих дел Валкса и, может быть, знает гораздо больше, чем я думаю, о незаконном бизнесе с продажей леса…» Новый план Нексина был страшен и чудовищен, трудно исполним для всякого другого человека, но не для него, расчетливого и жесткого, когда это касалось достижения намеченной цели.

Нексин подошел к Либерсу и резко протянул ему ружье, тот инстинктивно, когда что-то подают, протянул руки и принял ружье, как охапку дров; и так оставался стоять… Вид у него был настолько неуклюж, растерян и смешон, что Варкентин и Валкс рассмеялись одновременно.

— Пастор, — сказал Нексин, — мы сейчас будем заняты делом, выбирать деревья, для этого, как вижу, у Роберта Евгеньевича в сумке все есть, а вы, пожалуйста, несите ружье, можете повесить за ремень на плечо, только несите осторожно и имейте в виду, что оно стреляет…

Валкс и Варкентин снова прыснули со смеху. Нексин взял у Варкентина сумку, в ней была банка краски, кисть, капроновая веревка с нанесенными делениями для обмера деревьев и топор. По сложившейся практике выбиралось дерево определенной толщины, на нем вырубался участок коры и делался затес, на который охряной краской, чтобы не смывался дождями и не блек на свету, наносили порядковый номер, заметный издали. Топор Нексин взял себе, оставив банку и кисть Варкентину.

— Я никогда не имел дело с оружием, — заметил Либерс.

— Если вы имеете в виду, что не использовали ружья по назначению, — сказал Нексин, — то это серьезно, потому что нужен хотя бы какой-то опыт и обучение… Но мы вам его доверили только нести…

— Пастор, — вмешался Варкентин, — не хотите ли вы сказать, что даже ни разу не держали ружья?

— Ни разу.

— Это сильно меняет дело! — заметил Нексин, стараясь быть серьезным. — Ружье, как ни странно, действительно стреляет даже тогда, когда просто висит на гвозде… Об этом всем известно… Однако сейчас оно мне не с руки, будет мешать… Может быть, вернуться и отнести в машину?..

— Я понесу ружье, — сказал Валкс. Подошел к Либерсу, забрал у него ружье и набросил на плечо.

Все трое двинулись по малоприметной тропе в глубь леса. Варкентин нес банку с краской; Нексин топор; Валкс шагал с ружьем; руки Либерса были свободны, он время от времени почему-то снимал очки, хотя они не потели, и тщательно протирал их носовым платком.

Весна в лесу набирала силу; особенным был воздух, настоянный на хвое и распускающихся почках. Это восторженно отметили все четверо, и лес был главным предметом общего разговора.

— Уважаемые, — говорил Варкентин, — можете мне верить, информация проверенная! День пребывания в таком весеннем лесу продлевает человеку жизнь на неделю. Это мне сказал знакомый врач-фтизиатр, который подумывает, как организовать групповые поездки больных в такой лес. Говорит, что нет