Джеймс Чейз - Искатель. 1961-1991. Выпуск 1
— Когда?
— И получаса не прошло после того, как мы расстались. Кажется, эта парочка, вернувшись, даже не поднялась наверх и сразу потребовала счет. Наспех уложили вещи, все погрузили в красную машину и укатили по направлению к Ла-Рошель.
Мегрэ молчал. Лекер тоже. Последовала долгая пауза.
— Что вы об этом думаете, патрон?
— Она боится…
— Это ясно, но она и утром чего-то боялась. Тем не менее заявила, что рассчитывает остаться в Виши еще на два—три дня…
— Может быть, для того, чтобы вы ее не задержали.
— По какому праву я мог ее задержать, ничего не имея против нее?
— Вам известен закон, а ей нет. Сегодня или завтра утром мы узнаем, вернулась ли она в Ла-Рошель…
— Тем не менее я просто взбешен. Я намеревался ее повидать и побеседовать подольше… Вы свободны в два часа?
Это было время послеобеденного отдыха, и Мегрэ ответил неохотно:
— Ничего особенного не предвидится.
— Сегодня утром кто-то позвонил в местное отделение полиции, хотел поговорить со мной. Я как раз нахожусь сейчас здесь. Речь идет об одной молодой женщине, Мадлен Дюбуа. Это ночная телефонистка в отеле де ла Гар. Я жду ее.
— Буду!
Отдых он пропустил. Сотрудник полицейского управления Виши проводил его в конец коридора на первом этаже, где Лекеру предоставили почти свободную от мебели комнату.
— Сейчас без пяти минут два. Надеюсь, она не раздумает. Во всяком случае, надо разыскать третий стул.
Точно в два часа дежурный постучал в дверь и объявил:
— Мадам Дюбуа.
Она вошла — маленькая, живая, темноволосая. Переводя глаза с одного на другого, спросила:
— К кому мне обратиться?
Лекер представился, не называя Мегрэ, усевшегося в углу.
— Не знаю, заинтересует ли вас то, что я хочу рассказать. Сначала я не обратила на это внимания… Отель переполнен. Работы, как обычно, много. Дело идет об одной нашей клиентке, мадам Ланж…
— Вы говорите о мадемуазель Франсине Ланж?
— Я думала, она замужем. Известно, что у нее умерла сестра, сегодня были похороны. Вчера вечером, в половине девятого, кто-то вызывал ее по телефону.
— Мужчина?
— Да, мужчина, со странным голосом… Я уверена, что он болен астмой, потому что мой дядя, страдающий астмой, говорит так же.
— Он не назвал своего имени?
— Нет.
— И не спросил номера комнаты?
— Нет. Я позвонила, но никто не ответил. Тогда я сказала, что ее нет на месте. Он позвонил еще раз около девяти часов, но 406-й по-прежнему не отвечал.
— У них была одна комната на двоих?
— Да. Человек этот позвонил в третий раз, и мадемуазель Ланж ответила. Я их соединила.
Она замялась, бросив украдкой взгляд на Мегрэ. Конечно, узнала его.
— Вы подслушивали?
— Прошу прошения… Это совсем не в моих привычках. Считается, что мы всегда подслушиваем разговоры, но, если бы люди знали, как это неинтересно, они бы так не думали… Может быть, из-за убийства се!тры или из-за странного голоса мужчины…
— Расскажите-ка все.
— «Кто у аппарата?» — спросила Франсина. «Вы Франсина Ланж?» — «Да». — «Вы одна в комнате?»
Она поколебалась. Я почти уверена, что ее спутник был с ней.
«Да, но что вам до этого?» — спросила она. «У меня к вам секретное поручение. Слушайте меня внимательно. Если нас прервут, я позвоню вам через полчаса».
…Он тяжело дышал, иногда с каким-то присвистом, как мой дядя.
«Я слушаю… Но кто вы такой?» — «Это не имеет значения. Вам необходимо остаться на несколько дней в Виши. В ваших же интересах. Я еще с вами свяжусь, не знаю пока, когда именно. Наш разговор даст вам возможность получить крупную сумму денег, вы меня поняли?»
Он замолчал и повесил трубку. Через несколько минут позвонили из 406-го номера.
Это была мадемуазель Ланж: «Мне только что звонили. Можете вы сказать, это из Виши или из другого места?» — «Из Виши». — «Благодарю вас!»
Вот и все! Сначала я решила, что меня это не касается. Но сегодня утром я никак не могла уснуть и позвонила сюда, чтобы узнать, кто ведет следствие.
Она нервно теребила сумочку, переводя взгляд с одного на другого.
— Вы не вернулись в отель?
— Мое дежурство сегодня с восьми часов вечера.
— Мадемуазель Ланж уехала.
— Она не была на похоронах сестры?
— Она покинула Виши тотчас же после погребения.
— А! — Потом, помолчав, добавила: — Вы думаете, что этот человек хотел завлечь ее в ловушку? Не душитель ли это?
Она побледнела при мысли, что убийца был на другом конце провода.
Мегрэ уже не жалел о пропущенном послеобеденном отдыхе.
ГЛАВА V
Телефонистка ушла, а двое мужчин не двинулись с места. Мегрэ медленно попыхивал трубкой, Лекер молчал, затягиваясь сигаретой. Дым клубами стлался над их головами. Воцарилось долгое молчание. И тот и другой были старыми служаками, матерыми волками уголовного сыска и за долгие годы работы имели дело с самыми разными преступниками.
— Это он звонил… — произнес наконец Лекер.
Мегрэ ответил не сразу. Они реагировали по-разному. Не говоря о методах (слово, не любимое обоими), сам подход к делу был у них разным. С тех пор как была задушена «дама в лиловом», Мегрэ мало заботила личность убийцы. Он как загипнотизированный думал о жертве: как живая, стояла эта женщина у него перед глазами. Казалось, он снова видит ее на желтом стуле перед музыкальным павильоном, ее длинное лицо, мягкую улыбку, маскирующую жесткость взгляда. Ознакомившись с ее домом, узнав детали ее жизни в Ницце и Париже, он добавил к этому образу несколько новых мелких штрихов и оттенков. Душитель же был лишь неясным силуэтом.
— Я все спрашиваю себя, как он узнал, что Франсина Ланж остановилась в отеле де ла Гар… Газеты ведь сообщили только о приезде сестры жертвы, но адреса не указывали.
Мегрэ подумал, что тот человек мог звонить в разные отели с просьбой соединить его с мадемуазель Ланж. Живо представил он себе убийцу, склонившегося над телефонным справочником, над длинным списком отелей. Может быть, он действовал в алфавитном порядке?
— Не могли бы вы позвонить в отель, название которого начинается на букву А или Б? — обратился он к Лекеру.
С загоревшимся взором Лекер схватил трубку:
— Будьте любезны, дайте мне отель «Англетер». Нет, не дирекцию, не отдел регистрации. Мне нужна телефонистка. Алло! Это из уголовного розыска. Не просил ли вас кто-нибудь вчера соединить его с некой Франсиной Ланж? Нет, не жертва, ее сестра. Ах, вот как! Попросите тогда вашу коллегу. Их на коммутаторе двое, — пояснил он Мегрэ. — В отеле 500–600 комнат. Алло! Вы получили вызов? Вас ничего не удивило? Хриплый голос, говорите? Как будто у него… Спасибо!
И, обратясь к Мегрэ, доложил:
— Вчера вечером, в 10 часов. Хриплый голос или скорее как у человека с затрудненным дыханием…
— Вероятно, он здесь лечится. — Мегрэ думал об этом с первого же дня. Наверное, он встретил Элен случайно и последовал за ней, чтобы узнать, где она живет.
Зазвонил телефон. Говорил инспектор, посланный в Лион. Следов мадемуазель Ланж он не обнаружил, но одна служащая почтового отделения вспомнила, что она приезжала дважды и получала до востребования конверты из грубой серой бумаги. Первый раз пакет пролежал целую неделю, второй раз только что прибыл.
— Даты известны?
— Да.
Задумавшись и попыхивая трубкой, Мегрэ наблюдал за работой коллеги.
— Алло! «Лионский кредит»? Вы составили перечень вкладов, о котором я просил? Можете сказать, не принят ли вклад тотчас же после 13 января прошлого года и 22 февраля текущего года? Жду…
Это не потребовало много времени.
— 15 января взнос в 8 тысяч франков, 23 февраля этого года — 5 тысяч франков.
— Средняя сумма вклада 5 тысяч франков?
— Да, исключения редки. Счет у меня перед глазами. А вот пять лет назад вижу вклад в 25 тысяч франков по кредиту на банковском счете. Это единственная значительная сумма.
— Всегда в банкнотах?
— Всегда.
— Какова общая сумма вклада на сегодняшний день?
— 452 тысячи 650 франков.
Лекер повторил эти цифры Мегрэ.
— Она была богата, — пробормотал он. — И, однако, сдавала комнаты во время сезона.
С удивлением услышал он ответ комиссара:
— Он очень богат…
— Верно. По-видимому, все эти деньги из одного источника. Человек в состоянии вносить ежемесячно по пять тысяч франков, а при случае и более значительные суммы…
— Значит, этот человек не знал, что она владелица дома в Виши, маленького беленького дома с бледно-зелеными ставнями во Французском квартале. После каждой посылки адрес менялся. Быть может, деньги вносили и в определенные даты, а забирала она их несколькими днями позже нарочно, чтобы быть уверенной, что за почтовым отделением не следят?