Анна Литвинова - Прогулка по краю пропасти
Сергей Александрович пожал плечами.
– Преступление совершено гражданским лицом. Так что, боюсь, Борисов неподсуден. К моему сожалению, неподсуден. К большому сожалению.
Варя возмутилась:
– Неужели вы, там у себя, в спецслужбах, ничего поделать не можете! С вашими-то неограниченными возможностями! Вон вы журналиста Пасько вообще ни за что засудили!..
– Ну, с Пасько вы не по адресу. Наша служба к нему вообще никакого отношения не имеет. Это все военные чудят… А по поводу Борисова… Да, пожалуй, земной суд его покарать не сумеет. Но есть ведь еще и божий суд, правда?
Сергей Александрович хитренько улыбнулся и подмигнул Варваре.
***По телевизору, висевшему над стойкой, начались семичасовые новости. Официант застыл, уставившись на голубой экран. Варя тоже не отрывала от него глаз. Сергей Александрович, чтобы видеть телеящик, повернулся на пол-оборота.
Звука не включали, но и без того было ясно, что новость номер один в России – события в Абрикосове и вокруг него.
Экран демонстрировал эффектные кадры (снятые вчера отчаянным оператором Лехой из «Евро-ньюс»): обезлюдевшие пляжи… Прилавки с товарами, брошенные продавцами… Спешную погрузку перепуганных отдыхающих в грузовики под охраной автоматчиков в масках… И над всем этим – по-хозяйски носящиеся взад и вперед желто-черные гигантские осы…
Затем показали колонны грузовиков с беженцами; многокилометровые пробки у постов на федеральной магистрали М4; толпы людей на вокзалах Новороссийска и Туапсе…
– Одно и то же показывают сегодня целый день, – заметил Сергей Александрович.
– Да, уж теперь сюда отдыхать никто не поедет, – откликнулась Варя. – Убытки курорт потерпит колоссальные. Непонятно, как мэр мог такое допустить! Он что, не понимал: любой случай, подобный вчерашнему, – и экономика его района рухнет. Мэр просто пилил сук, на котором сидел. А вы говорите: он умный, дальновидный…
Спецслужбист повернулся от телевизора к Варе.
– Говорил и готов повторить. Он действительно и умный, и дальновидный. Больше того скажу, – Сергей Александрович наклонился к Варваре, – паника во многом инспирирована самим мэром. Выпустить из здешнего «инкубатора» ос – его идея…
– Как? – Варя аж подскочила. – Он что, враг себе? Своему району? Или – с ума сошел?
– Району, может, он и враг. А самому себе – точно нет.
– Ему же здесь – как и всем местным – нужны отдыхающие!.. Он даже мне, когда я ему в образе журналисточки явилась, рекламу своему курорту заказывал!
– Тут фенька (как вы, молодые, говорите) заключается в следующем, – спокойно возразил Сергей Александрович и сделал добрый глоток воды с растаявшим уже льдом. – Отдыхающие мэру – как государственному чиновнику – безусловно, нужны. Больше курортников – больше выручка в кафе, больше товарооборот в магазинах… Больше налогов… И счастливей живется Суджукскому району… Однако, с другой стороны, мэру очень нужен был скандал на побережье. Такой скандал, который охладил бы внимание отдыхающих к району. Скандал, что сделал бы Суджукский район Черноморского побережья как можно менее популярным.
– Зачем?! – удивилась Варя. – Зачем ему это надо?!
– Да затем, что мэр наш заботливый знал об одном решении, которое приняло здешнее краевое начальство. Знал – в числе очень немногих. А именно. С нынешнего года, как вы знаете, Госдума разрешила свободно продавать и покупать землю в России. А руководство здешнего края вслед этому решению приняло свое: оно позволило покупать землю вдоль береговой линии.
– Как это?
– Раньше – еще полгода назад – вы могли купить здесь, на юге, кусок земли, если только он находился дальше от линии прибоя, чем на четыре километра. На четыре, понимаете! То есть ни здесь, – Сергей Александрович обвел рукой кафе, – ни рядом с вашей гостиницей в Суджуке, ни рядом с вашей гостиницей в Абрикосове вы, москвичка, раньше не могли приобрести ни сотки! Ни единого квадратного метра! Ни сантиметрика!
– А кому это все сейчас принадлежит? – удивилась Варя, обведя рукой абсолютно пустое кафе.
– По закону – могло принадлежать только местным жителям. Тем, кто живет здесь десять, двадцать, тридцать лет. С доперестроечных времен. Могу поспорить: сие заведение принадлежит тому, кто живет в этом домике.
Сергей Александрович кивнул на трехэтажный замок за кирпичным забором, к которому вплотную примыкала ограда кафе.
– Во всяком случае, именно этому человеку заведение принадлежит формально. И никто иной, кроме него, не мог – до нынешнего лета – эту землю приобретать. Как никто не мог купить себе, например, пляж. Или кусок утеса в глухом месте на берегу… А теперь, с нынешнего лета, все это – продается. И – покупается.
– Вот оно что! – присвистнула Варя.
– И знаете, сколько здесь стала стоить одна сотка вдоль берега, у самой водоохранной зоны?
– Думаю, дорого.
– Да вы не представляете себе, Варя, насколько дорого! Дороже, чем в Барвихе и на Николиной Горе, вместе взятых! Двадцать, тридцать, сорок тысяч долларов! И это – одна сотка. И притом – о решении продавать здесь землю нигде официально не сообщалось. О том, что купля-продажа стала возможной, знали только свои. Местные, приморские тузы. Краевые бонзы. И те шишки в Москве, у кого есть тесные связи со здешними воротилами. А представьте, сколько будет стоить эта земля, когда все узнают, что ее можно продавать-покупать… Здесь, в Суджуке, песочек-то поистине золотой!
– И мэр решил уронить цены… – задумчиво проговорила Варя.
– Совершенно верно! Нехитрая комбинация. Один из излюбленных приемов биржевых спекулянтов. Смотрите, что получается. Вчера на побережье вылетели осы-убийцы. Сегодня – средства массовой информации трубят об этом по всему миру. Показывают смачные, кровавые кадры. В итоге паника среди отдыхающих. Народ рвется домой. А главное, никто не едет сюда отдыхать. Ни в этом году. Ни на будущий год. Публика не едет, потому что боится. Громадные ядовитые летающие твари – это вам не наводнение или смерч. Это – запоминается надолго. И отвращает людей от Суджука и окрестностей – тоже надолго…
– И поэтому, – продолжила Варя мысль начальника, – цены на здешнюю землю падают…
– И не просто – падают. Падают – как самолет в штопор. Падают – в разы. Вчера участок земли стоил пятьсот тысяч долларов – завтра его будут продавать за сто.
– А в это время, – эпически продолжила Варя, – мэр и приближенные собирались скупать подешевевшую землю…
– Совершенно верно. Скупили бы столько южной золотой земли, на сколько б денег хватило. Штаны последние закладывали, а скупали бы…
– А потом, рано или поздно, страсти с осами забылись бы… – задумчиво проговорила Варя. – И земля начала бы дорожать…
– Именно. Она стала бы дорожать. Никуда бы она не делась. И участок, купленный сегодня, сразу после катастрофы, за сто тысяч долларов, через пять лет мэр мог бы продать за миллион. Вот так-то!.. Как там говорил дедушка Карл Маркс? «Нет такого преступления, на которое капитал не пошел бы ради прибыли в тысячу процентов». А вы говорите – осы…
Варя задумалась. Побарабанила пальцами по столу. Потом заявила:
– Очень сложная комбинация. Причем – с неочевидными результатами.
– Комбинация сложная, согласен. Но и мэр наш, Иван Аверьяныч Савченко, совсем не прост. И учтите: желание мэра – выпустить ос, чтобы уронить цены на землю, – совпало с интересом Бурдакова – выпустить ос, чтобы в суматохе спокойно уйти за границу. Очень вовремя совпали эти два интереса. В нужное время – и в нужном месте.
– А куда Бурдаков планировал уехать? И вывезти свою лабораторию?
– Предположительно в Ирак. Впрочем, он уверяет, что сам не в курсе, куда конкретно. Просто ему лично посулили миллион долларов за один только переезд. Плюс за работу – ежегодно по миллиону.
– В Ираке своих Бурдаковых хватает, – задумчиво проговорила Варя. – Зачем Ираку еще один Бурдаков-то!
– Под Бурдаковыми вы имеете в виду обобщенный образ вояк-командиров?
– Да, именно их я, Сергей Александрович, и имею в виду.
– Я думаю, Бурдаков понимал это. Понимал, что его новым хозяевам нужны ученые с «биостанции», их наработки и лабораторное оборудование. И не очень-то нужен он сам. Именно поэтому он затеял перевозку личинок в Москву. И организовал будущий шантаж – на десять миллионов долларов. Чтобы надежно обеспечить себя.
Варя откинулась на спинку стула.
Блистательный, теплый южный вечер вдруг помрачнел в ее глазах. И сразу – как случалось в последнее время в минуту уныния или разочарования – разболелась ушибленная в аварии спина. «Что же это за люди! – подумала она, имея в виду и Бурдакова, и суджукского мэра Савченко. – Как можно ради денег (всего-то – ради денег!) устраивать такой кошмар, как вчера на побережье? Убивать людей?! Посторонних, ни в чем не повинных?!»