Дороти Сэйерс - Где будет труп

— При условии, что убит действительно Алексис, — сказал Уимзи. — Лица-то у него не было, пришлось полагаться на одежду и на фотографии.

— Ну, во всяком случае, борода у убитого была настоящая, — сказал инспектор. — Да и кого, по-вашему, Алексис мог хотеть убить?

— Большевиков, — беспечно предположил Уимзи. — Он мог прийти на встречу с большевиком, который пытался его убить, и убить самого большевика.

— Мог-то он мог, только проще от этого не становится. Кто бы ни был убийцей, ему надо было уйти с Утюга. А как бы он сумел поменяться с жертвой одеждой? У него не было времени.

— После убийства, конечно, не было.

— Тогда о чем вы вообще? Это только усложняет дело. Мне вот больше нравится ваша идея, что кобылу увел какой-нибудь озорной мальчишка, чтобы покататься. Ей ничего не противоречит, кроме того кольца в скале, а оно, очень может быть, было вбито вовсе для другой цели. Так мы убираем кобылу насовсем, и все становится гораздо проще. Мы можем сказать, что Алексис либо покончил с собой, либо был убит кем-то пока нам неизвестным, и этот кто-то просто пришел по берегу на своих двоих. Не важно, что эти Поллоки его не видели. Он мог прятаться под скалой, как вы и сказали. Но кто он — вот проблема. Это не Уэлдон, это не Шик и не Перкинс. Но и кроме них на свете есть люди.

Уимзи кивнул.

— Похоже, с этим делом я не справился, — сказал Уимзи. — Это угнетает.

— Досадно, — согласился Ампелти, — но не унывайте. Мы всего две недели над ним бьемся, а что такое две недели? Терпение, милорд. Дождитесь, когда придет расшифровка того письма. Может, оно все и объяснит.

Глава XXVIII

Свидетельствует шифр

Понятен ли мне тайный смысл, не знаю,Но если да, он кроется в потокахЖурчания твоей обильной речи,Темней вечерней тени над ручьем.

Письмо от Чурбана из министерства иностранных дел пришло только в пятницу и принесло разочарование. Оно гласило:

Дорогой Буравчик!

Получил твою цидулю. Старик Бунго разгребает кавардак в Китае, переслал ему бумагу согласно указаниям. Он, скорее всего, засел где-нибудь в глуши, но, думаю, получит письмо не позже чем через месяц. Как дела? Рысака видел на прошлой неделе в «Карлтоне»[190]. Он, похоже, разругался со своим стариком, но держится. Помнишь дело Ньютона — Карберри? Оно улажено, и Шлеп отбыл на континент. Салют!

Всегда твой

— Идиот! — рассердился Уимзи. Он швырнул письмо в корзину, надел шляпу и отправился к миссис Лефранк. Там он нашел Гарриет, корпящую над шифром, впрочем, по ее словам, совершенно безрезультатно.

— Не думаю, что из возни с помеченными словами выйдет хоть какой-то толк, — сказал Уимзи. — И Бунго нас подвел. Давайте-ка раскинем нашими собственными гениальными мозгами. Вот смотрите. Для начала такой вопрос: что в этом письме и почему его не сожгли с остальными?

— Да, странно, если подумать.

— Очень странно. Письмо пришло во вторник утром. В среду Алексис оплатил все счета, а ночью сжег бумаги. В четверг утром вышел из дому и сел на поезд. Разве нельзя предположить, что в письме содержались указания проделать все это?

— Похоже на то.

— Еще как. Это значит, что в письме, вероятно, назначалась встреча на Утюге. Чего бы не сжечь его вместе с остальными?

Гарриет обратилась мыслями к миру детективной литературы, в котором довольно хорошо разбиралась.

— У меня в книгах злодей обычно пишет в конце: «Возьмите с собой это письмо». Он так делает, чтобы удостовериться, что оно точно будет уничтожено. Ну а я — чтобы клочок бумаги остался в окоченевшей руке жертвы на радость Роберту Темплтону.

— Именно. Теперь допустим, что наш злодей не понял вашего двуличия. Допустим, он подумал так: «В детективах Гарриет Вэйн и других знаменитых писателей убийца всегда велит жертве принести письмо с собой. Очевидно, так и надо сделать». Это объясняет, как письмо там оказалось.

— Тогда это очень неопытный злодей.

— А почему бы и нет? Вероятно, так и есть — если только тут и впрямь не поработал опытный большевистский агент. Думаю, что в этом письме, ближе к концу, мы найдем слова «Возьмите с собой это письмо», что и объяснит его наличие.

— Понятно. Но почему тогда мы нашли его во внутреннем кармане, а не в руке у жертвы, как полагается?

— Может быть, жертва не знала, что так полагается?

— Тогда убийца должен был обыскать ее и найти письмо.

— Забыл, наверное.

— Какое разгильдяйство!

— Что поделать. Письмо-то налицо. Несомненно, оно полно важной и опасной информации. Особенно если в нем назначена встреча, ведь тогда можно считать доказанным, что Алексис не покончил с собой, а был убит.

— Слушайте! А если он взял письмо с собой просто чтобы не забыть инструкции, как добраться до Утюга и тому подобное?

— Не может такого быть. Во-первых, он бы держал его под рукой, во внешнем кармане, а не в бумажнике. А во-вторых…

— Не обязательно. Он держал его под рукой, пока не добрался до места, а потом спрятал подальше. В конце концов, он ведь просидел на Утюге не меньше часа.

— Да, но я собирался сказать кое-что еще. Чтобы сверяться с письмом, он взял бы с собой не шифровку, которую затруднительно читать, а расшифрованную копию.

— Конечно, но… Слушайте, это все объясняет! Он взял копию, а преступник спросил: «Вы принесли письмо?» Алексис, не раздумывая, отдал ему копию, преступник ее взял и уничтожил, забыв, что оригинал тоже может быть где-то рядом.

— Вы правы, — сказал Уимзи. — Совершенно правы. Все точно так и было. Так, с этим ясно, но это мало что дает. Хотя теперь мы кое-что знаем о содержании письма, это очень поможет при расшифровке. А еще мы пришли к выводу, что преступник, скорее всего, дилетант, и само письмо это подтверждает.

— Как?

— Вот тут сверху две строки по шесть букв. Только дилетант мог подарить нам отдельный фрагмент из шести букв, не говоря уже о двух сразу. Надо было писать все сплошным текстом. Эти слова могут обозначать только две вещи. Первое: это может быть ключ к шифру — шифру простой замены букв. Но это не он, потому что я попробовал. Да и какой дурак пошлет шифр и ключ к нему на одном листе бумаги? Конечно, это может быть ключевое слово или слова для следующего письма, но тоже маловероятно. Шесть букв — слишком короткое слово для того типа кода, о котором я думаю, а слова из двенадцати неповторяющихся букв крайне редки в любом языке.

— Но ведь годится любое слово, если пропустить повторяющиеся буквы?

— Верно, но, судя по тому, как прилежно Алексис размечал словарь, сей простой факт от наших дилетантов ускользнул. Итак, если первые слова — не ключ к шифру, то предположу, что они представляют собой адрес или, скорее, адрес и дату. Они расположены подходящим образом. Конечно, не полный адрес, только название города — скажем, Берлин или Лондон — и ниже дата.

— Это возможно.

— Давайте проверим. Про город мы почти ничего не знаем, кроме того, что письма, говорят, приходили из Чехословакии. Но дату можно вычислить.

— Как она может быть записана?

— Дайте подумать. Могут быть просто цифры — число, месяц и год. Тогда одна из букв произвольная, добавлена для ровного счета. Нечетного количества букв быть не должно, а месяц не может быть обозначен двузначным числом, ведь письмо пришло 17 июня. Не знаю точно, сколько идет почта из Центральной Европы, но уж никак не больше трех, в крайнем случае четырех дней. Значит, письмо отправили после 10-го. Если же месяц не обозначен цифрами, то, полагаю, RBEXMG значит либо «такое-то июня», либо «июнь, такое-то число». А цифры наш шифровальщик мог передавать так: 1 = А, 2 = В, 3 = С и так далее, а мог обозначить единицу первой буквой кодового слова и так далее. Первый способ разумнее, поскольку не выдает кодового слова[191]. Итак, предположим, что 1 = А, то есть он вначале написал A? JUNE[192] или JUNE А? а потом зашифровал буквы как обычно. Под вопросительным знаком имеется в виду некоторая цифра меньше 5. Очень хорошо. Теперь подумаем, что вероятнее: что он написал «такое-то июня» или «июнь, такое-то»?

— Большинство англичан сначала пишут день, а потом месяц. Деловые люди, во всяком случае, делают так, хотя старомодные леди все еще пишут месяц вначале.

— Хорошо. Начнем с «такого-то июня» и допустим, что RBEXMG обозначает A? JUNE. Отлично. Теперь посмотрим, что это может нам дать. Разобьем на пары. RB пока отложим и начнем с ЕХ. Значит, EX = JU. В таких шифрах есть один момент, который очень помогает при расшифровке. Скажем, две буквы стоят в кодовой таблице рядом, не важно, по горизонтали или по вертикали. Тогда у исходной пары и кодированной пары будет одна общая буква. Непонятно? Смотрите. Возьмем наше старое ключевое слово SQUANDER и запишем его в таблицу вот так: