Удивительное похищение королевского бриллианта - Вазим Хан
Чопра уставился на мальчика:
– Это же неправда!
Ирфан пожал плечами.
– А что такое правда? – философски заметил он. – Мы же в Мумбаи, сэр. Здесь правда предстает в разных обличьях. Может, вы позвоните ей и пообещаете, что завтра снова проследите за мистером Роем? А потом отчитаетесь о деле. Это будет правдивая правда, так?
Чопра едва подавил улыбку. Стоит признать, мальчишка не промах. И все-таки…
– Ирфан, если в следующий раз захочешь клиенту что-то посоветовать, сначала спроси у меня.
Ирфан упал духом:
– Так я ошибся, сэр?
Чопра протянул руку и взъерошил его волосы:
– Нет. Ты кое-чему научился. Тому, что клиент не всегда прав.
Лицо Ирфана вновь озарила улыбка, и это обрадовало Чопру. Как и Ганеша, он привязался к Ирфану, хоть и не мог выражать свои чувства так же открыто, как юный подопечный.
Он знал, что принял правильное решение, когда нанял Ирфана. Поппи, чье большое сердце всегда было на стороне обездоленных, с восторгом поддержала его поступок, но с остальными все оказалось не так просто. Мама Поппи пришла в ужас и сразу предостерегла, что нельзя брать домой «голодранца из трущоб» – ребенка «без имени и адреса».
– Да он врать и воровать с пеленок научился, – бурчала она.
– Его зовут Ирфан, – строго отвечал Чопра, – и его прошлое уже не имеет значения. Теперь его дом здесь.
Он купил Ирфану плетеную лежанку чарпой и поставил на веранде за рестораном. Теперь Ирфан ночевал здесь, хоть и долго привыкал к новым удобствам. Поначалу Чопра обнаруживал Ирфана спящим под чарпоем, а не на нем. «Слишком мягко, сэр», – оправдывался мальчик. Больно было осознавать, что за свою короткую жизнь мальчик так часто спал на улице, что даже плетеная лежанка казалась ему слишком «мягкой».
Чопра медленно поднялся.
– Пойдем посмотрим, что шеф приготовил на ужин? А то от голода сейчас волком завою.
Тюрьма Артур-роуд
Наутро Чопра проснулся один в квартире.
По его меркам – небывалая роскошь.
Чопра жил с Поппи и тещей на пятнадцатом этаже «Пумалай Апартментс», одной из трех одинаковых башен, составлявших комплекс «Эйр Форс Колони», расположенный в Сахаре – оживленном мумбайском пригороде. Квартира была просторная и отлично проветривалась. После сезона дождей, в жаркие месяцы, они распахивали окна настежь, чтобы приятный ветерок охлаждал помещение.
Он увидел записку от Поппи на стеклянном кофейном столике рядом с новым чудовищным кожаным диваном, который она недавно поставила, хотя Чопру вполне устраивал и предыдущий. Он простоял у них двадцать лет, и Чопра считал, что тот протянет еще десяток, но Поппи невозможно было переубедить.
В квартире каждый день что-то менялось. Иногда по утрам несчастный Чопра открывал глаза и спросонья думал, что каким-то образом оказался в другом месте. Поппи была одной из первых жертв торговых центров, популярность которых захлестнула всю страну. Казалось, она решила впихнуть в квартиру все безвкусные безделушки по рекомендациям так называемых «дуайен» – самопровозглашенных законодательниц вкуса, которые властвовали теперь над умами обычных индийцев, как когда-то астрологи и шарлатаны-свами[4].
Он прочел записку: «Ушла на работу. Твои лепешки идли в микроволновке. Не забудь принять таблетки. Поппи».
Чопра нахмурился.
С тех пор как Поппи устроилась на работу, у нее зашкаливала энергия.
За их совместную жизнь Поппи никогда не трудилась за зарплату, зато без конца решала общественные проблемы и затевала собственные крестовые походы. Чопра привык видеть жену дома по утрам и вечерам, когда возвращался с работы. Она всегда была рядом, всегда заботилась о нем.
Его почему-то злило, что на месте жены в его жизни образовалась дыра.
Он помрачнел, когда задумался, что все это происходит по вине Суниты Шетти – бывшей королевы красоты, женщины средних лет, ведущей шоу «Современная индийская женщина», которое покорило всех домохозяек. Мисс Шетти постоянно напоминала своим зрительницам, что современная индийская женщина совмещает обязанности матери и жены с работой. Искренняя, практичная, трудолюбивая, она еще и олицетворяла целомудренную красоту. Она почитала традиции и шла в ногу со временем, уважала индийские семейные ценности и со вкусом одевалась по последней моде. Она была чиста, добродетельна и обладала природным шармом. Настоящая суперженщина.
Чопра побрел на кухню и взял свой завтрак, паровые идли со специями и масала самбар[5], а затем с тарелкой уселся перед телевизором.
По всем новостным каналам трубили о сенсационном ограблении музея принца Уэльского. «Бомбейские копы – бездари!» – кричал один известный комментатор. «Бриллиант „Кохинур“ утащили из-под носа мумбайских блюстителей порядка!» – гласила бегущая строка.
В одном сюжете показали командира спецподразделения «Форс Ван» Деодора Джха у музея принца Уэльского – осаждаемый крикливой толпой репортеров, он пытался скрыться в бронированном фургоне. В другом репортаже показывали, как в музей прибыл мрачный комиссар полиции с главным министром Махараштры. В Дели премьер-министр Индии выступил по телевидению, пообещал принять срочные меры, а также призвал грабителей проявить патриотическую порядочность и немедленно вернуть корону. Лидер главной оппозиционной партии не упустил случая заметить, что из-за этого скандала премьер-министр покрыл себя несмываемым позором.
На многих каналах транслировали репортажи с площади у мумбайской больницы Лилиаваты, где собралась огромная толпа. Некоторые женщины били себя в грудь и истерично рыдали. «Она нам как мать», – бормотала сквозь слезы какая-то женщина и утирала нос краем сари.
Оказывается, королеву настолько потрясла новость об ограблении, что ночью ей стало плохо, и ее доставили в больницу. Ее величество должна была следующим утром полететь домой на самолете королевских военно-воздушных сил.
Тут же расплодились теории заговора.
Обвинения звучали в адрес разного рода националистических организаций Индии, которые первыми затеяли шумиху вокруг «Кохинура». Самодовольный представитель националистического движения «Индия Ферст» заявил, что они не причастны к преступлению, но он одобряет это событие, так как правосудие восторжествовало.
– Разве возвращать себе похищенное – это кража? – самоуверенно рассуждал он.
Эксперты сходились в том, что из-за кражи англо-индийские отношения ухудшатся.
Краткий комментарий премьер-министра Великобритании успели истолковать так, будто причину происшедшего он видит в излишней самоуверенности лиц, отвечающих за охрану драгоценностей короны, которую те проявили при обеспечении мер безопасности. Чопра знал, что «самоуверенность» от «соучастия» отличается лишь несколькими буквами.
Очевидно, это ограбление разозлило разных важных шишек.
Многое стояло на кону. Раздался звонок.
Пару секунд Чопре пришлось повозиться с новеньким беспроводным телефоном, который жена купила пару дней назад. Он пока не понимал, куда нажимать, потому что на этой идиотской штуковине было слишком много кнопок. Когда Чопра наконец ответил, в трубке неожиданно раздался голос, который он не слышал много лет.
– Чопра, ты? Это Гаревал. Шекхар Гаревал!
– Гаревал, – Чопра не мог скрыть удивления. – Как твои дела? Сто лет тебя не слышал…
– Да, точно, – Гаревал замолчал.
Чопра вдруг почувствовал, что Гаревалу трудно говорить, как будто что-то случилось, и в голосе его сквозит отчаяние.
– Слушай, времени мало. Мне тут запрещают с кем-то видеться
