Джордж Кокс - Коммерческий рейс в Каракас

Спенсер вытянул ноги, с наслаждением затянулся, наморщил лоб и поскреб большим пальцем волосатую грудь. Не произнес больше ни слова, пока Джеф не нарушил молчание.

— Может быть, вы знали в Лас-Вегасе моего брата, Арнольда Лейна…

— Лейна? — Спенсер поднял глаза. — Конечно. По крайней мере, я знаю, кем он был. Впрочем, он сейчас в Каракасе, полагаю, вы знаете, что здесь он именует себя Грейсоном.

Пожалуй, он мог рассказать больше, но тут не вовремя открылась дверь и вошел человек, о котором они говорили.

Арнольд Грейсон огляделся вокруг, и Джеф встал. Это было чисто эмоциональным порывом человека, получившего хорошее воспитание, — пожать руку человеку, которого давно не видел. И этот чисто формальный жест, к удивлению Джефа, его сводный брат просто игнорировал.

— Привет, малыш, — свысока бросил Грейсон.

Господи, как хорошо с детских лет помнил Джеф эту наглую надменность!

— Как я слышал, твой старик наконец-то решился оставить и мне немного. Что с ним только случилось? Совесть замучила?

Джеф отступил назад, стиснул зубы, так что вздулись желваки на скулах, глаза потемнели от гнева. Но он не терял самообладания, потому что помнил о поручении, которое должен выполнить. Ради него он прибыл издалека и сознавал, что глупо было бы с первых минут схватиться со своим сводным братом. Он снова сел, отметив про себя, как сильно изменился за четыре года Арнольд Грейсон.

Будучи в юности крупнее и сильнее Джефа, он оставался все еще хорошо сложенным человеком, а нежелательную полноту умело скрывал под прекрасно сшитым на заказ двубортным костюмом. Лицо казалось несколько опухшим, каштановые кудри изрядно поредели, но были тщательно причесаны, а новое приобретение — тоненькие усики — помогали маскировать узкий рот, который, как помнил Джеф, мог от души смеяться и через мгновение сжаться в холодной гримасе. На первый взгляд тем не менее Арнольд производил впечатление человека значительного, а тот, кто был знаком с ним ближе, знал, что Арнольд всего превыше ценит собственную персону.

Без всякой радости Джеф улыбнулся ему.

— Сначала сядь, Арни, — устало бросил он.

Но Грейсон не обратил внимания на слова сводного брата.

— Привет, мисс Холмс! — он слегка поклонился Карен. — Привет, Спенсер! Что случилось с Бейкером?

— Его кто-то застрелил.

— Как?

— Этого мне не сказали.

— Я имел в виду, где это произошло? — нетерпеливо переспросил Грейсон.

— В его номере. Мисс Холмс условилась с ним поужинать и заглянула узнать, готов ли он. — Спенсер махнул трубкой. — Он лежал на полу.

— А когда это было?

— Откуда мне знать?

Грейсон взглянул на Джефа с тревогой в светло-серых глазах. Перемена в его поведении не ускользнула от внимания Джефа, и тот спросил себя о причине. Но прежде чем смог найти ответ, распахнулась дверь, за которой исчез Цумета, и темнокожий седой человек с индейским профилем, став в дверях, сделал приглашающий жест.

Следом за ним, возглавляемые Спенсером, они миновали еще одно помещение без окон, где за письменным столом восседала весьма ухоженная и эффектная секретарша. Оттуда дверь вела в третью комнату, большую, чем другие, с обшитыми до потолка деревом стенами, но тоже без окон.

Цумета, опершись, стоял у письменного стола, за которым восседал сам Педро Видаль. Того же роста, что и Цумета, но стройнее, он был элегантно одет, в глаза бросались ухоженные руки и тщательно уложенные густые черные волосы. Слегка поклонился, когда Цумета представил вошедших. Спокойным голосом, на отличном английском предложил присесть.

Очевидно, Цумета хорошо его проинформировал, раз Педро Видаль сразу обратился к Джефу:

— Как я слышал, вы дали поручение мистеру Бейкеру разыскать вашего брата…

— Сводного брата, — перебил Джеф.

— …чтобы решить вопрос о его доле наследства, — продолжал Видаль, игнорируя замечание. — Сколько прошло времени с тех пор, как вы не виделись?

— Примерно четыре года.

Видаль перевел взгляд с одного на другого.

— Вы испытываете взаимную антипатию? Вы в плохих отношениях?

— Что-что? — переспросил Грейсон.

— Вы не виделись четыре года и тем не менее не сочли нужным даже пожать друг другу руки при встрече.

— Откуда, черт возьми, вы это знаете? — удивился Грейсон.

Видаль не выказал никакого смущения, а только повернулся и нажал кнопку. Позади его письменного стола засветился четырехугольник темного стекла, на нем — уменьшенное изображение комнаты ожидания, и притом сверху.

— Что это? — спросил Грейсон. — Телевизор?

— Нет, зеркало, — ответил Видаль, и экран опять погас. — Своего рода перископ. — Он позволил себе слабо улыбнуться. — Иногда полезно знать, кто как себя ведет.

— И что говорит, да? — добавил Грейсон.

— Если это необходимо. — Видаль облокотился на письменный стол. — Теперь вы понимаете, почему я задал этот вопрос.

Джеф откашлялся.

— Нет, это не антипатия, — сказал он. — У нас слишком мало общего. Арнольд на семь лет старше меня.

— Скажи лучше, что мы не переносим друг друга, — со злостью вмешался Грейсон. — И никогда не переносили. Джеф всегда считал меня недоумком. И его отец тоже.

Видаль задумчиво смотрел на него.

— И, несмотря на это, он позаботился о вас в своем завещании, — заметил он и снова повернулся к Джефу.

— Скажите, мистер Лейн, что бы произошло, если бы вы не смогли разыскать брата? Что будет, если с ним что-то случится?

— Долю Арнольда получим мы с сестрой.

— Ага… Теперь об этом вечере. — Он бросил взгляд на Цумету. — Мы хотим составить временной график — обычно это очень помогает, — но прежде чем займемся этим, я должен вам сказать, что мы исследовали револьвер, из которого был убит Бейкер. Он его собственный.

Это привело нас к мысли — конечно, могут быть и другие возможности, — что тот, кто вошел в номер, был с оружием и, угрожая им, отнял у Бейкера револьвер. И позднее, когда пришлось прибегнуть к оружию — возможно, Бейкер допустил ошибку, оказав сопротивление — он застрелил его из его собственного револьвера.

Видаль сделал паузу и испытующе взглянул каждому в лицо. Прежде чем он смог продолжить, вмешался Грейсон.

— Это все очень интересно, — заметил он, — но я прежде всего хотел бы знать, зачем сюда вызвали меня.

— Возможно, вы были последним, — ответил Видаль, — кто видел Бейкера живым.

Грейсон подался вперед. В его светлых глазах появилось неприязненное выражение.

— Кто это утверждает?

— Мисс Холмс, — пояснил Цумета и повторил ее слова о встрече с Грейсоном. К всеобщему удивлению, это свидетельство было подтверждено Дэном Спенсером.

— Она права, — кивнул тот.

— Да? — брови Видаля поднялись. — Откуда вы знаете?

— Я был в отеле, в банкетном зале, — вынув изо рта трубку, Дэн рассказал о приглашении на ежемесячный ужин нефтяной компании. — На этот раз должен был присутствовать гость из Соединенных Штатов, — продолжал он, — и произнести речь. Знаете, я, собственно, хотел сэкономить время — там каждый раз одно и то же — и раз для «Бюллетеня» нужна была только речь, надеялся перехватить этого человека еще до ужина и попытаться получить копию текста выступления… Так вот, я видел разговаривавшего с Бейкером Грейсона. Они вместе шли к лифту.

— А вы сами? — хотел знать Видаль.

— Когда мне сказали, что американский гость прибудет не раньше четверти девятого, я отправился в бар.

Как будто для того, чтобы поставить точку в этой фразе, прозвучал негромкий звонок. Видаль снял трубку, потом, держа ее в руке, хмуро спросил Грейсона:

— Вы посылали за Луисом Мирандой? Почему?

Спенсер, сидевший рядом с Джефом, наклонился и шепнул краем рта:

— Он адвокат. И причем из лучших.

Грейсон пожал плечами:

— Я не знал, что вам от меня нужно, а я терпеть не могу один общаться с полицейскими. Недавно меня задержали за превышение скорости, а в результате ночь продержали под арестом и содрали триста боливаров.

— Что же, это обычный штраф за нарушения такого рода, — Видаль улыбнулся. — Хороший способ снизить количество аварий… Кроме того, там была городская полиция, а не мы.

— Но ведь у вас в стране есть абсурдный закон, — возразил Грейсон, — по которому вы можете любого держать тридцать дней под арестом без предъявления обвинений.

— Правильно, — подтвердил Видаль, — тридцать дней, в течение которых вы должны предстать перед судьей, который решит, могу ли я вас и дольше держать под арестом без предъявления обвинений. Но я хотел бы обратить ваше внимание на то, что если я решу арестовать вас на тридцать дней, от адвоката вам будет мало пользы. Ни консул, ни даже ваш посол ничего добиться не смогут. Однако… — он бросил что-то в трубку и положил ее.