Танит Ли - Величайшая загадка в мире
— Ради бога, зачем?
— На этот вопрос пока ответить не могу, но уверен, она в чьей-то власти. Некоего влиятельного мужчины, у которого на меня зуб. Это настоящий злой гений, а мисс Кастон для него — марионетка. Порой женщины, даже сильные духом, становятся воском в руках мужчин, которым удается их подавить. Ну, дорогой Ватсон, до скорого!
Подавленный и раздраженный нашим разговором, я поднялся в свою спальню и записал все известные на тот момент факты. Эти записи и помогают мне сейчас восстановить хронику событий.
Когда я спустился к обеду, ни Холмса, ни мисс Кастон в столовой не застал. Нетти передала мне привет от своей хозяйки и пояснила: у той сильно болит голова, что случается нередко. Разумеется, я предложил помощь и вздохнул с облегчением (конечно, при таких обстоятельствах!), когда Нетти сказала: «Спасибо, не нужно».
Обед спустя рукава подавал Вайн. Потом в малой гостиной я раскладывал пасьянс, который решительно не желал сходиться. За высокими, до самого пола, окнами медленно кружил снег.
Наконец я поднялся в свою комнату и переоделся к ужину. Помню, чувствовал себя как в армии, когда откладывалось сражение: битва неминуема, но многие факты неизвестны. Оставалось только подавить досаду и ждать, доверившись командиру Шерлоку Холмсу.
За окном стемнело, а снег еще шел. Револьвер по-прежнему лежал в моем кармане. Наступала пятая ночь проклятия, и, вопреки словам Холмса или из-за них, я боялся не только за своего друга, но и за Элеонор Кастон.
Я вышел в коридор, неожиданно остановился и глянул в окно. По заснеженной земле кто-то бежал, призрачно мерцая. Я испуганно отпрянул. Белая лиса Кастонов, чисто-белая!
— Да, сэр, лиса существует.
Обернувшись, я увидел Вайна. Вместо ливреи одетый во вполне приличный для крестьянина костюм, он казался и старше, и серьезнее.
— Лисицу не придумали, — проговорил я.
— Нет, сэр, не придумали.
— Почему ты так одет?
— Ухожу домой. Я уволился, не желаю здесь больше оставаться. Буду работать на земле, как мне и должно. Проживу без поклонов и расшаркивания, а когда накоплю денег, женюсь на Люси.
Вспыльчивый мальчишка превратился в мужчину. Я невольно проникся к нему уважением, но все-таки спросил:
— А как же мисс Кастон, твоя хозяйка?
— Как хочет. Мы с Люси любили друг друга, но никаких непристойностей себе не позволяли. Мисс Кастон все выдумала. Она выгнала Люси из-за тех историй и… Ладно, скажу, не побоюсь — из-за вас, сэр, и мистера Холмса.
Огорошенный, я спросил, что он имеет в виду.
— Ну, когда мисс Кастон приехала сюда, она брезговала вашими историями.
— Ясно…
— От всего популярного нос воротила. Ей одних греческих философов подавай! Но потом начались головные боли, Люси стала ей читать, и однажды попалась ваша история, сэр, о мистере Холмсе. После этого по просьбе мисс Кастон Люси прочла ей остальные.
Признаюсь, я был очень польщен. Однако на первом месте стояло отнюдь не мое тщеславие.
— Мисс Кастон буквально изучала мистера Холмса по вашим историям. А в сентябре вдруг заявила, что Люси уволена, потому что мы с ней якобы вели себя неподобающим образом. Это неправда, сэр. Впрочем, мисс Кастон дала моей девушке отличные рекомендации, и сейчас Люси работает в доме получше этого.
Пока я думал, как ответить, парень кивнул и зашагал прочь. В руках он держал дорожную сумку.
— Но ведь на улице снег… — пролепетал я.
— В этом доме так холодно, что снег — ерунда, — отозвался Вайн и ушел.
К своему облегчению, в столовой я застал Холмса. Он стоял у камина и потягивал виски с содовой.
— Ну, Ватсон, немного разобрались, что к чему?
— Как вы догадались?
— Да в зеркало на себя посмотрите. Вас что-то распалило.
Памятуя о тайном коридоре, мы отошли подальше от камина, и я передал Холмсу разговор с Вайном.
— Ясно, мисс Кастон меня изучала, — отозвался Холмс. — Мои подозрения подтверждаются. Вы это тоже чувствуете?
— Ерунда какая!
— Но ее хозяин-кукловод ускользает от меня вопреки всем усилиям, о которых вам лучше не слышать. Кто он? Чего добивается? Хочет устранить меня чужими руками?
Тут в столовую вошла Элеонор Кастон. Платье цвета листьев падуба подчеркивало молочную белизну ее плеч. Блестящие волосы были собраны в нетугой узел. Нечасто встретишь такую привлекательную женщину!
Ужин получился странным. Подавала его одна Рейнольдс, зато очень расторопно. О расследовании не говорили, словно его не было, и мы просто отмечали зимние праздники.
— В полночь все закончится, — не выдержала мисс Кастон. — Тогда я вздохну спокойно. Вы, мистер Холмс, даже проклятие отпугнули. Я — ваша вечная должница.
За ужином Холмс просто блистал остроумием. Если он в ударе, затмить его очень сложно.
— Опасность еще не миновала, — изрек он, закурив сигарету. — Взгляните на часы, мисс Кастон. До полуночи тридцать минут. Чем ближе кульминация, тем сильнее угроза.
Мисс Кастон побледнела, ее блестящие глаза едва не вылезали из орбит.
— И что теперь? — спросила она.
— Ватсон, дружище, уж извините, но нам с мисс Кастон нужно поговорить наедине. Мы удалимся в малую гостиную, а вас я попрошу подождать здесь и ни на секунду не терять бдительность.
Я тотчас насторожился, но, когда они вышли из-за стола, без разговоров встал. Казалось, Элеонор Кастон в трансе. Они с Холмсом закрылись в малой гостиной, а я занял место у камина.
До чего медленно тянулись минуты! Ни до, ни после того вечера я не замечал, как ползут обе стрелки часов. Сквозь брешь в шторах виднелась схватка снега и ночного мрака. В камине сдвинулось полено, и я вздрогнул. Воцарилась тишина, которую прорвал смех мисс Кастон — такой же мелодичный, как ее игра на пианино. Потом снова стало тихо.
Я начал расхаживать по столовой. Нужно ли слушать у двери? Холмс ничего не говорил. Я то и дело нащупывал в кармане револьвер.
Наконец стрелки часов сошлись на цифре двенадцать. В этот час бич Кастонов, настоящий или вымышленный, переставал действовать.
Я взял свой стакан и жадно его осушил. Секундой позже раздался пронзительный крик мисс Кастон, за ним — звук удара и грохот, словно разбилась ваза.
Я распахнул дверь в малую гостиную и содрогнулся.
Двери на террасу были открыты, в гостиной гуляла пурга, а по ковру шла поземка. Элеонор Кастон лежала на диване: волосы распущены, лицо неподвижное и белое как полотно.
Я бросился к ней — под ногами захрустели осколки разбитого окна, — думая, что Элеонор мертва. Но едва потянулся к ней, она шевельнулась и открыла глаза.
— Мисс Кастон… Что случилось? Вы ранены?
— О да, и смертельно!
Как ни странно, никаких отметин я на ней не видел.
— Он ушел, — объявила мисс Кастон, растянув губы в страшной улыбке.
— Кто ушел? Где Холмс?
Мисс Кастон без сил опустила голову и закрыла глаза.
— На террасе. Или в саду. Ушел.
Я тотчас шагнул к окну, на ходу вынимая револьвер. Даже сквозь снег я увидел Холмса в дальнем конце террасы, озаренной светом окон. Мой друг был один. Я окликнул его — услышав мой голос, он обернулся, покачал головой и поднял руку, осаживая меня. Оружия у него я не заметил, а приказ не двигаться сомнений не вызывал.
Я принес из столовой стакан бренди. Мисс Кастон села:
— Доктор, вы, как всегда, галантны.
Пульс у нее был хороший, но неровный. Не хотелось расстраивать ее еще сильнее, но ситуация требовала решительных действий.
— Мисс Кастон, что здесь случилось?
— Я сделала ставку и проиграла. Объяснения нужны? Прошу вас, сядьте. Можете закрыть окно. Он не вернется.
Я неохотно повиновался, заметив, что Холмс исчез, вероятно, ушел в заснеженный сад.
— Итак, мисс Кастон?
Еще одна мрачная улыбка, и Элеонор заговорила:
— С самого детства я чувствовала себя обделенной, и вдруг мне несказанно повезло. Судьба точно взяла меня под крыло и дала все, о чем мечталось. Я всегда была одна: ни родителей, ни друзей. Люди мне не слишком симпатичны, ведь большинство из них глупы. Но вот Люси, моя служанка, стала читать ваши истории о восхитительном Шерлоке Холмсе. Нет, ваш литературный талант меня не впечатлил. Я зачитываюсь Данте, Софоклом, Мильтоном, Аристотелем, Эразмом Роттердамским. Вряд ли вы ставите себя в один ряд с ними. Но Холмс… Это нечто особенное. Его гениальность сияет в ваших историях, как ослепительный огонь в неприглядном сосуде. Сперва я решила, что вы придумали совершенство. Химик, спортсмен, актер, детектив, мошенник — столь великолепной личности наш век еще не видел. Какая я невежа! Но маленькая Люси объяснила, что Шерлок Холмс существует, и даже назвала его адрес: Лондон, Бейкер-стрит, двести двадцать один «б».
Мисс Кастон задумалась, а я наблюдал за ней, готовый к ухудшению состояния: мертвенно-бледная, она заметно дрожала.
