Вернер Тельке - Единственный выход
Штайнерт пренебрежительно усмехнулся.
— Игра ва-банк — в натуре Витте. Его манера вести дела никогда не имела ничего общего с тем, что я называю серьезным подходом. Понимаете, Витте вошел в наш бизнес сразу после валютной реформы и сразу вложил крупный капитал. Как он его добыл — это уже другое дело.
— Это ты можешь спокойно рассказать, — заметил Вольфганг. — Мы не выдадим никакой тайны, если сообщим герру Веберу, что Витте после войны был крупным мошенником. Продавал золото и предметы искусства за границу, а во время валютной реформы перевел все состояние в иностранную валюту, о чем мы и мечтать не могли. Не думаю, чтобы он сам когда-нибудь совершил убийство. Но что никогда не поручал кого-то убить, ручаться не буду. Ну, после войны времена и нравы были суровые, а люди с трудом отказываются от привычных им методов…
Вебер задумчиво кивал и косился на Викторию. Та сидела, утонув в глубоком кресле, и смотрела на Штайнертов, как на двух экзотических зверей.
Штайнерт-старший легонько усмехнулся, вновь беря разговор в свои руки.
— Впрочем, похоже, вы прекрасно ориентируетесь во всех делах фирмы Витте, — он махнул рукой на досье, лежавшее теперь на столе перед Вебером. — А о моей фирме вы тоже так хорошо информированы?
Вебер смотрел в солидное лицо Штайнерта и тоже улыбался.
Да, о его предприятии он информирован не хуже. Архив «Бликпункта» оказался истинной сокровищницей. В скоросшивателе находились документы, из которых следовало, что Штайнерт мало что мог противопоставить Витте. Штайнерт не строил торговых центров. Чтобы избежать все более настойчивой конкуренции Витте, он пытался расширить свою посылочную торговлю на весь западноевропейский рынок. Примерно пару месяцев назад вел переговоры о приобретении сети обанкротившихся магазинов посылочной торговли в Голландии. План этот, однако, сгорел на корню в результате вмешательства английского банка. Известно было, что в 1936 году Штайнерт присвоил имущество еврейского торгового дома в Мюнхене, что и стало фундаментом всего его состояния. А информатором еврейского банкира из Англии стал — поначалу Вебер не хотел в это верить — не кто иной, как Вильгельм Витте.
Вебер не моргнув смотрел Штайнерту в глаза. Сказать, что он о нем знает? Нет, зачем? Его специальность — собирать информацию о своих клиентах, а не выдавать ее. И он слегка усмехнулся и ничего не ответил.
— Ну а теперь, молодой человек, займемся делом, — заявил Штайнерт-старший, заметив, что Вебер говорить не собирается. Поднявшись с места, он жестом дал понять, что для него разговор окончен.
Вебер и Вольфганг Штайнерт тоже поднялись, но Виктория спокойно продолжала сидеть.
— Мы еще не обсудили условий, на которых герр Вебер возьмется за ваше дело, — заметила она.
— А каковы они? — спросил Штайнерт-старший уже в дверях.
— Вы переводите на его счет тысячу марок, — невозмутимо заявила Виктория. — За эту сумму герр Вебер всю следующую неделю будет в вашем распоряжении. Если за это время наше расследование не закончится, за каждый следующий день вы платите двести пятьдесят марок и все расходы — отдельно.
Штайнерт-старший вернулся и остановился, возвышаясь над ней, иронично спросив:
— Полагаю, что при такой таксе герр Вебер охотно станет работать на меня весь год, верно?
Виктория подняла на него глаза.
— Боюсь, что я вас не совсем понимаю.
— Так вот, послушайте меня, милая девушка. За такие гонорары я могу вызвать себе несколько агентов Пинкертона из Нью-Йорка.
— Пожалуйста, вам никто не мешает, — с веселой улыбкой согласилась Виктория и встала, прихватив скоросшиватель и явно собираясь уходить.
— Минутку! — повысил голос Штайнерт-старший. — Разумеется, я хочу, чтобы вы на меня работали, герр Вебер. Вас мне рекомендовали. У вас, похоже, хорошая школа. Вы ведь долго состояли на государственной службе?
Вебер согласно кивнул.
— А потом, кажется, вас уволили? — в голосе Штайнерта-старшего прозвучала легкая ирония.
— Я сам ушел, — возразил Вебер с вежливой улыбкой.
— Все равно, во всяком случае, вы человек способный. А если речь о гонораре — я согласен.
Вебер не успел ответить, как на столе фройляйн Долл зазвонил телефон.
Подошел Вольфганг Штайнерт.
— Штайнерт, экспорт-импорт, — представился он. — Да, я у телефона. Прошу, говорите же!
Повисла пауза. Молодой Штайнерт внимательно слушал. По лицу его заметно было напряжение, которое передалось другим, напряженно ждавшим окончания разговора. Наконец Вольфганг отложил трубку.
— Я говорил это с самого начала, — довольно бросил он.
— Что случилось? — спросил отец. Сын триумфально посмотрел на Вебера.
— Михаэль Витте собирается в длительную поездку. Выезжает сегодня вечером и не один. Как полагаете, герр Вебер, с кем он поедет?
— С Магдаленой Кашелен?
— Француженка уехала сегодня утром и вернется в Гамбург только в конце будущей недели. Нет, не с француженкой.
Вебер внимательно взглянул на Штайнерта, потом спросил:
— С Анной?
Штайнерт кивнул.
— Да. Ну, что скажете?
Вебер ответил не сразу. Задумчиво пройдясь по комнате, он задержался у стола фройляйн Долл и ласково провел рукой по дорогому палисандру. Ловушка захлопнулась. Какие бы ни были у него возражения против предложения Штайнерта, сейчас они никакой роли не играли. Он возьмется за дело только из-за Анны.
— Ну, чем так долго раздумывать, лучше взяться наконец за работу! — Штайнерт-старший силился вывести его из прострации.
Вебер поднял глаза. Еще не успев ответить, он услышал спокойный и деловой голос Виктории:
— Я приготовила контракт, который мы обычно заключаем с нашими клиентами. — Она достала из папки лист бумаги. — Могу я получить вашу подпись? — И любезно подала бумагу Штайнерту-старшему.
Тот посмотрел на нее, как разъяренный тигр, который ни за что на свете не желает прыгать через пылающий обруч. Потом вырвал лист у нее из рук и торопливо пробежал глазами. Наконец сел и вытащил авторучку.
— От кого, собственно, вы получаете столь ценную информацию? — спросил тем временем Вебер Штайнерта-младшего.
Тот покачал головой.
— Герр Вебер, вас это интересовать не должно. Не мы вам, а вы нам должны поставлять информацию.
— Давайте договоримся сразу, чтобы потом не было недоразумений: я стану работать на вас только в том случае, если наши отношения будут основаны на взаимном доверии.
Штайнерт-старший молча подал Виктории подписанную копию договора, оригинал сложил и сунул в карман.
— Молодой человек, — высокомерно обратился он к Веберу, — оставьте при себе эти глупости. На основании этого документа вы просто мой сотрудник, и ничего больше.
— Прошу прощения, но тут вы ошибаетесь, — возразила Виктория. — Если вы внимательно прочитаете контракт, то обнаружите примечание, в котором говорится, что договорные отношения могут быть прекращены любой из сторон и в любое время.
— Так откуда у вас такая информация? — повторил вопрос Вебер со свойственным ему вежливым упорством.
Вольфганг пожал плечами и выжидательно покосился на отца. Штайнерт-старший поморщился, показывая, как ему не по душе этот разговор. Но поскольку Вебер с Викторией уходить не собирались, в конце концов буркнул:
— Собственно, почему бы вам не сказать? Наша информация поступает из дома Витте. Человек этот — садовник и шофер, короче говоря, мастер на все руки. Ну вот, а теперь пора взяться за работу, за которую я вам плачу.
— Пока что вы не заплатили ни пфеннига, — заметила Виктория, одарив его сладчайшей улыбкой. — Могу я попросить чек с гонораром за первую неделю…
Штайнерт-старший с трудом сдержался, но сел за стол фройляйн Долл и вытащил чековую книжку. Но, прежде чем поставить подпись, еще раз покосился на Викторию. На этот раз он присмотрелся к ней внимательнее и с явным интересом. Теперь казалось, что при первой же оказии он все-таки решится на покупку столь необычного цветка.
— Если когда-нибудь захотите сменить профессию, — заметил он, — то, наверное, я нашел бы для вас занятие.
— Очень мило с вашей стороны, — ответила Виктория, — но мое нынешнее занятие меня вполне устраивает.
Вебер не верил собственным ушам. Ему сделалось не по себе при взгляде на Викторию, пламенно улыбающуюся ему. Вообще-то он был счастлив, что на этот раз не он, а кто-то другой стал жертвой ее несокрушимой воли.
Штайнерт вручил Виктории чек со словами:
— Герр Вебер, ваша партнерша не только умна, но и остра на язык.
Вебер сочувственно вздохнул, а Виктория отрезала:
— Ну разумеется! И время от времени я оттачиваю его еще острее. Таким маленьким напильничком! — И с этими словами гордо покинула комнату.
