Жюль Мари - Выстрел (сборник)
— А как мы будем видеться?
— Это труднее…
— Особенно зимой, когда дороги заносит снегом. Мой муж в такие дни редко выходит из дома, и потом вы приезжаете в Бушу только летом.
— Я сделаю вид, что пристрастился к охоте, и буду помогать вашему мужу воевать с кабанами.
— Хорошо. А я буду ездить в Сен-Клод. Я смогу видеть вас там. Кроме того, мои родные живут в Безансоне. Может быть, я смогу уехать в этот город дней на пять или шесть, и вы приедете ко мне, сказав моему мужу, что направляетесь в Париж. Возможно ли это?
— Да. А для большей предосторожности я действительно могу поехать в Париж. Из Безансона вы напишете мне, предупредите, и я приеду тотчас.
— Стало быть, вы любите меня, действительно любите?
— До безумия.
— И так будет всегда, вы не расстанетесь со мной?
— Клянусь.
Они замолчали. Мадлен вдруг задумалась.
— Что с вами? — спросил Франсуа с удивлением.
Она не отвечала.
— Какая мысль пришла вам в голову? Мне кажется, вы побледнели.
— Это правда, Франсуа, мне пришла безумная мысль.
— Какая?
— Я не могу сказать вам это…
— Мадлен, умоляю вас!..
— Это безумие, говорю вам…
Он взял ее за руки, привлек к себе и принялся страстно целовать.
— Говорите, — сказал он, — не скрывайте от меня ничего. Вы хотите о чем-то спросить меня, почему вы боитесь? Разве вы не знаете, что я весь ваш? Вы отдали мне свою жизнь, и я также отдаю вам свою. Чего вы хотите? Какой жертвы требуете от меня?
— Это действительно жертва.
— Соглашаюсь заранее.
— По крайней мере выслушайте, чего я хочу. Вы доктор, вы недавно живете в Сен-Клоде. Вы должны открыть здесь практику. А для этого вам придется жениться. Ваш отец и друзья скоро постараются найти вам какую-нибудь девушку, чтобы она стала вашей женой.
— Я не женюсь.
— Вас принудят.
— Нет, никому не удастся сделать это.
— Как доктор, вы не можете оставаться холостым.
— Почему?
— Это значит пожертвовать своей известностью. Это помешает вашей карьере, внушит недоверие местным жителям. Вам нужна семейная жизнь.
— Ваша любовь заменит мне все. Я не стану думать о практике. К счастью, я достаточно богат и пользуюсь полной независимостью. Число моих клиентов будет, конечно, ограничено, но я буду счастлив вашей любовью.
— И без сожаления, без беспокойства?
— Уверяю вас, Мадлен.
— Но строгость вашего отца?
— Я не поддамся ни его строгости, ни его просьбам. Впрочем, будьте уверены, мой отец не станет на меня сердиться, он сочтет уважительными все те причины, которые я ему приведу. Успокойтесь же, а главное — доверьтесь мне.
— О! Я доверяю вам, — сказала женщина. — Итак, вы будете любить меня больше всего, больше вашего отца, вашей сестры Сюзанны, вашей славы, ваших занятий, ваших друзей…
— Я буду любить вас так, как вы этого пожелаете.
— Я бесконечно счастлива.
Они вышли из оранжереи в сад. Тучи рассеялись, луна сияла, озаряя своим светом ночной сад. Дорожки высохли, с листьев не падали больше жемчужные капли, но запах цветов был так же силен. Влюбленных окружала тишина. В доме, побелевшем от лунного света, по-прежнему спал старый Гонсолен, доверявший чести своей жены.
Влюбленные обнялись в последний раз, не в силах расстаться. Они боялись вновь оказаться в одиночестве и погрузиться в мысли о том, что никогда не смогут свободно принадлежать друг другу. Наконец Мадлен нашла в себе мужество отстраниться.
— Мы с тобой увидимся завтра, — сказала она, обращаясь к нему на «ты» в пылу страсти, — здесь, в это же время, хочешь? Как долго твой отец рассчитывает остаться в Бушу?
— Две недели.
— Стало быть, мы будем видеться четырнадцать ночей. Прощай, оставь мои руки, приказываю тебе. Я должна быть осторожна, ты это знаешь. Сейчас два часа. В три начинает светать. Нам надо расстаться. Останься еще ненадолго. Я уйду первая.
Франсуа не сводил с Мадлен горящих глаз, пока девушка не скрылась в темноте ночи.
VI
Они виделись каждую ночь, как и условились. Днем ничто в их отношениях и обращении друг с другом не изменилось. Ни человеку предубежденному, ни даже самому внимательному наблюдателю не удалось бы угадать в их взглядах или движениях ни малейшего следа той пылкой страсти, которая соединяла их друг с другом.
Гонсолен, влюбленный в свою жену, даже не подозревал о ее измене. Другая на месте Мадлен, чтобы усыпить бдительность мужа, удвоила бы свое внимание к нему. Обыкновенно случается, что по мере того, как приближается падение женщины, она становится нежнее по отношению к супругу. Госпожа Гонсолен была слишком скрытна, слишком осторожна, чтобы демонстрировать мужу большую привязанность, чем прежде. Она всегда оставалась чрезвычайно сдержанной и холодной, а он пользовался любым представившимся случаем, чтобы удовлетворить самые прихотливые ее фантазии.
После тех ссор, что происходили в первое время их совместной жизни в Бушу, молодая женщина с ледяным равнодушием и мраморным лицом принимала доказательства любви, расточаемые ей Гонсоленом. Прошли годы, не смягчив этой неприязни. Мадлен не любила Гонсолена, она не могла ему простить отказ. Его упрямство разрушило ее мечты и планы, которые она строила, рассчитывая на его богатство. После нескольких месяцев глубокого спокойствия, во время которого ни один намек не напоминал о прошлом, теперь, когда у нее был любовник, теперь, когда она любила страстно, когда была принуждена к постоянной осторожности, не стоило пробуждать подозрений у Гонсолена, не стоило проявлять к нему чувства, к которым он не привык. Следовало предвидеть, что торговец лесом удивится этой внезапной привязанности, постарается узнать причину и станет следить за своей женой. Правильнее всего, конечно, было — что, впрочем, и согласовалось с философией молодой женщины — с прежней суровостью и прежней сухостью принимать безграничную преданность и смешанную с тревогой нежность Гонсолена. До сих пор ни малейшее сомнение не закрадывалось в душу старика.
Мадлен без раздумий показалась бы в объятиях Франсуа на публике, если бы он потребовал от нее этого доказательства любви. Но, поскольку случай мог открыть их тайну, поскольку в глубине души Мадлен боялась, что муж жестоко поступит с Франсуа, если когда-нибудь узнает о нанесенном ему оскорблении, она предпочитала окружать свою связь таинственностью. С необыкновенным хладнокровием она предпринимала все предосторожности, которые было только возможно.
Особенно ее тревожил Томас Луар. Мадлен спрашивала себя, не будет ли он проницательнее ее мужа, не станет ли подозревать ее и следить за ней. Этого действительно надо было опасаться. Однако те две недели, которые семейство Горме провело в Бушу, прошли в безмятежном спокойствии, и ничто не заставляло любовников тревожиться за будущее. По прошествии этого времени Франсуа и Мадлен продолжали встречаться, никогда не забывая о предосторожностях и стараясь сделать все, чтобы сохранить свою тайну.
С Томасом Луаром Мадлен вела себя как прежде. Все ее мысли были заняты Франсуа, однако она сохранила присутствие духа и власть над собой, чтобы скрыть поглощавшую ее страсть от лесоруба, запальчивости и ревности которого она опасалась.
Их прогулки продолжались, но в разговорах было меньше романтических излияний, и если Луар выказывал прежнее восхищение по отношению к своему предмету обожания, то Мадлен, слушая его, со своей стороны начинала испытывать утомление и скуку. Прежде ее развлекало это приключение, теперь же признания крестьянина надоедали ей и звучали в ее ушах фальшиво. Прежде, когда плохая погода вынуждала Мадлен оставаться дома, Луар писал ей письма. Если его отправляли в город по делам и он не мог увидеть Мадлен до отъезда, то подбрасывал письмо в ее комнату. Теперь она даже не читала того, что он ей писал.
VII
Гонсолен мало-помалу проникся доверием к лесорубу. Он возложил на него управление лесопильным заводом, стал поручать ему продажу и покупку леса. Аккуратность молодого человека, его честность, понятливость и смышленость в делах наконец преодолели инстинктивную антипатию, которую в первое время чувствовал к нему Гонсолен.
В конце лета торговец лесом поручил своему мастеру уладить одно дело, которое требовало его присутствия в Париже в течение нескольких дней. Накануне Мадлен уехала в Безансон провести неделю у родных; Луар, радуясь развлечению, которое представилось ему во время отсутствия Мадлен, охотно принял предложение Гонсолена. Он немедленно приготовился к поездке и на другой же день отправился в путь. Первые три или четыре дня он занимался делами Гонсолена, юноша не мог и думать об утонченных развлечениях этого города, который знал по рассказам, по описаниям в романах и который представлялся его воображению в романтическом ореоле.