Эрл Гарднер - Дело о краже на дороге
Многие художники были даже обязаны своей репутацией этой рекламе, которую им делали официанты виллы «Лавина-3». Ведь именно они обращали внимание посетителей на их рисунки или остроумные «высказывания» на стенах ночного клуба, демонстрируя затем исподтишка и самих авторов, коротающих вечер в своей компании.
И все-таки прежде всего успех заведений Марты Лавины зависел от царившей в них манеры раскрепощенности, которая, однако, никогда не переходила границ приличия.
В менее респектабельных ночных забегаловках работали всякого рода развлекатели, стриптизерши; закончив выступление, они смешивались с публикой, стараясь прицепиться к какой-нибудь компании и в расчете на комиссионные подбить ее на выпивку.
У Марты Лавины ничего подобного не было. Ее исполнители были только исполнителями. А «хозяйки» – своего рода гейши – держались скромно и сдержанно, демонстрируя при этом потрясающе соблазнительные фигуры и одежды.
Говорили, будто Марта как-то сказала: «Хорошая «хозяйка» должна отвечать трем основным требованиям: обладать невинным личиком, грешным телом и ничего не иметь под платьем, кроме волнующих изгибов фигуры».
Все заведения Марты находились в предместье города, в тщательно продуманных местах.
Сидя за столиком на вилле «Лавина-3», Мейсон разглядывал посетителей, находившихся в зале.
Около двадцати завсегдатаев, сидевших за длинным столом, вели оживленную, слегка приправленную алкоголем дискуссию. Они явно уже поужинали и теперь только общались, попивая кофе и ликеры. Официанты подходили к ним принять заказ только тогда, когда кто-то из сидящих за столом подзывал их взмахом руки.
В глаза бросался резкий контраст между тем, как обслуживали эту компанию и других посетителей. Официанты как бы вежливо внушали остальным гостям ценность пространства, занимаемого этой группой. Ведь она была частью той атмосферы, которую так старательно поддерживала Марта Лавина.
Несколько столиков оставались свободными, хотя в целом в зале было многолюдно. Мейсон знал, что наплыв посетителей здесь не спадает до утра.
Когда зазвучала музыка, он заметил, что двое мужчин, сидевших до этого в одиночестве, танцуют с молодыми симпатичными девушками. А по окончании танца эти девушки подсели к ним за столик. Они выглядели общительными, привлекательными, скромными и практически ничем не отличались от других красивых молодых женщин, находящихся в ночном клубе.
Мейсон поймал взгляд метрдотеля, и тот поспешил к его столику.
– Петти сегодня здесь? – спросил адвокат.
Брови метрдотеля медленно поползли вверх.
– Вы знаете Петти?
– Я знаю того, кто знает ее.
– Сейчас Петти тут нет, но я могу попробовать ее найти, – произнес метрдотель, не отрывая глаз от скатерти.
– Я хотел бы предложить ей составить мне компанию, если она не против, – проговорил Мейсон, вкладывая в руку метрдотеля еще одну пятидолларовую бумажку. – Та была за столик. Эта – за то, чтобы вы привели Петти.
– Попробую ее поискать, – пообещал метрдотель. – Но на это потребуется некоторое время.
Мейсон сделал заказ, специально выбрав такие блюда, которые красноречиво свидетельствовали, что он желает самого лучшего и не особенно озабочен ценой.
Когда накрыли на стол, Мейсон неторопливо принялся за еду, не слишком внимательно наблюдая за парами на танцевальной площадке. Потом с любопытством посмотрел шоу, которое оказалось определенно выше среднего исполнительского уровня других ночных клубов. И вдруг почувствовал, что за ним наблюдают.
Повернувшись, он увидел стройную молодую женщину с такими темно-карими глазами, что зрачок, казалось, не отличался от радужной оболочки. На губах ее играла легкая улыбка. Заметив, что Мейсон смотрит на нее, женщина неторопливо пошла к его столику, двигаясь удивительно плавно, каждая линия ее фигуры проступала под облегающим платьем.
Мейсон встал, отодвинув стул:
– Петти?
Она улыбнулась, протягивая ему руку:
– Как поживаете? Приятно познакомиться. Мы ведь раньше не встречались?
Мейсон обошел вокруг столика, помог ей сесть. Почти одновременно к ним подскочил внимательный официант, и Петти заказала виски с содовой, выбрав шотландскую марку двенадцатилетней выдержки.
Усевшись, Мейсон поиграл кофейной чашкой, сознавая, что молодой женщине надо дать время внимательно его рассмотреть.
– Счастлив, что вы сжалились надо мной, – сказал он наконец. – Мне было так тоскливо сегодня вечером. Ужин в одиночестве – не самое приятное занятие.
Петти улыбнулась:
– Ну, теперь вы больше не одиноки.
– Мне повезло, – согласился он. – Это большая удача, которая, пожалуй, полностью компенсирует одинокие часы первой половины вечера.
– Вы спросили обо мне, назвав мое имя?
– Да.
– Откуда вы меня знаете?
– Я слышал о вас, – ответил адвокат. – Вы были заняты?
Она покачала головой, потом пояснила:
– Нет, меня здесь не было. Я была… Я ездила домой.
Мейсон промолчал.
– Одна, – добавила женщина.
Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
Несколько смягчившись, Петти поинтересовалась:
– Любопытно, как вы обо мне узнали?
– Мне рассказывал о вас мой друг.
– Но я здесь не так давно.
– Именно это мне и дали понять.
Она улыбнулась:
– Вы определенно очень разговорчивы, не так ли?
Официант принес виски. Мейсон наклонился к девушке, и ее оценивающие глаза взглянули на него поверх ободка бокала. А еще, как ему показалось, в них проскользнул неподдельный интерес.
Петти были высока и грациозна, с длинными темными ресницами и темно-каштановыми волосами, на свету отливающими бронзой. Ее губы были искусно подкрашены помадой, и казалось, они вот-вот готовы улыбнуться, даже когда она осторожно изучала собеседника.
Шоу уже закончилось, оркестр вновь заиграл танцевальную музыку.
Мейсон поднял брови в молчаливом вопросе.
Она едва заметно кивнула.
Он отодвинул стул, и мгновением позже Петти оказалась в его объятиях.
Несколько секунд они танцевали молча.
– А вы отлично танцуете! – сказала она наконец.
– Благодарю за комплимент, – ответил Мейсон. – А я как раз только что подумал, что кружусь с пушинкой в руках.
Она засмеялась и на мгновение придвинулась к нему ближе. Мейсон почувствовал ее тело под платьем. И одновременно понял, что, кроме него, танцевальных туфель и чулок, на ней ничего нет.
– Вам нравится танцевать, не так ли? – спросил Мейсон.
– Я это обожаю, – ответила она и немного печально добавила: – С некоторыми… Мне… мне не со всеми нравится танцевать.
Девушка снова замолчала, и по движениям ее тела Мейсон догадался, что по крайней мере на какое-то время она целиком отдалась музыке.
Потом, уже за столиком, Петти задумчиво посмотрела на него.
– Итак? – спросил он.
– Вы не такой, как все, – сказала она.
Мейсон рассмеялся:
– Разве мужчины не говорят вам то же самое?
Она нетерпеливо взмахнула рукой:
– Давайте не будем перебивать друг друга.
– Согласен, – ответил Мейсон.
– Вы не такой, как все. Вы сильный, крепкий, мужественный, но на бабника не похожи.
– Предполагается, я должен быть польщен?
– Да, в том смысле, в каком я имею в виду.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
Но она замолчала.
Он поймал взгляд официанта и поманил его, чтобы заказать ей еще выпивку.
– В этом нет необходимости, – запротестовала Петти. – Мы тут не девочки из обычных баров.
Официант наклонился к ней и спросил:
– Повторить?
Она кивнула:
– Только сделай полегче, Чарли.
Официант повернулся к Мейсону, и тот заказал для себя двойной бренди двадцатипятилетней выдержки.
Когда официант ушел, Петти пояснила:
– Для нас не имеет значения, сколько выпьет клиент. Мы не работаем на комиссионной основе.
– Это очень интересно, – отозвался Мейсон. – И как же вы работаете?
– Не так, как думает большинство людей.
Он промолчал.
– Мы – атмосфера, – добавила она. – Мы на самом деле хозяйки.
– И сколько вас? – полюбопытствовал адвокат.
– Много, – улыбнулась она. – По большей части нас заказывают предварительно, но и случайно зашедшие сюда люди, если они одинокие и… и приятные, тоже могут получить партнершу для танцев, собеседницу. Миссис Лавина считает, что одинокий человек может испортить компанию, и не поощряет таких людей.
– Как явно не поощряет и бурного веселья.
– Она хочет, чтобы люди вели себя естественно, хорошо проводили время, но ей не нравится шумная публика. Понимаете, она своего рода гений…
– Продолжайте, очень интересно, – поддержал девушку адвокат.
Лицо Петти просияло, когда она заговорила о миссис Лавине.
– Видите ли, за ней постоянно следят. Ее закроют мгновенно, если только она перейдет черту. То есть если зайдет за нее слишком далеко.
Мейсон кивнул, и уголки его губ дрогнули в мимолетной улыбке.
