Рекс Стаут - И быть подлецом

— Вы не согласны. — Вулф был абсолютно спокоен. — Я так и думал. Арчи, запиши, что мистер Трауб и мистер Стронг не согласны. Вы можете оставить без внимания протест мистера Оуэна, поскольку на него приглашение перебивать меня не распространяется. — Он снова обратился к полукругу: — Недавно было выдвинуто предложение заарканить в качестве гостя человека, который продаёт информацию о скачках. Насколько я понимаю, ваши показания о том, когда это предложение возникло впервые, расходятся.

— Это обсуждалось, и не раз, в течение года, — сказала Мадлен Фрейзер.

— Я всегда был категорически против этого, — заявил Талли Стронг.

Дебора Коппел улыбнулась:

— Мистер Стронг считал, что это неправильно. Он думает, что программа никогда и никого не должна задевать, а это невозможно. Всегда что-то кого-нибудь раздражает.

— Что изменило ваше мнение, мистер Стронг?

— Два соображения, — сказал секретарь совета спонсоров. — Во-первых, мы решили, что публика, я имею в виду, радиослушателей, сама проголосовала. Из более чем четырнадцати тысяч слушателей, 92,6 процента высказались «за». Одно из писем было от профессора математики Колумбийского университета. Он предлагал, чтобы вторым гостем программы был он или какой-нибудь другой профессор, который смог бы выступить как эксперт по теории средних чисел. Это придавало делу совсем другой уклон, и я был «за». Трауб, как представитель агентства, по-прежнему упирался.

— Я и до сих пор против, — заявил Трауб. — Можете ли вы обвинить меня за это?

— Таким образом, мистер Трауб оказался в меньшинстве? — спросил Вулф у Стронга.

— Да. А мы пошли дальше. Мисс Венс, которая не только пишет сценарии, но и выполняет для программы исследовательскую работу, представила список кандидатур. Я с удивлением обнаружил, что существует более тридцати различных изданий о скачках только в одном Нью-Йорке. Мы просеяли этот список и вошли в контакт с пятью издателями.

Мне следовало их предупредить, что слово «контакт» в этом кабинете употреблять запрещено. Теперь Вулф ему покажет. Он нахмурился.

— Все пятеро были приглашены?

— О нет! Мы договорились, чтобы эти издатели встретились с мисс Фрейзер. Она должна была выяснить, кто из них наиболее подходит для эфира и не выкинет чего-нибудь такого, что испортило бы программу. Право окончательного выбора было оставлено за ней.

— Каким способом были отобраны эти пятеро?

— Научным. Учитывалось время, на протяжении которого они занимаются своим бизнесом, качество бумаги и полиграфия изданий, мнение спортивных журналистов и подобные факты.

— А кто осуществлял отбор? Вы?

— Нет… Я не знаю…

— Я, — заявила твёрдым тихим голосом Элинор Венс.

Я посадил её недалеко от себя, поскольку не один Вулф любит окружать себя предметами, на которые приятно смотреть. Она явно ещё не отоспалась и сжимала зубы, чтобы не дрожал подбородок. Тем не менее только она из всех присутствующих напоминает мне, но я всё-таки сначала мужчина, а потом уже детектив. Интересно, как будет выглядеть её лицо, если в один прекрасный день в её карих глазах снова появится веселье.

Она продолжала:

— Сначала я отбросила тех, кто абсолютно непригоден. Это составило более половины. Затем я поговорила с мисс Коппел, мистером Медоузом и, кажется, с кем-то ещё. По-моему, с мистером Стронгом, да, именно с ним. Но всё-таки решение нужно было принимать мне. И я отобрала пять человек.

— И они все встречались с мисс Фрейзер?

— Четверо из них. Одного не было в городе: он уезжал во Флориду.

Вулф посмотрел налево:

— И вы, мисс Фрейзер, выбрали из этих четырёх Сирила Орчарда?

— Да, — кивнула она.

— А как вы это сделали? Научным способом?

— Нет, — улыбнулась мисс Фрейзер. — Во мне нет ничего научного. Орчард мне показался человеком неглупым. Из всех четверых у него был наиболее приятный голос, и он лучше всех говорил. Кроме того, мне понравилось название его листка — «Ипподром». И потом, я проявила немного снобизма, поскольку его издание было самым дорогостоящим — десять долларов в неделю.

— По этим соображениям вы его и выбрали? До того как он пришёл к вам в числе тех четверых, вы его не видели и ничего о нём не слышали?

— Я его не видела, но слышала о нём. И имела представление о его жизни.

— О? — Вулф прикрыл глаза. — Вот как?

— Да, примерно за месяц до этого, а может быть раньше, когда снова возник вопрос о приглашении в программу ипподромного «жучка», я подписалась на несколько листков. На три или четыре, чтобы посмотреть, что они из себя представляют. Естественно, не на своё имя. Подобные вещи делаются от лица моего менеджера — мисс Коппел. Одним из них был тот самый «Ипподром».

— Как получилось, что вы выбрали именно его?

— Боже мой, не знаю! — На секунду в глазах мисс Фрейзер вспыхнуло раздражение. — Ты не помнишь, Деби?

Дебора покачала головой:

— Я думаю, вы с кем-то проконсультировались.

— Со скаковым комитетом штата Нью-Йорк, — саркастически предположил Билл Медоуз.

— Ладно. — Вулф поднялся вперёд, чтобы нажать кнопку на столе. — Я хочу выпить пива. Кто-нибудь из вас желает ко мне присоединиться?

Последовала пауза. До этого никто не отозвался на моё предложение выпить что-нибудь. Однако теперь все единодушно согласились, и я стал хлопотать у столика, заранее оборудованного в дальнем конце комнаты. Трое попросили пива, которое Фриц принёс с кухни. Остальные сделали заказ в соответствии со своими вкусами. Я предлагал Вулфу достать ящик «Хай спота» и поставить его на видное место, но он только фыркнул. В таких случаях он настаивает, чтобы среди прочих напитков было в наличии красное и охлаждённое белое вино.

Обычно вино никто не просит, но на этот раз сразу двое — мисс Коппел и Трауб — заказали «Монтраше». Я тоже взял его, поскольку люблю букет этого вина и то, как оно незаметно проникает в голову. Существует только одна проблема в связи с подачей напитков тем, кто приходит сюда по делу. Я считаю, что расходы можно отнести на законных основаниях за счёт клиентов, однако Вулф говорит «нет», пусть каждый ест и пьёт в его доме за его счёт. Ещё одно проявление эксцентричности. Он также настаивает, чтобы у каждого кресла была подставка или столик для стаканов.

Всё так и было.

Глава 6

Вулф, для которого первая бутылка пива обычно лишь преамбула, наполнил стакан из второй, поставил бутылку и откинулся на спинку кресла.

— Я хочу выяснить, — начал он, — каким образом мистер Сирил Орчард стал гостем программы. Из газет я понял, что никто из вас, включая мисс Шеперд и мистера Саварезе, хорошо его не знал. Но он был убит. Позднее мы обсудим это с некоторыми из вас в отдельности, но сейчас я хочу спросить у всех: были ли у кого-нибудь дела с Сирилом Орчардом, был ли кто-нибудь связан с ним или знал о нём до его появления в программе? Можете ли вы сказать что-то, кроме того, что я только что услышал?

Все шестеро, начиная с Мадлен Фрейзер, либо сказали «нет», либо покачали головой.

— Насколько я понимаю, — кивнул Вулф, — полиция не нашла противоречий в ваших отрицательных ответах. Иначе вы вряд ли стали бы повторять их мне. Если бы я не знал, что полиция провела семь дней и ночей, работая над этим делом, то отнёсся бы к этому совсем иначе. Они потратили на вас немало времени, они профессионалы, у них есть власть и тысячи людей — двадцать тысяч. Вопрос в том, годятся ли их методы и возможности для выполнения этой задачи. Всё, что я могу, — это использовать свои собственные методы и возможности.

Вулф приподнялся, чтобы выпить пива, вытер губы носовым платком и снова откинулся в кресле.

— Но я должен знать, что произошло. От вас, а не из газет. Давайте перенесёмся с вами в радиостудию на неделю назад. Итак, вторник, утро. Два гостя — Сирил Орчард и профессор Саварезе — уже приехали. На часах четверть одиннадцатого. Все вы находитесь у стола, на котором устанавливаются микрофоны. С одной стороны сидят мисс Фрейзер и профессор Саварезе, напротив них — мистер Орчард и мистер Медоуз. Микрофоны проверены и установлены. Примерно в двадцати футах от стола первый ряд кресел для публики в студии. В аудитории около двухсот человек, в подавляющем большинстве женщины, многие из которых убеждённые поклонницы мисс Фрейзер и часто посещают передачу. Я нарисовал правильную картину?

Они кивнули.

— Всё верно, — сказал Билл Медоуз.

— Многие из них приходили бы значительно чаще, если бы могли достать билеты, — сказала мисс Фрейзер. — Всегда заявок на билеты в два раза больше, чем мы можем удовлетворить.

— Не сомневаюсь, — проворчал Вулф. Он продемонстрировал большую выдержку, не сообщив ей о том, насколько она опасна. — Однако лица, пославшие заявки, но не попавшие в студию, нас не интересуют. Важный элемент картины, о котором я пока не упомянул, ещё не виден. В холодильнике у стены восемь бутылок «Хай спота». Как они туда попали?