Эллери Квин - Четвёртая сторона треугольника
Кто предупрежден, тот вооружен. Значит, этот вариант не проходит.
Дейн бродил по квартире, пытаясь найти решение проблемы. «Если не можешь идти напрямик, обойди вокруг», — вертелось у него в голове. Но он не знал, как к этому приступить.
В этот момент зазвонил телефон, Дейн поморщился и поднял трубку.
* * *Это была Сара Вернье.
— Ты расстроен, Дейн, — сказала она. — Я слышу по твоему голосу. Очевидно, я прервала твою работу.
— Нет, тетя Сара, просто…
— Дорогой, я только хотела узнать, приедешь ли ты в Твенти-Дир на уик-энд.
Миссис Вернье приходилась ему не тетей, а крестной, но их сближала не духовная общность, а давняя взаимная привязанность. Твенти-Дир было одним из любимых мест Дейна в детстве, а очарование Сары Вернье плюс отличная кухня и винный погреб мужа-француза сохраняли для него привлекательность и во взрослом состоянии. До ужасного открытия, сделанного матерью, это поместье возле Райнбека было одним из вариантов его местопребывания на предстоящий уик-энд, который он поклялся не проводить в городе.
— Боюсь, это невозможно, тетя Сара, — сказал Дейн.
— Господи! — воскликнула она. — Что со всеми происходит? Должно быть, кто-то распространил слух, что у нас свирепствует чума.
— Я бы очень хотел приехать, но…
— Знаю, что хотел бы. Небось опять новая девушка, чертенок? — В голосе миссис Вернье слышались довольные нотки. — Расскажи о ней.
— Хуже, тетя Сара. Новая книга.
— Ох уж эта твоя навязчивая идея!
Уик-энд был погублен, никто не приедет в Твенти-Дир, и ей придется оставаться наедине с Жаком — чудесным человеком, но одним из этих чертовых энтузиастов. Два года назад это были органические удобрения, в прошлом году — орхидеи, а в этом — соколы.
— Суетливые, зловонные и дикие создания, — жаловалась миссис Вернье. — К счастью, он держит их в сарае, и я избавлена от необходимости видеть их. Но в результате я не вижу и Жака. Я подумываю уехать на уик-энд в город только для того, чтобы проучить его.
— Почему бы и нет? — быстро отозвался Дейн.
Он сам удивлялся быстроте, с которой на него снизошло вдохновение, — теперь оставалось только следовать ему.
— Но все уезжают из Нью-Йорка, — вздохнула Сара Вернье. — Там никого не останется.
— Вы всегда можете походить по магазинам, — заметил Дейн.
— Но с кем? Ты же знаешь, дорогой, что твоей матери это не интересно — она с таким же успехом могла бы получать одежду от Армии спасения. А ты слишком занят, не так ли?
— Только не для вас, тетя Сара!
В их кругу хождение Сары Вернье за покупками вошло в поговорку. Это было одним из немногих занятий, где она проявляла себя жуткой занудой. Дейн знал все о ее любимых магазинах.
* * *Как обычно, миссис Вернье начала с мелочей. Она посетила «Тиффани» и заказала для мужа запонки с изображением соколов, потом приобрела в «Кэрридж-Хаус» две хрустальные подставки для зубочисток, которые коллекционировала. Из «нового магазинчика» на Восточной Восьмидесятой улице тетя Сара наконец вышла с «очаровательной шляпкой». В книжной лавке Лео Оттмиллера, поскольку новое увлечение Жака все еще тяготило ее совесть, она купила «Книгу о соколе».
На ленч они пошли в «Колони», где миссис Вернье с аппетитом атаковала суп вишиссуаз и холодного цыпленка.
— Куда пойдем теперь? — осведомилась она. — О, Дейн, ты придумал такое отличное развлечение!
— Может быть, в «Мейси»?
— Не будь таким злюкой. Знаю! — воскликнула она. — В салон Шейлы Грей!
— Ну конечно, — рассеянным тоном согласился Дейн, как будто он не протащил тетю Сару через добрую половину долины Гудзона исключительно с этой целью. Должно быть, он сотню раз слышал ее слова: «Я всегда покупаю мою одежду у Шейлы Грей».
— Ты выглядишь как носильщик на сафари, — заметила она на тротуаре у «Колони». — Почему бы нам где-нибудь не оставить пакеты?
— Они легкие как воздух. — Важной частью его плана было прибыть к месту назначения, воплощая собой джентльмена, помогающего леди во время длительного похода по магазинам. Он усадил ее в такси, прежде чем она стала настаивать.
Вскоре они прибыли в салон Шейлы Грей на Пятой авеню.
Пока миссис Вернье обменивалась приветствиями со строго одетой седовласой старшей продавщицей, Дейн потихоньку отошел, все еще держа пакеты своей крестной. Пока он не хотел с ними расставаться.
Дейн с искренним интересом рассматривал репродукцию Питера де Хооха — кто бы ни подбирал картины для салона, он явно не учился ремеслу у тех, которые украшали комнаты американских отелей тысячами поддельных Утрилло и Джорджии О'Киф, — когда сзади послышался голос:
— Позвольте взять у вас эти пакеты, мистер Маккелл.
Повернувшись, он увидел перед собой женщину примерно его возраста, шикарно одетую, хотя и с несколько нарочитой небрежностью. Дейн собирался отказаться, когда она просто забрала у него пакеты.
— Меня зовут Шейла Грей, мистер Маккелл.
Это не могло быть исполнено более убедительно, даже если бы он репетировал две недели. Дейн не заметил ее приближения, поэтому его реакция была абсолютно естественной.
— Спасибо, мисс Грей. Как глупо, что я не узнал вас.
Она передала пакеты молодой женщине, которая материализовалась неизвестно откуда и так же быстро исчезла, и улыбнулась:
— Для этого не было никаких причин. Будь вы женщиной — другое дело, меня бы это встревожило.
Дейн что-то пробормотал.
Его пульс не участился, по коже не бегали мурашки, он не ощущал ни гнева, ни презрения, сам не зная почему.
В этот момент появилась сияющая Сара Вернье.
— Шейла, это мой крестник, Дейн Маккелл. Разве он не милашка?
— Я бы едва ли выбрала такое определение, миссис Вернье. — Шейла Грей улыбнулась. — Или вы не возражаете, мистер Маккелл?
— Я никогда не возражаю ни против чего, что говорит тетя Сара, мисс Грей. Кстати, откуда вы знаете, кто я?
— Прошу прощения?
— Только что вы дважды обратились ко мне по фамилии.
— Разве?
Не покраснела ли она слегка под макияжем?
— Полагаю, я вас узнала, так как видела вас в вестибюле дома ваших родителей. Вам ведь известно, что я живу в пентхаусе.
— Конечно, — пристыженно отозвался Дейн. — Сегодня я на редкость туп.
Шейла была среднего роста, худощавой, довольно бледной (или в этом была повинна косметика?), с глянцевыми каштановыми волосами и серыми глазами. Черты ее лица были настолько правильными, что казались Дейну лишенными индивидуальности. Такую женщину он никогда бы не выбрал для своей книги в качестве femme fatale.[24] Его интересовало, что привлекло к ней отца, который, если хотел бы воспользоваться своими возможностями, мог бы добиться успеха у куда более красивых женщин. Дело было не только в ее молодости — молодость можно купить или взять напрокат. Очевидно, в ней было что-то особенное, и он ощутил дурное предчувствие.
— Это часть имиджа международного кутюрье? — спросил Дейн, оглядываясь вокруг. — Я имею в виду столько свободного пространства. Или у вас имеются невидимые клиенты, мисс Грей?
— Они невидимы в это время года, — улыбнулась Шейла. — Летний штиль сейчас на самом пике. Или в самой глубине? Как можно измерить штиль?
— Я совсем не морской волк, чтобы знать это.
— Я думала, Дейн, что писатели знают все, — сказала Сара Вернье, радуясь представившейся возможности. — Знаете, Шейла, Дейн остался в городе, чтобы работать над новой книгой.
— Значит, мы с вами в одной прохудившейся лодке, мистер Маккелл. — Ее брови — не выщипанные, как отметил Дейн, — слегка приподнялись.
— Вы тоже пишете книгу? Полагаю, о высокой моде.
— Господи, я едва могу написать собственное имя.
Дейну нравился ее смех — короткий и свежий, как искреннее рукопожатие.
— Нет, я осталась в городе, чтобы работать над новой коллекцией. Брр! Показ назначен на ноябрь. Сейчас мне следовало бы находиться дома у чертежной доски…
Дейн видел, что она готовится вежливо удалиться.
— Не уходите, Шейла! — взмолилась миссис Вернье. — Я специально приехала из Райнбека, и никто не может обслужить меня толком, а мне нужна летняя и осенняя одежда… Дейн, помоги мне!
— Я бы последним стал удерживать страждущую душу от творческого экстаза, мисс Грей, но, если вы уделите тете Саре еще немного времени, я потом отвезу вас домой.
— Вот! — воскликнула миссис Вернье таким тоном, словно заявляла: «Теперь вы не можете отказаться!»
— Нет-нет, в этом нет надобности, — быстро отозвалась Шейла.
Дейн продолжал настаивать, апеллируя к ее профессиональной добросовестности:
— Подумайте о бедной тете Саре, обреченной носить все то же самое жалкое тряпье.
