Жорж Сименон - Показания мальчика из церковного хора
— Сколько?
У Мегрэ не хватило мужества взглянуть на термометр.
— Тридцать девять и три.
— Не обманываешь?
Он знал, что мадам Мегрэ обманывает, что температура у него гораздо выше, но теперь ему было все равно. Так приятно погрузиться в полубессознательное состояние, унестись с головокружительной быстротой в туманный и вместе с тем такой реальный мир, в котором мальчик-певчий, похожий на юнца Мегрэ, бежал по улице, вообразив, что его сейчас задушат, и мечтая о велосипеде с никелированной рамой…
— Что ты говоришь? — спрашивала мадам Мегрэ, держа в вытянутых руках горячие припарки.
Убийцу взяли на крыше..
Он бормотал что-то несуразное, как ребенок в бреду, говорил то о «первом ударе», то «о втором ударе».
— Я опаздываю…
— Куда опаздываешь?
— К обедне… сестра… сестра…
Ему все не удавалось произнести слово «монахиня».
— Сестра…
Наконец он заснул с широким компрессом на шее и во сне все твердил о мессах в своем селении, о харчевне Мари Титен, мимо которой всегда пробегал во всю прыть, потому что боялся… чего-то боялся.
— Однако я уже видел его…
— Кого?
— Судью.
— Какого судью?
Все это трудно, почти невозможно объяснить. Судья напоминал ему кого-то из односельчан, кому он показывал язык… Кузнеца? Нет… Свекра булочницы…
Впрочем, неважно кого… Просто человека, которого он не любил…
Судья-то все и напутал, чтобы отомстить мальчику и позлить людей… Он заявил, что не слышал никакого шума перед домом. Но не сказал, что слышал шум шагов преследователя, бегущего в обратном направлении…
Старики превращаются в детей… и ссорятся с детьми. Совсем как дети.
Мегрэ был очень доволен: он сплутовал, выкурив три-четыре трубки. Во рту держался приятный вкус табака. Теперь можно было поспать… А завтра, раз он болен гриппом, мадам Метрэ приготовит ему крем-брюле.
1
Эразм — он имеет в виду Эразма Роттердамского (1466—1536), выдающегося голландского писателя и ученого эпохи Возрождения.
2
Вольтер Франсуа Мари (1694—1778) — великий французский просветитель, писатель и философ.
