Чарлз Тодд - Дар мертвеца
Шотландские полицейские не сомневались: мать отказывается говорить о дочери из-за того, что та ждала ребенка. Их английские коллеги не были столь категоричны. Возможно, причина ссоры между матерью и дочерью совершенно иная. В отношениях двух ведомств наметилась некоторая натянутость — шотландцы считали, что нашли убийцу Элинор, англичане же не были уверены в том, что девушка умерла.
Ратлидж посмотрел в окно, по грязным переплетам стекали струи дождя, мокрые голуби старались забиться в любое укрытие. Он и на фронте терпеть не мог дождь, дождь мучил и тело, и дух. Мокрая шерстяная одежда, запахи мочи и рвоты, тошнотворная, сладковатая вонь гниющей плоти, запах немытых тел, скользкая, черная, жирная грязь, налипавшая на сапоги, лица и руки… От дождя волосы под касками сваливались. Низкая облачность не позволяла заранее заметить признаки газовой атаки…
Наверное, на севере погода сейчас лучше, чем в Лондоне, подумал Ратлидж. И Хэмишу, родившемуся и выросшему в деревне, поездка казалась вполне сносной. Ратлидж посмотрел на часы. До ночи он вполне успеет добраться до Йорка. Он встал, потянулся, разложил на столе по порядку текущие дела, вышел из кабинета и закрыл за собой дверь.
Боулс в своем кабинете услышал из коридора удаляющиеся шаги Ратлиджа и самодовольно ухмыльнулся.
Глава 4
Леди Мод Грей жила в особняке, который можно было назвать роскошным. Он стоял посреди обширного парка. Из всех окон особняка открывались живописные виды. Парк окружала ограда с массивными каменными колоннами. До ближайшей деревни, Ментон, нужно было ехать по главной дороге милю с четвертью. Деревню перенесли на теперешнее место в восемнадцатом веке. Из мансарды дома не было видно даже церковной колокольни. На прежнем месте, там, где деревня находилась раньше, разбили очень красивую аллею, обсаженную деревьями и окруженную газонами. Аллея вела к зеркальному пруду, в котором отражалось безоблачное небо.
Поднимаясь по дорожке к дому, освещенному солнцем, Ратлидж подумал: наверное, в Средние века здесь находилось укрепленное аббатство, а позже на его руинах возвели богатый загородный дом. В одном крыле угадывались церковные хоры и апсида, скорее всего, там и сейчас размещается фамильная часовня. Арочные контрфорсы плавно перетекали наверх, к крыше, увенчанной башенкой. С ними идеально сочеталась серая каменная облицовка, придававшая всему сооружению старинный вид. Западный фасад с парадным входом украшало высокое крыльцо, посреди парка был сооружен резной фонтан.
«Как здесь одиноко! — проворчал Хэмиш, когда Ратлидж огляделся по сторонам. — Можно услышать ветер и почувствовать пустоту».
Хэмишу, воспитанному в кальвинистской вере, такой дом казался претенциозным и негостеприимным. Он привык к небольшим фермам в шотландских горах, которые часто представляли собой всего лишь сооружения из груды камней на горных склонах. Там, где постоянно приходится бороться за выживание, не до показной роскоши.
Поднимаясь на крыльцо, Ратлидж невольно задался вопросом, как отнесся бы к здешним красотам его крестный. У Дэвида Тревора камень и раствор были в крови. Он обладал верным глазом и отменным вкусом, природный талант помог ему стать одним из самых преуспевающих архитекторов своего времени.
Ратлидж почувствовал себя виноватым: он ведь так и не ответил на приглашение крестного. Он не мог объяснить, почему сама мысль об отпуске казалась ему проклятием. Теперь у него появилась отговорка — срочное дело.
«Да ведь ты и не соврал, верно? — заметил Хэмиш. — Ты сам так решил. Ну а мне все равно, попаду я в родные края или нет…»
Дверной молоток в форме ананаса — символа гостеприимства — ударил по металлической пластинке с тяжелым глухим стуком. Удар эхом прокатился по всему дому.
Дверь открыл величественный дворецкий, он смотрел на Ратлиджа с холодным презрением. Его седые волосы с серебристым отливом и высокий рост сделали бы честь даже хозяину поместья. Однако Ратлидж помнил, что лорд Ивлин Грей был приземистым коротышкой с черными курчавыми волосами и седой бородой со стальным отливом. До войны они несколько раз встречались в Лондоне.
— Инспектор Ратлидж, Скотленд-Ярд, — отрывисто представился он, нарушая тишину. Хэмиш у него в подсознании ощетинился — его возмутил ледяной прием. — Я хочу видеть леди Мод Грей.
— У ее светлости нет никаких дел с полицией, — ответил дворецкий, приготовившись захлопнуть дверь перед носом Ратлиджа.
— Все наоборот. Полиция желает загладить недавнее недоразумение, меня специально прислали из Лондона, чтобы лично принести извинения перед леди Мод. Отказ принять меня сочтут оскорблением.
Дворецкий оглядел Ратлиджа с головы до ног. Ратлидж мысленно улыбнулся. Если дворецкий полагал, что может навести на него страх, он сильно ошибался. Надменность дворецкого лишь отражала надменность его хозяйки. Ему далеко до старшины Макларена, который способен был одним взглядом усмирить целый батальон. Авторитет старшины Макларена никем не подвергался сомнению. Его властность была естественной и досталась ему от природы. Говорили, что Макларена побаивались даже офицеры, и сам Ратлидж часто считался с мнением и опытом старшины.
Дворецкий видел перед собой высокого человека с худым лицом, одетого в хорошо сшитый костюм. Его голос и манеры говорили о несгибаемой твердости. Взглянув в черные глаза гостя, дворецкий сдался:
— Будьте добры, подождите здесь.
Он вернулся почти через десять минут.
— Леди Мод примет вас в библиотеке, — сообщил он, отходя в сторону и впуская Ратлиджа.
Ратлидж вошел в холл с колоннами, напоминавший греческий храм. Мраморный пол казался гладким и скользким как лед. Парадная лестница расходилась на две стороны, изящные пролеты лебедиными шеями изгибались направо и налево от ниши, в которой стояла искусно подсвеченная римская копия греческого Аполлона. Каменное лицо, повернутое чуть в сторону, вдруг напомнило ему Кормака Фицхью. Ратлидж поспешил прогнать неприятное воспоминание.
Хэмиш сказал: «Язычник, тьфу! Как и его хозяйка, не сомневаюсь!»
Интересно, подумал Ратлидж, как относилась к статуе пропавшая без вести Элинор Грей? Играла ли она здесь в детстве, скользила ли по сверкающему полу, слышался ли между колоннами ее звонкий смех? А может быть, родной дом казался ей, как сейчас кажется ему, холодным и неприступным?
В длинных галереях, устланных французскими коврами, на пьедесталах стояли бюсты, а на стенах висели потемневшие от времени фамильные портреты в массивных золоченых рамах.
«Здесь можно целый полк разместить, и еще место останется, — пренебрежительно заметил Хэмиш. — Ну да, а на той лестнице хоть военному оркестру выступать!»
Они поднялись на второй этаж. Библиотека оказалась просторным помещением в конце коридора, несомненно, ее выбрали для того, чтобы привести простого полицейского в состояние благоговейного трепета. Между окнами от пола до потолка в застекленных стеллажах стояли книги. Кремово-розовый ковер на полу был таким старым, что блестел как старинный шелк, и женщина, которая стояла посередине ковра, понимала, что она выглядит на нем настоящей жемчужиной.
Даже Хэмиш замолчал, по-своему отдавая должное хозяйке дома.
Леди Мод оказалась высокой женщиной с серебристо-седыми волосами и царственной осанкой. Она встречала гостя в темно-синем вечернем платье, которое украшало красивое двойное ожерелье из жемчуга, доходившее почти до талии. В свое время она, наверное, была настоящей красавицей, остатки былой красоты еще сохранились в овале лица, фиалковых глазах и длинных тонких руках, которые она соединила перед собой.
— Инспектор Ратлидж, миледи, — пробормотал дворецкий, но она его как будто не слышала.
Дворецкий мягко прикрыл дверь за гостем.
— Инспектор, — произнесла хозяйка, когда он поклонился. Холодно осмотрев его, она продолжила: — Хорошо, что на этот раз им хватило ума прислать приличного человека.
— Миледи, я не знаком с инспектором Оливером, но вполне разделяю его чувство долга. Надеюсь, в силу своего происхождения вы тоже понимаете, что им двигало.
— Я не намерена выслушивать… — начала леди Мод, но Ратлидж осторожно перебил ее:
— Уверяю вас, я не защищаю своего коллегу, а просто напоминаю: едва ли не самым тяжким бременем становится для любого полицейского обязанность сообщать родственникам о смерти близких. Возможно, в Шотландии нашли не вашу дочь, тогда чем скорее наши коллеги об этом узнают, тем скорее найдут настоящих родителей покойной. С горем придется сживаться другой матери. Если вам повезло и в горах скончалась не ваша дочь, пожалейте женщину, потерявшую свое дитя.
Леди Мод наградила его ошеломленным взглядом, Ратлидж не совсем понял, что таилось в ее на удивление выразительных глазах. «А все-таки у нее тоже пропала дочь…» — подумал он. Вдруг она сказала:
