Чарлз Тодд - Дар мертвеца
— Я что-нибудь придумаю, — вслух ответил Ратлидж, и в его голосе слышалась мрачная решимость.
На следующее утро, проснувшись, Ратлидж посмотрел в окно и снова увидел низкое небо. Снова дождь, сплошная серая пелена закрывала улицы. Капли барабанили в стекла, как камешки. Унылый день!
Не в силах уснуть, после того как он выключил свет, он ворочался в постели, пытаясь решить трудную задачу. Хэмиш, взявший на себя роль адвоката дьявола, с удовольствием разбивал в пух и прах все предложения Ратлиджа.
Такого человека, как Холден, невозможно запугать. Его нельзя заставить прийти к тебе. Если уж он выжил после пыток…
Тогда чего он хочет? Что Холден ценит больше всего?
На этот вопрос ответила его жена. Он жаждет мести. Он хочет, чтобы Фиону повесили и его жена мучилась, зная, что в ее власти было спасти несчастную.
Ратлидж лежал в постели, положив руку на лоб, и обдумывал все с начала до конца.
«Так тоже ничего не получится, — возразил Хэмиш. — Он скажет, что защищал свою жену».
«Да. Он может так сказать. И Оливер ему, возможно, даже поверит. Но попробовать стоит».
«Слишком уж рискованно!»
«Я могу за себя постоять!»
Хэмиш рассмеялся: «В темноте ты ничего не можешь сделать. У тебя нет такого опыта, старина!»
«Я полз по ничейной земле в ту ночь в пятнадцатом году и нашел спрятанное пулеметное гнездо. Они не слышали, как я приближаюсь».
«Сейчас совсем другое дело».
Ратлидж встал, оделся и спустился позавтракать.
* * *Ему позволили повидаться с Фионой. Он сказал инспектору Оливеру и Принглу, что уезжает из Данкаррика и хочет в последний раз воззвать к совести обвиняемой.
— Я пришел попрощаться, — сказал он, войдя в камеру, но при этом выразительно поднес палец к губам, приказывая Фионе молчать. — Перед тем как я уеду, я должен в последний раз обратиться к вам… ради леди Мод Грей и ее дочери…
Услышав, как шаги Оливера затихли вдали, Ратлидж подошел к Фионе и взял ее за руки.
— Я знаю, кто такая миссис Кук, — тихо сказал он. — Я говорил с ней.
— Нет, не может быть!
— Фиона, послушайте меня. Времени у нас совсем немного. Я знаю, что задумал ее муж. И что он хочет сделать с вами. Вас принесли в жертву. И набросили вам на шею петлю. Вас обвиняют в убийстве, он хочет через вас погубить Маделин Холден, наблюдать, как она мучается. Но вам неизвестно еще кое-что. Элинор Грей тоже убил он. И в горах нашли ее останки. Холден, не задумываясь, убьет снова. Убийство для него не составляет труда. Он погубит и мальчика, но его смерть не будет ни быстрой, ни милосердной.
— Я спасла Иена…
— Я знаю, что вы сделали. Но миссис Холден до смерти запугана. Вы меня понимаете? Каждый день муж терзает ее своими подозрениями, сомнениями и гневом. Когда я поднял ее на руки и нес в приемную доктора Мерчисона — она потеряла сознание, — она была так худа… я испугался, что сделаю ей больно!
— Я думала… я была уверена, что ее он и пальцем не тронет!
— Он и не трогает. Во всяком случае, физически. Но сделал ее жизнь невыносимой. Он высасывает ее силы. Когда-нибудь она захочет умереть. И умрет. От собственной руки.
— Не говорите так, я не вынесу! — воскликнула Фиона.
— Вам нужно услышать правду, всю правду. От начала и до конца.
Ратлидж рассказал ей все, что знал. Не утаил ничего.
Фиона слушала молча, не задавая вопросов, время от времени кивая. Она понимала, куда он клонит. Соглашалась с каждым словом и, в свою очередь, доверялась ему.
— Подождите до вечера, — попросил Ратлидж, когда рассказ был закончен. — После того как я уеду в Лондон, вызовите инспектора Оливера. Скажите, что хотите поговорить с мистером Эллиотом и главным констеблем. Скажите им, что вы не хотите умирать. Что вы можете доказать: мать мальчика еще жива. Скажите, что доказательство спрятано в «Разбойниках», и если завтра явится лично прокурор-фискал Бернс, вы отведете их туда и предъявите им его.
— Они захотят поехать прямо к…
— Нет, им придется для начала поговорить с прокурором. Если нужно, намекните, что вы надеетесь хоть одним глазком увидеть мальчика.
Она покачала головой:
— Нет. Этого я им не скажу. Я не воспользуюсь Иеном!
— Фиона, ваш рассказ должен звучать правдоподобно. Я хочу, чтобы Холдену передали, что происходит. Я хочу, чтобы он в это поверил. Только так можно заставить Оливера и остальных понять, что их использовали. — Ратлидж добавил после паузы: — И последнее. Миссис Холден не назвала мне имени отца. И я на нее не давил. Но теперь мне нужно его узнать. Его имя — последняя, решающая улика.
— Это не мое дело… — начала Фиона.
— Фиона… — Ратлидж помолчал и продолжил: — Холден необычайно умен, он непременно обратит все в свою пользу, придумает, как погубить мальчика. Мы должны увезти Иена Маклауда из Данкаррика, подальше отсюда. Завтра же.
— Его отец умер… Он ничем не может вам помочь!
— Не важно! Даже имя мертвеца обезопасит ребенка. У миссис Холден нет родных, но у отца Иена они, возможно, есть.
Фиона прикусила губу и долго молчала. Наконец, борясь со своей совестью, она сказала:
— Вы поклянетесь… своей честью… что никому этого не скажете, если не крайняя нужда?
Ратлидж кивнул.
— Он был морским офицером. Его фамилия Тревор. Сердце в груди у Ратлиджа перевернулось.
— Не может быть!
— Вы сами спросили…
— Я… Росс Тревор?! Фиона, вы совершенно уверены, что Иен — его сын?
Она испугалась:
— Зря я вам сказала… Так и знала, что не нужно было…
— Наоборот. Это… очень хорошая новость. Я рад за него. — Ратлиджу показалось, что мальчик совсем не похож на Росса… Потом он вспомнил: глаза! У него те же глаза, которые меняют цвет в зависимости от освещения. — Я рад за него… — повторил он, еще не зная, как отнесется к новости Дэвид Тревор. Неужели и он, как прокурор-фискал, откажется смириться с решением сына полюбить чужую жену?
Хэмиш напомнил Ратлиджу: человека, который так тяжело оплакивает сына, нельзя огорошивать. Придется как-то осторожно подготовить его… Но Мораг мальчика полюбит. Ведь Мораг тоже оплакивала Росса.
— Вы обещали! — взмолилась Фиона, неверно истолковав его внезапное замешательство.
— Я сдержу слово. — Придется убедить миссис Холден, чтобы она поехала к Дэвиду Тревору, как только Алекса Холдена отдадут под суд.
«Ты забыл о Фионе… — обругал его Хэмиш. — Ты ведь обещал позаботиться о том, чтобы ребенка вернули ей!»
Ратлидж заметил отчаяние у нее на лице. Она тоже понимала, чего лишилась. Нет, она боялась не суда. Она потеряла сына.
Миссис Холден и Дэвид Тревор позаботятся о том, чтобы она больше не оставалась одна…
Но Хэмиш не желал успокаиваться. «Сколько еще обещаний ты нарушишь?» — спросил он.
Ратлидж наклонился к Фионе и поцеловал ее в щеку:
— Фиона… все будет хорошо.
Она не шелохнулась. Ее лицо надрывало ему сердце.
— Будет ли? Хотелось бы мне быть такой же уверенной.
Глава 29
Оливер попрощался с Ратлиджем и пожелал благополучно добраться до Лондона.
— Хотя не знаю, что вы скажете леди Мод Грей.
— Правду. То, что мне известно. — Но не о той роли, которую сыграл Холден.
— Что ж, она будет рада узнать, что случилось с ее дочерью. Можете сказать, мы позаботимся о том, чтобы обвиняемая понесла наказание за то, что она совершила.
Ратлидж пожал инспектору руку, под проливным дождем вернулся в отель, распорядился, чтобы ему выписали счет, и пошел собирать вещи.
Из Данкаррика он выехал вскоре после обеда. Автомобиль он нарочно поставил посреди улицы, чтобы все его видели. Багаж погрузил в багажник, рядом на сиденье положил запас еды.
Энн Тейт, видимо беспокоясь за свои герани в горшках, ненадолго выбежала на крыльцо, покосилась на его машину, а потом поспешно вбежала назад.
Мистер Эллиот, возвращаясь от прихожанки, остановился спросить, уезжает ли Ратлидж.
— Да, — ответил тот. — Здесь я свои дела закончил.
— Моей экономке вы сообщили, что хотите со мной поговорить. — Его черный зонтик блестел от капель дождя, рукава его плаща тоже намокли.
— Я нашел то, что искал, в другом месте. Рад, что я вас не потревожил.
— В таком случае счастливого пути!
Ратлидж поблагодарил священника и наклонился, чтобы завести мотор, вытерев предварительно руку о брючину.
Выехав из городка, он остановился в промокшей роще, с дороги его машину можно было заметить, только если специально приглядываться.
Ждать придется долго. Возможно, его усилия даже окажутся напрасными. Но он приготовился ждать и терпеть. И снова промокнуть насквозь.
К ночи Ратлидж закончил записывать все, что ему удалось выяснить в ходе расследования, — когда и с кем он беседовал, что и кто ему сказал. Он аккуратно перенес на бумагу все шаги в длинной цепочке, все выводы, к которым он пришел. Блокнот он убрал под приборную панель, подальше от дождя. Кроме того, он съел все сэндвичи и выпил почти весь чай. Он пожалел, что у него больше нет ничего горячего, — его пробирала дрожь.
