Андрэ Нортон - Дом теней: Чихнёшь в воскресенье. Дом теней
Майк сидел у окна, где раньше Такер, на коленях у него лежал раскрытый дневник Джекоба Кайделла. Он разбирал рукопись, когда Сьюзан подошла к нему.
— Майк, что должно случиться? — она крепко прижала рукой живот. Больше не боялась, как ночью, но знала, что впереди их ждёт какое-то беспокойство. — Таки больше не кажется больным.
— Да, — Майк явно хотел, чтобы она отстала, но Сьюзан не сдавалась.
— Бабушка Хендрика звонила папе и маме?
— Не думаю. У неё было о чём подумать и кроме этого, — Майк говорил сердито.
— Может, нам позвонить, если она забыла? — настаивала Сьюзан.
— Позже… может быть… — он неожиданно повернул книгу так, чтобы и Сьюзан смогла увидеть выцветший рисунок, занимавший целую страницу.
— Это… это же бабушка Хендрика… и… и… — Сьюзан удивилась.
Женщина на картинке стояла напряжённо, на ней было странное коричневое платье с оборками и бусами, нашитыми на плечи и вокруг шеи. На плечах также лежали два ожерелья из зубов или когтей животных, а волосы её двумя прядями обрамляли лицо с уверенными чертами. В руке она, как щит, держала раскрашенную маску со ртом, опущенным с одной стороны, глаза у маски были очень большие и обведены чёрным. Попёрек этого резного лица проходила яркая жёлтая полоса, как та, которую Сьюзан видела на лице человека в зелёном. Но тот человек был реален — не маска и не рисунок.
Рядом с женщиной стоял мужчина. Он был голый по пояс, только на шее ожерелье из когтей, очень длинных когтей, а на груди нарисована странная птица с расправленными крыльями. Птица была нарисована красной и синей краской, по подбородку проходили синие полосы, а между глазами начиналась жёлтая линия, которая поднималась к волосам.
Голова у него выглядела очень странно: выбритая всюду, кроме середины и макушки, где проходил гребень волос. Мужчине носил плотно облегающие брюки с бахромой, на ногах мокасины. Он протянул руку, словно собирался отобрать у женщины маску. Но Сьюзан показалось, что женщина не хочет отдавать её.
— Кто они?
— Вот эту, — Майк указал на женщину, — называли Мудрой Женщиной. Она… ну, я думаю, её можно назвать колдуньей. Все верили, что она может навлечь на человека добро или зло, всё, что он заслужил, по её мнению. А этот — я думаю, это Джекоб, хотя тут это и не говорится… — он указал на мужчину. — Ему нужна была власть, которую он рассчитывал получить через неё. Но он ей не понравился. Тут говорится о какой-то церемонии, а заканчивается тем, что судьба неблагоприятна.
— Если бы у него было больше волос и зелёная куртка… — пробормотала Сьюзан.
— Да, Джекоб, предатель, — Майк закрыл книгу. — Тут, — он поднял старую книгу, — рассказ заходит не очень далеко. Заканчивается большой встречей шести племён, на которой сэр Вильям Джонсон постарался сохранить нейтралитет индейцев.
Сьюзан вспомнила, что рассказывал Майк Такеру.
— Это тот, который умер.
Майк кивнул.
— Да, умер. Тогда победило мнение других, и племена присоединились к англичанам. Так всё и началось.
— Джекоб… — Сьюзан перешла на полоску солнца у окна. Ей почему-то хотелось света. — Это был Джекоб? — негромко спросила она. — Человек, которого мы видели?
Майк со стуком положил книгу на стол.
— А было ли что-нибудь? — спросил он. — Нельзя увидеть то, что произошло двести лет назад…
— Откуда ты знаешь? — вновь спросила Сьюзан. — Откуда ты знаешь, что мы можем видеть, а чего не можем? Ты с папой — помнишь, вы говорили о том, что большую часть мозга мы вообще не используем и даже не понимаем, для чего нужны некоторые части? Есть люди, которые обладают удивительными и пугающими способностями. Да ведь даже в космической программе пытались использовать для связи телепатов. Я слышала, как папа обсуждал это с доктором Стенгли и полковником Питтсом у нас за столом.
А Таки… ты ведь помнишь, Таки испытывали с этими карточками, и в какое возбуждение пришёл доктор Рамиш. Может, Такер — один из тех, кто может использовать закрытую часть мозга? Может, именно появление здесь Такера всё и пробудило? — Сьюзан строила только предположения, но ей казалось, что в них скрывается какая-то истина.
Майк провёл рукой по краю стола, как будто хотел стереть прикосновение книги. Потом повернулся спиной к Сьюзан, чуть сгорбив плечи. Девочка почувствовала, как нарастает в ней возбуждение. И на этот раз не испытывала тошноты.
— Должно произойти что-то важное, — она вслух выразила свою основную мысль.
Майк стоял неподвижно, рука его застыла на середине жеста. Потом он снова повернулся к ней лицом.
— Да, — ответил он так, словно не хотел произносить это слово.
— А бабушка сказала… — начала Сьюзан.
— Мне она ничего не говорила. И закрыла дверь в холл, когда разговаривала по телефону. Нам придётся подождать.
Сколько можно ждать, подумала Сьюзан. Лицо Майкла приобрело странное замкнутое выражение. Такое бывало и раньше, хоть и не часто, когда он отказывался разговаривать. И тогда нет смысла тормошить его, спрашивать, как и почему.
Сьюзан отошла к полкам и провела пальцем по ряду корешков. Книги с первой полки — их могли читать Эмили и Джетро. Потом те, что держали в руках Ричард и Тод. И книги Джеймса… Все они были реальными людьми, не просто именами, не бумажными куклами, но людьми, как Майк, как она сама, как Такер. Реальны были и первые — Джоанна, Каролус, Флориан. Книг с их именами нет. Может, тогда вообще не было ещё детских книг. Сьюзан нащупала книгу на второй полке, вытащила её и отошла к окну.
«Удивительное кресло бабушки». Сьюзен отказалась смотреть на имя владельца книги на форзаце. Она упрямо начала читать. Только так можно забыть о том, что ждёт впереди. Она устала бояться! Больше она не боится!
Они быстро перекусили в двенадцать. Такер, по-видимому, всё утро провёл на кухне. Когда миссис Кингсли позвала их, он сидел в кресле-качалке. Рядом развалился Джошуа, который лениво открыл глаза, когда вошли Майк и Сьюзан. Рука Такера рылась в густой шерсти кота, и он рассказывал о том, как в прошлый Праздник Всех Святых Джимми Смизерс вырезал настоящую тыкву и посадил в неё чёрного котёнка, и как мама поймала его. Такера, каким он стал с приезда в этот дом, словно и не существовало.
— У нас будут пряники! — приветствовал он сестру и брата. — И мне дали вылизать миску. Уммм!
Несмотря на всю свою тревогу, Сьюзан поела, и они ещё сидели за столом, когда услышали звуки подъезжающей машины. Вскоре в дверях появилась бабушка Хендрика, а с нею не только мистер, но и миссис Риверс.
— Звонили? — резко спросила она, не успев зайти.
— Он прибудет в два, мисс Хендрика. Он позвонил своим друзьям, и те подвезут его и ещё одного человека. Не расслышала его имя. Джим пошёл к Риверсам за помощью, так что всё организовано. Я всё приготовила в столовой, можете заходить. У Элоизы, — рот миссис Кингсли неодобрительно скривился, — болит голова. Так она говорит.
Сьюзан смотрела, как бабушка Хендрика и Риверсы проходят в холл. То, что они не сели есть вместе с Виланами, означало, что они о чём-то должны поговорить. Она так поняла эти признаки. Но миссис Риверс задержалась у кресла Такера и спросила, как он себя чувствует; ответом ей послужила широкая усмешка и несколько слов, неразборчиво и невежливо произнесённых набитым пряником ртом.
В два должны приехать другие. Библиотека недоступна, решили Виланы: туда после ланча перешли бабушка Хендрика и Риверсы и плотно закрыли за собой дверь. Поэтому дети вышли наружу, на прохладный воздух, и побродили вокруг дома; Такер пинал листья, принесённые ветром. Джим не работал у компостной ямы. Он принёс два лома, несколько лопат и большую кирку и прислонил орудия к стене старого амбара. Рядом с ним стоял ещё один человек, но когда Виланы подошли, Джим не терпящим возражения тоном приказал им, чтобы они уходили.
Приехал доктор Фергюсон, с ним ещё двое, они направились К парадному входу в дом. Через несколько минут миссис Кингсли открыла заднюю дверь и поманила детей.
Когда они вошли, библиотека казалась битком набитой людьми; за столом сидела бабушка Хендрика, по одну сторону от неё доктор Фергюсон, по другую — мистер Риверс.
— Сьюзан, пожалуйста, принеси куклы, — голос бабушки прозвучал, как всегда, спокойно и властно. Сьюзан легко было послушаться и принести обмотанную липкой лентой коробку.
Когда она вернулась, на неё даже не посмотрели, как она ожидала; все смотрели на Такера, а он говорил.
— Они ждали… и ждали… — мальчик сжал перевязанные ладони в кулаки, словно снова собирался колотить по стене. — Потому что спрятались, когда в дом пришли плохие люди. Как им сказали…
— Кто им сказал, Такер? — спросил один из незнакомцев, которых привёл доктор Фергюсон (другой как будто исчез. В комнате его не было).
