Банда беспалых - Николай Иванович Леонов
Гуров сходил в кабинет начальника управления, изложил свою просьбу и получил «Гранту» без специальной полицейской раскраски. Так сыщику было гораздо удобнее. После этого он узнал адрес, по которому проживали Переверзевы, и отправился туда.
Эта семья занимала собственный дом, расположенный в лесопарковой зоне. Подъехав по адресу, забитому в навигаторе, Гуров увидел двухметровый кирпичный забор, увенчанный металлическими штырями. Из-за него выглядывала нарядная синяя крыша высокого дома. Воздух здесь был удивительно свежий, почти как на турбазе, где жил сам сыщик. Гуров пару раз глубоко вдохнул его и решительно нажал кнопку звонка.
Последовала довольно длинная пауза, после чего женский голос довольно неприветливым тоном отозвался из транслятора, закрепленного рядом со звонком:
– Кто там?
– Это полиция, – ответил Лев Иванович. – Полковник Гуров из Москвы. Вот мое удостоверение. – Он показал документ видеокамере, висящей тут же.
Снова последовала пауза, после чего тот же голос, но уже заметно испуганный, произнес:
– А Дениса Анатольевича нет дома. Он у себя в офисе.
– А мне и не нужен Денис Анатольевич, – отвечал Гуров. – С кем я разговариваю?
– Я горничная, меня Наташа зовут, – прозвучал ответ.
– Вот вы мне и нужны, горничная Наташа, – сказал сыщик. – Если в доме есть еще обслуживающий персонал, то с ним я тоже хочу поговорить. В общем, открывайте, будем знакомиться.
Вновь наступила пауза. Как видно, горничной Наташе каждый раз требовалось время на размышление. Потом замок щелкнул, калитка медленно стала открываться. Гуров вошел, и калитка так же неторопливо закрылась.
Сыщик увидел трехэтажный, тщательно оштукатуренный дом. Перед ним был разбит роскошный цветник, ко входу вела аккуратно выложенная дорожка, огибающая его. Видно было, что хозяева усадьбы не жалеют средств на интерьер.
Гуров прошел по дорожке и вошел в дом. Внутри все было отделано с еще большим вкусом и старанием, чем снаружи. Картины на стенах, дорогие породы дерева на лестнице и дверях, выходивших в переднюю. Все это говорило о роскоши и хорошем вкусе.
Посреди холла стояла женщина лет тридцати пяти, среднего роста, с серыми глазами, серьезным и строгим выражением лица. Очевидно, это и была горничная Наташа.
– Вот мы наконец и увиделись, – сказал Гуров. – Давайте где-нибудь присядем и поговорим. Сначала я побеседую с вами. Если еще кто из слуг есть в доме, то с ними я тоже хотел бы пообщаться.
– Садовник Максим Леонидович должен скоро прийти, – сказала Наташа. – А пока я тут одна.
– Пока мне и вас одной хватит, – заявил сыщик. – Здесь вам будет удобно разговаривать?
– Нет, конечно. Зачем же здесь? – отвечала горничная. – Кто же в прихожей беседует? Пойдемте в холл.
Они прошли в следующее помещение. Здесь, в холле, Гуров увидел бронзовые светильники, терракотовые статуи и обилие живых цветов, но нисколько этому не удивился, не решил, что попал во дворец. Ему не раз и не два доводилось бывать в куда более богатых домах, хозяева которых после таких вот визитов теряли не только все свое состояние, но и свободу. Наташа предложила ему сесть в глубокое кожаное кресло, сама устроилась рядом, и их беседа началась.
– Скажите, Наташа, вы давно работаете у Переверзевых? – спросил сыщик.
– Уже четыре года, – отвечала женщина. – В августе пятый пошел.
– А ваши хозяева при вас говорили о предстоящем разводе? – спросил Гуров.
Если он хотел с самого начала выбить свою собеседницу из привычной колеи, ошеломить ее, то это ему вполне удалось. Горничная выглядела изумленной. В то же время Гуров ясно видел, что попал в точку. Такие разговоры в доме велись, только, естественно, без посторонних. Сыщик этого, естественно, не знал. Это была чистая интуиция.
– Но почему они должны были об этом говорить? – наконец-то выдавила из себя Наташа.
– Наверное, потому, что это серьезный вопрос, который волновал их обоих, – отвечал Гуров. – Так кто настаивал на разводе, Елена или Денис?
– Никто из них не настаивал, – отвечала горничная. – Они только упоминали об этом.
– Кто из них упоминал, первым произнес это слово?
– Кажется, Елена Никитична. Она в сердцах однажды сказала, что если Денис Анатольевич будет так себя вести, то она потребует развода.
– Что она имела в виду под словами «так себя вести»? Денис изменял жене?
– Я об этом не знаю, – сказала Наташа и потупила глаза. – Елена Никитична была недовольна тем, что Дениса Анатольевича постоянно нет дома. Он в этом году стал возвращаться с работы все позже и позже. В последние несколько месяцев иногда вовсе не приезжал. Она не знала, где находится муж, даже дозвониться до него не могла. Он отключал телефон.
– То есть причина для недовольства у Елены была?
– Была, конечно, – подтвердила горничная. – Какой же женщине такое понравится?
– Как реагировал Денис, когда жена пригрозила ему разводом?
– Он был против. Я не знаю, в чем там причина. Кажется, это связано с собственностью. Но он точно не хотел развода и раздела имущества.
– Что же, его легко понять, – сказал Гуров. – Ведь если все состояние господина Переверзева нажито в браке с Еленой, то в случае развода она имела право на его половину. Это очень немалые деньги. Наверное, Денис старался жену как-то успокоить. Верно?
– Да, он говорил, что станет уделять больше внимания семье, дому, не будет возвращаться так поздно. Да, как-то так, именно это.
– А вы, я вижу, были огорчены смертью хозяйки, – заметил Гуров.
– Огорчена? – сказала Наташа. – Это вы не то слово подобрали. Меня словно саму в этой речке Сити утопили. Я два дня рыдала, ничего делать не могла, сразу Денису Анатольевичу заявила, что ухожу, не буду у него работать. Но он меня упросил еще немного тут побыть. Хорошие деньги обещал. Так что я неделю у него поработаю, а потом все равно уйду.
– А дети как отнеслись к смерти матери? – спросил Гуров. – Кажется, их двое, парень и девушка?
– Да, двое, – подтвердила горничная. – Никита полностью в отца пошел. На похороны прилетел из Москвы на один день и сразу назад. Я его толком и не видела. А вот Любава совсем другая. Она всегда была ближе к матери, пережила смерть Елены Анатольевны очень болезненно. С отцом вообще до сих пор отказывается разговаривать. Даже на похоронах с ним не общалась. Я, честно говоря, не представляю, как она тут будет жить. Да Любава, кажется, и не собирается здесь оставаться.
– Будет жить у кого-то из родственников?
– Да, я мельком слышала один ее разговор по телефону. Она беседовала с бабушкой со стороны Елены Никитичны, Татьяной Ивановной Бочкаревой. Как я поняла, речь шла о том, сможет ли Любава у нее жить, и где
