Бег по раскаленному песку - Алёна Александровна Комарова
– Гриша, – попросила она – давай оставим эту тему…
– Как? Как я могу ее оставить?! – закричал он – Я ехал к тебе. Мало того, что ты меня не дождалась. Так еще на меня из-за тебя напали.
– Почему из-за меня? – опешила Лика – Ты же говорил, что это пираты тебя преследуют.
Гриша сел за стол и пояснил:
– Это не пираты, а твои… приключения. Твои делишки. Все ведь началось задолго до моего возвращения.
– Неужели Царев исполняет свои обещания.
Гриша медленно развернулся к жене.
– Царев? Бандит, который город держит? При чем здесь он?
– Ты его знаешь?
– Лично не знаком, но слышал. Так, а при чем здесь Царев?
– В начале года ко мне пришел его заместитель и потребовал отписать ему фирму.
Лика стала рассказывать о визите Бориса-хорька. Григорий думал и мрачнел, такой поворот событий его не радовал и настораживал, искал безопасный выход.
– Я так понимаю, в полицию нет смысла обращаться – предположил он, когда Лика все ему рассказала.
Лика пожала плечами:
– Если это действительно он, то нам пора обратиться в полицию. Видимо, они знают, что ты соучредитель фирмы и твой голос считается решающим. Поэтому они решили убрать тебя с дороги, таким образом надавить на меня.
Гриша поднялся со стула и, придерживая повязку на боку, стал ходить по кухне, рассуждая:
– Глупо обращаться за помощью к друзьям Царя. Тем более он обо мне узнал от полицейских.
Гриша нервничал, в голове стучала воспаленная мысль, перерастающая в мигрень. Мысль была воспаленная, но трезвая, логичная: «Он все испортил. Только этого не хватало. Царев. Что ему надо? Фирма?».
– Гриша, прошу тебя, не нервничай.
– Не нервничать!? – громко возмутился Гриша.
Он подскочил к ней, наклонился близко-близко к лицу, собираясь устроить Лике разнос с пристрастием, но услышал, как открылась дверь в квартиру. Он глубоко вздохнул, стараясь себя успокоить и не распыляться на нервные высказывания. Махнул рукой и отошел на безопасное для нее расстояние.
Лика удивленно смотрела на мужа и думала, что этот человек, действительно, очень сильно изменился. Даже вчера он не был таким нервным, психованным. Ну, а что она хотела? Он столько лет провел в плену, разве оттуда можно выйти спокойным, уравновешенным человеком? Нужно будет присмотреться к нему, решила Лика, может даже придется показать его психологу. Только что он обнимал ее и жалел, что она не с ним, и тут же готов на нее кинуться.
Владимир вернулся и сообщил:
– Я ходил к консьержке, просмотрели с ней записи видеонаблюдения. Это не пираты, это наш старый знакомый.
Это была не вся информация, которую он узнал и решил рассказать. Еще он ходил на чердак и нашел там веревки, по которым в ночь ограбления Лики спускались к ее окну. И стеклорез, которым вырезали дыру. Но это он говорить не стал.
– Кто? – приходя в себя от концерта Гриши, спросила Лика.
Владимир внимательно смотрел на нее, понимал, что только что здесь произошло неожиданное. Он вопросительно кивнул головой, спрашивая, что случилось?
Она повторила:
– Кого ты увидел на камерах?
– Сергея Бобунова. Он очень похож на брата, который ждал тебя возле банка.
– Зачем он напал на Гришу?
– Хороший вопрос – Владимир повернулся к Григорию.
Тот стоял, опираясь на стол, сложил руки на груди, мрачный вид говорил, что он неспокоен и настроен недружелюбно.
– Я откуда знаю? – глядя в упор на Владимира, нервно ответил Гриша – Это ваши знакомые на меня нападают. Вот и думайте.
Владимир не стал спорить, только ответил:
– Сегодня встретимся с Котом, поедим в полицию.
– Кот? – с интересом спросил Гриша, не понимая при чем здесь животное.
– Мой друг. Саня Котов – пояснил Владимир – Он должен опознать Виталия.
– Вспомнил – протянул в ответ Гриша, – Лика вчера говорила.
– Если Виталий это организовал, то все встанет на свои места.
– А если не Виталий? – поинтересовалась Лика – А если это Царев со своей командой?
Володя не мог ответить на этот вопрос.
Гриша тяжело и устало вздохнул, уже прилично успокоившись, и в то же время очень жалея, что напугал Лику. Глупо получилось, необдуманно – ругал он себя за свой нервный срыв.
– Владимир, я так понимаю, Лике с вами не грозит опасность. Если я ошибаюсь, сделайте мне замечание.
– Вы не ошибаетесь.
– Тогда я остаюсь здесь – безоговорочно предложил Гриша. – Идея держаться вместе с вами меня не привлекает.
В этом Владимир был полностью согласен с Григорием, спорить он не стал. Лика с огромным облегчением покинула свою собственную квартиру и общество мужа.
***
Весь день прошел в ожиданиях. Ждали все. Лика ждала Котова, как спасателя – супер героя. Один он мог поставить точку в невиновности Виталия. А то, что Виталий не виновен, она была уверенна. Сама себе объяснить это не могла, но утверждала, и не понимала, почему Владимир мрачнеет.
– Разве ты не хочешь справедливости?
– Хочу.
– Ты будешь рад, когда Виталия освободят?
– Буду.
– Тогда в чем дело?
– Дело в том, что если Виталий не устраивал все эти покушения, подлости, погромы и убийства, то у нас нет подозреваемого.
– Все это устраивали братья Бобуновы и Елизавета. Не понимаю, кому в голову пришло, что Виталий виноват?
– Смирнову.
Владимир ждал, когда вернется Саня. Он и сам не верил, что Виталий мог организовывать все эти нападения на свою мать, на Лику, погони, убийства. Но мысль, что полиция подозревает не того, кто это все организовал, ему не нравилась, и настораживала. Но тогда получалось, что Лике до сих пор грозит опасность.
Благо, что никто не знает, что она живет у него. Кроме Григория. С мужем вообще отдельная история. Его жизнь у пиратов в плену, его вынужденная работа на них, его удачное спасение и чудесное возвращение, вообще не давало покоя.
А может это соперничество?
А может это всего лишь ревность? Конечно, она, диверсантка. Это она портит душу и червяком точит внутри, подрывает сердце, уничтожает здравые мысли.
А как не ревновать? Гриша выглядит хорошо, привлекательный молодой мужчина, учтив. Любит Лику, называет ее ласково и нежно. А его белоснежная улыбка привораживает женщин, дает повод для зависти мужчин. В плену зубы портятся от плохого питания, удивительно, как он смог сохранить белозубую улыбку.
Нужно гнать ревность вон, она не дает здраво мыслить. Тем более нет повода для ревности. Для пущей уверенности он обнял Лику и прижал крепче.
Виталий ждал, когда закончится день. Сидеть в грязной камере следственного изолятора, было ужасно противно и весьма обидно. Он прекрасно понимал,
