Сергей Шведов - Авантюрист

— С чего вы взяли, Павел Эдуардович? Просто я вас очень хорошо знаю. Вам нужно было выиграть время для того, чтобы выяснить, какие силы стоят за Вощановым, и вы продемонстрировали лояльность моей головой. А поскольку вам не хотелось, чтобы я попал в руки Николая Емельяновича живым, вы поручили Косоурову меня устранить.

Протестов не последовало. Юрлов уже успел сообразить, что, отрицая очевидное, он выглядел бы глупо и жалко. Разговаривая с Павлом Эдуардовичем, я нет-нет да и посматривал в окно, нервируя этим охранника Колю, который прямо-таки изнывал от желания вытащить из кармана пистолет и ткнуть его дулом мне в бок. Улица по случаю усиливающегося дождя не выглядела слишком многолюдной. А вот в проносящихся мимо автомобилях недостатка не было, и их повизгивание и похрюкивание чрезвычайно раздражало Павла Эдуардовича, который, оставив в покое лысину, принялся с ожесточением вытирать шею.

— Выключи ты двигатель, — сказал он наконец задумчивому Сене. — Духота в салоне невыносимая.

Водитель нехотя подчинился. БМВ чавкнул напоследок и заглох. Но на мое предложение открыть боковое окно Юрлов ответил отрицательно.

— Надеюсь, вы не собираетесь мне мстить, Феликс?

— И напрасно надеетесь, Павел Эдуардович.

Вой шакала, который послышался из моего кармана, заставил Юрлова подпрыгнуть на переднем сиденье, а охранник Коля едва не произвел самострел.

— Это всего лишь мобильник.

Пока я разговаривал по телефону с Черновым, Павел Эдуардович высказал несколько нелицеприятных замечаний в адрес технического прогресса вообще и по поводу моего телефона в частности. Замечания не блистали оригинальностью и носили большей частью эмоциональный оттенок, характеризуя банкира не с самой лучшей стороны.

— Вы где воспитывались, Павел Эдуардович?

— В коммуналке, Феликс Васильевич. Мой папа был слесарем, а мама кухаркой. И графьев среди моих предков не было. Перед вами плебей, милостивый государь, всего в жизни добившийся собственными силами.

— А что, среди плебеев ныне принято отстреливать аристократов, покидающих салон?

— С чего вы взяли, Феликс! — возмущенно выкрикнул Юрлов. — Никто вас не собирается убивать, тем более здесь, на дороге. Я же не сумасшедший.

— Вы не сумасшедший, вы просто напуганный. Потому и ведете себя, как истеричная дама на сносях. Я за один только день раскрываю уже второе ваше покушение на собственную жизнь. Это перебор. Не принуждайте меня к крайностям, милейший.

— Я не понимаю, — дернулся Юрлов. — Я ни черта не понимаю. Я пригласил вас на встречу, и только.

— Значит, это не ваш киллер сейчас с интересом разглядывает мою машину?

— Это просто прохожий, зевака, я не знаю кто. — Юрлов воровато оглянулся назад, где метрах в десяти от места встречи стояла моя «Волга». — В конце концов, с чего вы взяли, что это я его подослал?

— Тогда отправьте Сеню к прохожему с последним китайским предупреждением, а то им займется моя охрана.

— Ну не знаю, — передернул плечами Павел Эдуардович. — Сходи, Семен. Видишь, человек волнуется.

Сеня с трудом оторвался от руля и нехотя выбрался из машины. Прохожий косо глянул на приближающегося охранника и, не вступая в перебранку, ретировался по направлению к ближайшему универмагу. Впрочем, не исключаю, что это была булочная. Из-за усиливающегося дождя трудно было разобрать вывеску над дверью.

— Придурок какой-то, — сказал Сеня, усаживаясь на свое законное место.

— Будем надеяться. Так о чем у вас шел спор с Николаем Емельяновичем?

— Мои дела — это мои дела, Феликс, и вас они совершенно не касаются.

— Это вы напрасно, Павел Эдуардович. Вы хоть и плебей, но должны знать дуэльный кодекс.

— При чем тут дуэльный кодекс?! Что вы мне голову морочите!

— Каждый из противников имеет право на выстрел. Вы пытались убить меня дважды, теперь наступает мой черед.

Я ударил Колю ребром ладони по шее просто из предосторожности, иначе этот нервный молодой человек непременно выстрелил бы из пистолета, извлеченного-таки из кармана плаща. «Макаров» упал на пол салона, а Коля захрипел и засучил ногами. Очень может быть, что я сильно повредил ему кадык. Прежде чем Сеня успел оторвать руки от руля, я приставил к его голове свой АПС. Все это произошло в течение считаных секунд, и Юрлов не успел даже вскрикнуть. Он сидел с развернутой почти на сто восемьдесят градусов головой и с ужасом глядел на меня, не в силах произнести ни слова.

— Будьте так любезны, Павел Эдуардович, достаньте из кобуры у Сени пистолет и передайте мне. Только осторожно, он боится щекотки.

Юрлов хоть и не сразу, но подчинился. Пистолет он вытаскивал двумя пальцами и едва не уронил, передавая мне.

— Вы же не собираетесь нас убивать, Феликс Васильевич?

— Разумеется, нет, Павел Эдуардович. Я всего лишь вас похищаю. Мы сейчас с вами покинем БМВ и пересядем в мою «Волгу».

— Но зачем? Что за странные шутки, ей-богу?! Ведь Николай с Семеном немедленно заявят в милицию, вас же арестуют, Феликс?

— Никуда Коля с Сеней заявлять не будут. В противном случае милиция получит лишь ваш труп. И далеко не факт, что за это убийство придется мотать срок мне. Очень может быть, что обвинения предъявят как раз Сене, из пистолета которого я вас собираюсь застрелить.

— Вы повторяетесь, Феликс. Один раз вам это сошло с рук, но во второй раз вы непременно проколетесь. Нельзя один и тот же прием повторять без конца, вам, как игроку, это должно быть известно.

— Я очень надеюсь, что мне и не придется, ибо Сеня с Колей не станут рисковать жизнью своего шефа и собственной судьбой, а в награду за хорошее поведение я дозволяю им поставить в известность о вашем похищении Николая Емельяновича. У вас есть номер его телефона?

Номер телефона Вощанова нашелся во внутреннем кармане пиджака Юрлова. Он был аккуратно записан в небольшую книжицу. Я передал ее Сене и на всякий случай нанес охраннику удар кулаком в челюсть. Удар я наносил почти без замаха, но Сеня тем не менее потерял на некоторое время ориентировку в пространстве. Во всяком случае, мы с Павлом Эдуардовичем благополучно добрались до моей «Волги», где сидел скучающий Чернов, дружелюбно кивнувший пленнику. Погони за нами не было. Видимо, очухавшиеся Коля с Сеней решили не искушать судьбу и не подвергать чрезмерному риску жизнь попавшего в беду шефа.

— Неужели нельзя было подобрать охрану поприличнее, Павел Эдуардович? — справедливо укорил Юрлова Чернов. — Обратились бы в крайнем случае ко мне.

— Идите вы к черту, — огрызнулся Юрлов. — Никакая охрана не поможет против профессионального киллера, а эти, по крайней мере, меня не предадут.

В данном случае я был согласен с Павлом Эдуардовичем. Врага надо упреждать на дальних подступах, а в ближнем бою у обороняющегося человека шансов уже нет. Справедливости ради надо отметить, что Юрлов пытался сыграть на опережение, но его подвел Косоуров, решивший, что в данном случае важнее сохранить жизнь свою, а не покушаться на жизнь чужую. Павел Эдуардович, попав в форс-мажорные обстоятельства, в панику не ударился и не потерял способность быстро соображать.

— Вы собираетесь взять с меня выкуп, Феликс?

— А как вы догадались, Павел Эдуардович?

— Вы ни черта не получите. Вощанов с вас просто-напросто снимет шкуру. Он ведь считает эти деньги своими.

— Поживем — увидим.

Игорь Веселов по прозвищу Фотограф

Сказать, что звонок от Вадима Шестопалова застал меня врасплох, я не могу. Более того, я ждал этого звонка и очень хорошо знал, почему так всполошились мои новоявленные начальники. Тем не менее я немедленно откликнулся на зов, разыгрывая полное неведение. Шестопалов метался, как лев, по явно не соответствующей его габаритам квартире, Язон, сидя в кресле, равнодушно жевал овсяное печенье, демонстрируя полнейшее равнодушие к проблемам вышестоящих товарищей. Впрочем, ничего иного от этого узника совести ожидать и не приходилось. Косте, похоже, все уже было по барабану. А вот сидящий на стуле Алексей Сорокин, которого нам наконец удалось выцыганить из милицейских застенков, выражал всем своим видом готовность к подвигам. По возрасту Сорокин был года на два младше меня, хорошо сложен и, надо полагать, морально устойчив. Во всяком случае, в заключении он вел себя героически, то есть твердил заученный урок и всячески настаивал на своей непричастности к происшествию. Олег Рыков внял не столько моим настойчивым просьбам, сколько давлению начальства, ибо за Сорокина просили уж очень влиятельные люди, которым не было возможности отказать. Надо отдать должное Николаю Емельяновичу, он берег кадры и сделал все от него зависящее, чтобы облегчить участь вляпавшегося в неприятную историю подчиненного.

— Юрлова похитили, — сразу же обрушил на меня ужасную новость Шестопалов.