Эллери Куин - Новые приключения Эллери Квина (рассказы). Четвертая сторона треугольника
«Черт бы побрал твои детские воспоминания, мама! — подумал Дейн. — Ты же загоняешь себя в петлю!»
Инспектор Квин терпеливо слушал — Дейн не мог понять, вызывают ли у него особый интерес воспоминания Лютеции. Когда она умолкла, старик откашлялся и спросил:
— Не помните, миссис Маккелл, сколько времени вы провели в тот вечер за рукоделием?
Лютеция выказала удивление:
— Нисколько. Я сказала, что только решила этим заняться.
— Вот как? Прошу прощения, миссис Маккелл, очевидно, я не слишком внимательно слушал. Тогда чем же вы занимались, когда отложили книгу?
К его изумлению, Лютеция хихикнула. Это было все равно, как если бы королева Виктория рыгнула.
— Стыдно признаться, инспектор, но, полагаю, ничего не поделаешь. Теперь вы сочтете меня легкомысленной особой. Дейн, помнишь, что я сказала тебе, когда ты вернулся после полуночи?
Инспектор посмотрел на Дейна.
— Мама смотрела телевизор, — кратко объяснил Дейн. Он был сконфужен. Почему мать старается выглядеть такой чопорной? Старый полицейский подумает, что это притворство. Как можно поверить в искренность Лютеции, не зная ее?
— Ну, мы не считаем это преступлением, — сухо сказал инспектор Квин. — Этот порок присущ многим. И как долго вы смотрели телевизор, миссис Маккелл?
— Почти три часа, — призналась Лютеция.
— Вы помните, что именно смотрели?
— Боюсь, что нет. Там всегда показывают одно и то же, верно? Припоминаю какой-то старый фильм…
Инспектор смог вытянуть из нее только то, что она не покидала квартиру и не принимала посетителей.
— Похоже, мы ничего не выяснили, — заметил наконец старый джентльмен.
— Потому что выяснять нечего. — Эштон поднялся. — Моя жена оставалась дома, инспектор. Как она может помнить подробности вечера, который провела одна? На каком основании вы ее допрашиваете? Почему вы ее задерживаете?
— Сядьте, мистер Маккелл, — сказал инспектор Квин. — Это не арест от отчаяния — мы едва ли пошли бы на это, не имея твердых оснований.
Эштон сел.
— Начнем с фундаментальных принципов — мотива, возможностей и средств, — продолжал инспектор. — Ненавижу растравлять старые раны, но у миссис Маккелл, безусловно, имелся мотив против Шейлы Грей, учитывая, что ее муж виделся с ней украдкой.
Эштон покраснел, а Лютеция, склонившись к нему, погладила его по руке, отчего он покраснел еще сильнее.
— У нее также была отличная возможность — проживая в том же доме, миссис Маккелл могла в любое время незаметно подняться в пентхаус, а по ее же собственному признанию, она провела одна весь вечер вплоть до возвращения сына после полуночи. В здании только четыре квартиры — Клеменсы находятся в круизе, квартира Диллов в настоящее время пустует, так как завещание мистера Дилла, где упомянута и квартира, оспаривают наследники. А лифт в доме на самообслуживании. Что касается средств… — Инспектор помедлил. — При обычных обстоятельствах я не стал бы сообщать вам это, мистер Маккелл, но, учитывая, что вы сегодня были оправданы по тому же делу, вы имеете право знать, почему мы произвели этот арест. Понимаете, сегодня мы обнаружили новую улику.
— Улику? — эхом отозвался Дейн. — Какую?
Старик достал из ящика стола кружевной носовой платочек, связанный узлом, как будто в нем что-то находилось. Но монограмма в уголке оставалась открытой.
— «АЛдеВМакк», — указал на нее инспектор. — Было бы поразительным совпадением, если бы кто-нибудь еще из замешанных в дело Шейлы Грей имел такую монограмму. Как бы то ни было, платок не трудно идентифицировать. Он принадлежит вам, миссис Маккелл, не так ли?
Она кивнула, судорожно глотнув.
Инспектор осторожно развязал платок, как будто в нем содержалась священная реликвия. Внутри аккуратно лежали пять патронов 38-го калибра.
Эштон Маккелл уставился на них:
— Где вы их нашли?
— Там же, где платок, — в ящике туалетного стола вашей жены в ее комнате. Все было сделано легально, — добавил инспектор, — с ордером на обыск.
«Да, — подумал Дейн, — легально и чертовски быстро — сразу же после показаний бармена».
Инспектор Квин снова полез в ящик и извлек маленькую коробочку.
— Вместе с платком и пятью патронами мы обнаружили эту коробочку, в которой, согласно этикетке, должны находиться двадцать патронов 38-го калибра. Хотите знать, сколько их там сейчас? — Он снял крышку — нескольких патронов явно не хватало. — Избавлю вас от лишних затруднений — здесь пятнадцать патронов. Но пять исчезнувших патронов — не те, которые мы нашли завернутыми в платок. Исчезнувшие патроны, как и оставшиеся в коробке, были боевыми, а пять патронов в платке — холостые.
— Ну и что? — осведомился Эштон.
— Мисс Грей была убита выстрелом из револьвера «смит-и-вессон-терьер» 38-го калибра. Такой револьвер содержит только пять пуль… Вы хотите что-то сказать, мистер Маккелл?
— Вы имеете в виду, что пять холостых патронов в платке — те самые, которыми я зарядил револьвер?
— Вот именно. Кто-то удалил из него пять холостых патронов и заменил их пятью боевыми — исчезнувшими из коробки. Вопрос в том, кто это был?
Последовала долгая пауза. Глаза Лютеции снова закрылись. Губы Джуди побледнели до перламутрового оттенка. Старые часы инспектора громко тикали на столе.
— Вы бы хотели ответить на этот вопрос, миссис Маккелл? — наконец осведомился инспектор Квин любезным тоном.
— Больше не отвечай ни на какие вопросы, Лу, — хрипло сказал Эштон.
— Право, не знаю, что я могу ответить, инспектор Квин, — отозвалась Лютеция.
Момент был мучительный. Дейну хотелось очутиться за тысячу миль отсюда. Казалось, Джуди вот-вот стошнит. Пальцы Эштона стиснули руку жены.
— Мотив, — снова заговорил инспектор. — Возможность. Отсутствие алиби. А вот и средства. Как вы помните, мистер Маккелл, после вашего ареста мы сняли у всех отпечатки пальцев для сравнения — в том числе у вашей жены. Обнаружив сегодня эти холостые патроны, мы проверили их на наличие отпечатков и на трех из пяти нашли отпечатки большого и указательного пальцев правой руки миссис Маккелл. Других отпечатков там не оказалось. Это означает, что только вы, миссис Маккелл, прикасались к холостым патронам. Вы освободили от них револьвер, из которого впоследствии была убита мисс Грей.
Лютеция едва заметно кивнула, как старуха, впавшая в слабоумие. Даже инспектор, казалось, понимал, что это не столько кивок, означающий согласие, сколько неконтролируемая дрожь.
— Погодите, — хрипло произнес Эштон Маккелл. — Вы нашли какие-нибудь отпечатки на боевых патронах в револьвере, когда было обнаружено тело Шейлы Грей?
— Нашли, — ответил инспектор Квин, — и, если бы окружной прокурор знал, что я сообщаю вам это, я получил бы взыскание. Ну, мне приходилось рисковать этим и раньше. Я хочу втолковать всем вам, что мы не предъявляем диких обвинений из уязвленного самолюбия. Да, мы нашли четкие отпечатки пальцев миссис Маккелл на двух из пяти боевых патронов. Теперь вы все знаете. Только вы, миссис Маккелл, могли заменить пять холостых патронов пятью боевыми в оружии, которое убило Шейлу Грей, превратив его из безвредного в смертоносное. Я был бы профнепригодным, если бы не пришел к выводу, что вы сделали это с целью совершить убийство. Спрашиваю снова, миссис Маккелл, у вас есть что сказать мне?
— Молчи! — Эштон закрыл ладонью рот жены. — Не говори ни слова, Лу, пока мы не сможем посоветоваться с О'Брайеном. Это право моей жены, инспектор!
— Безусловно. — Старый полицейский поднялся. — Но я собираюсь задать вам еще один вопрос. Миссис Маккелл, вы застрелили Шейлу Грей?
— Она не станет отвечать! — яростно крикнул Эштон.
Инспектор пожал плечами:
— Тогда запускай машину, Вели. Отмени арест по подозрению в убийстве. Я уже говорил с окружным прокурором, и он согласен, что, если миссис Маккелл не даст удовлетворительных ответов — а она их не дала, — ее следует официально обвинить в убийстве Шейлы Грей.
Об освобождении под залог быстро удалось договориться.
— Обойдемся без чепухи насчет отказа от залога, — сказал Эштон Маккелл. — Одного дурака в семье достаточно.
Лютеция повиновалась. Если бы муж посоветовал ей другое, она с той же покорностью согласилась бы делить камеру с проститутками, наркоманками, карманными воровками и пьянчужками в заведении в Гринвич-Виллидж, эвфемистически именуемом Домом временного содержания под арестом для женщин.
Роберт О'Брайен был hors de combat[92] — во всяком случае, из этой combat.[93] Воин на юридическом фронте был занят другим делом, также по обвинению в убийстве, которое отнимало у него все время.
— Этот парень — профессиональный громила, — говорил он Эштону. — Я уверен, что он совершил не меньше двух убийств, в которых его никогда не обвиняли, и совершит куда больше, если представится возможность. Но это убийство он не совершал. Разумеется, как только закончится суд над Фальконетти, я снова буду к вашим услугам, мистер Маккелл. Но я не могу предсказать, когда это произойдет. Вам лучше нанять другого адвоката.
