Джорджетта Хейер - Предательский кинжал

— На самом деле, я потерял уже слишком много времени, инспектор. Как идут дела?

— Неплохо, сэр, — ответил Хемингей. Он повернулся к Матильде. — Я бы хотел поговорить с вами, мисс, если позволите.

— Хорошо, — ответила она, несколько удивленная этим. — Я присоединюсь к вам в кабинете, когда переобуюсь.

Это не заняло у нее много времени. Когда она вошла в кабинет, она нашла там не только инспектора, но и Стивена, который выглядел угрожающе. Она сразу же сказала:

— Убери эту гримасу с лица, Стивен, ты пугаешь инспектора.

— Ничего, мисс, — сказал Хемингей. — Я очень толстокожий.

— Это я вижу. Никто не собирается обвинять меня в убийстве, Стивен, так что расслабься! В чем дело, инспектор?

— Проверяя некоторые детали, мисс, я обнаружил, что забыл взять у вас показания. Так дело не делается, просто странно, как я упустил вас из виду. Так что, если не возражаете, я бы хотел, чтобы вы рассказали, что вы делали накануне Рождества, когда поднялись по лестнице, чтобы переодеться к обеду.

— Она дала показания инспектору Колволлу, — сказал Стивен.

— Но моему начальству этого недостаточно, сэр! — лживо объяснил Хемингей, — У нас, в Скотланд-Ярде, строго.

— Я с удовольствием расскажу вам, что я делала, — сказала Матильда. — Но, боюсь, это мало поможет. Сначала я приняла ванну, затем оделась и, наконец, спустилась в гостиную.

— И мне казалось, мистер Джозеф может подтвердить это, да, мисс?

— Да. Мы вместе поднялись наверх, и, пока я принимала ванну, он продолжал со мной разговаривать из своей комнаты. Я не могу припомнить, чтобы он когда-нибудь останавливался, разве что тогда, когда мурлыкал себе под нос.

— Даже когда вы пошли из ванной к себе в комнату? Вы продолжали разговаривать друг с другом?

— Он продолжал говорить со мной, — поправила Матильда.

— Вы хотите сказать, что не отвечали ему?

— Я время от времени говорила: "О!" Иногда отвечала: «Да», когда он спрашивал, слушаю ли я его.

— Вы обычно разговаривали с мистером Джозефом, находясь у себя в комнате, мисс?

— Я не делала этого в предыдущую ночь и в последующие, но трех дней недостаточно, чтобы сказать о том, что обычно, а что нет.

— Понимаю. И вы вместе спустились в тот вечер?

— Рука об руку.

— Спасибо, мисс, это все, что я хотел знать, — сказал Хемингей.

Стивен, который хмуро наблюдал за ним, спросил:

— На что вы намекаете, инспектор?

— Проверяю факты, сэр, вот и все, — ответил Хемингей.

Но когда через несколько минут он встретился с сержантом Вером, он покачал головой и сказал:

— Ничего хорошего. Он позаботился обеспечить себе железное алиби.

— Вот вы и остались ни с чем! — ответил не очень разочарованный сержант.

— Нет, не остался, — резко ответил Хемингей. — В тот вечер, и только в тот вечер, Джозеф разглагольствовал с мисс Клар, пока она одевалась к ужину, и я еще больше, если было бы куда больше, убедился, он — тот, кого я ищу.

Сержант почти печально посмотрел на него.

— Никогда не знал, что вы можете идти против фактов, сэр.

— Ты не понимаешь, что у меня не все факты. У меня их много, но отсутствует некоторая существенная связь. Ну, я ничего не могу сделать, пока эти ребята не позвонят о результатах исследования отпечатков.

— Конечно, если окажется, что они принадлежат Джозефу, это будет сильное косвенное доказательство, — согласился сержант. — Но, с моей точки зрения, недостаточно сильное для того, чтобы его осудили, если мы не поймем, как он смог войти в комнату Натаниеля и убить его. Больше того, у нас еще есть носовой платок Ройдона.

Но Хемингей явно не интересовался платком Ройдона. Пока он ждал звонка из участка, его поймала Валерия, которая хотела знать, может ли она уезжать домой. Он заверил ее, что у него нет никаких возражений против ее немедленного отъезда; это заявление очень ободрило ее. Она пошла убеждать свою мать уехать из Лексхэма на следующее утро и обнаружила, что этой опасной леди наконец удалось загнать Стивена в угол, и она пыталась закрепить свою позицию. Когда Валерия вошла в гостиную, она услышала, как миссис Дин говорит:

— Я знаю, ты поймешь материнскую озабоченность, Стивен. Я очень, очень волнуюсь за счастье и будущее материальное благополучие моей дочери. При сложившемся тогда положении дел моя совесть требовала, чтобы я расстроила вашу помолвку. Но я убеждена, у тебя рыцарская натура, ты простишь мою осторожность, такую естественную для матери.

Выражение лица Стивена вряд ли могло дать ей такую уверенность. Прежде чем он смог ответить, вмешалась Валерия:

— О, мама, как я хочу, чтобы ты замолчала! Я все время говорю тебе, я не хочу выходить замуж за Стивена! И мы можем уехать домой, как сказал этот душка-инспектор.

В каких бы выражениях миссис Дин позже не осудила невежливое вмешательство дочери, даже она вынуждена была признать, что после таких откровенных слов надежды на возобновление помолвки не оставалось. Она высказала язвительное пожелание, чтобы они оба не обнаружили, что сделали ошибку, и не пожалели, и вышла из комнаты — в одиночестве переживать свое огорчение.

Валерия сказала, что жалеть ни о чем не будет, и в этом она совершенно уверена.

— И я тоже, — ответил Стивен. — Ты — прелесть, крошка моя, но за месяц ты довела бы меня до самоубийства.

— Ну, я думаю, ты был просто невыносим, если хочешь знать, — откровенно сказала Валерия. — Думаю, ты в конце концов женишься на Матильде.

— Чувствую, я обязан сказать тебе, что ты совершенно права.

— Бог мой, неужели ты уже сделал ей предложение?

— Да, но ты пока не распространяйся об этом.

Она изумленно посмотрела на него.

— Так вот почему ты вдруг стал почти похож на человека! Ты действительно чувствуешь себя на все сто просто потому, что сделал предложение Матильде Клар?

— Нет, глупышка, потому что она приняла его.

— Ты ужасная свинья, Стивен! — без злобы сказала она. — Ты совсем не так выглядел, когда был обручен со мной.

— Я совсем не то чувствовал. Сейчас я так переполнен добротой, что, если бы сегодня был День Подарков, будь я проклят, если бы я не поехал в бесплатную библиотеку и не нашел бы копию "Жизни императрицы Австрии" для тети Мод.

— Ну, тебе не стоит беспокоиться, она сейчас сама пишет в Лондон.

В этом она была не совсем права. Мод и в самом деле решила написать такое письмо, но поскольку она не в состоянии была вспомнить ни автора, ни издателя, а первые страницы погибли в печке, казалось, на пути получения книги возникло непреодолимое препятствие. Она взывала ко всем за недостающими деталями, но никто не знал их и потому не мог прийти к ней на помощь. Джозеф с трагическими нотками в голосе произнес, что книга будет вызывать такие болезненные воспоминания, что он надеется, она воздержится от того, чтобы снова вносить ее в дом. Стивен сразу же поразил всех, обещая облазить весь Лондон в поисках всех книг, которые когда-либо были написаны об императрице, и выслать их ей.

— Ну, ну, старина, не дразни свою тетю! — сказал Джозеф, погрозив ему пальцем.

— Вы ошибаетесь. Я совершенно серьезно. У вас будет бесконечное множество жизней императрицы, тетя.

— Ты очень добр, Стивен, но мне не нужно бесконечное множество. Я просто хочу возместить ту книгу, которую сожгли. И думаю, тот, кто намеренно уничтожил ее, и должен это сделать.

— Я не тот, но у меня солнечное настроение, и я возмещу ее, — сказал Стивен.

— Ты не должен этого делать! — воскликнул Джозеф. — Мы же не можем допустить, чтобы он бросал деньги на ветер, правда, дорогая? Нет, думаю, если ты так ее хочешь, я сам разорюсь и куплю тебе копию. Ты получишь ее на свой день рождения! Ну как?

— Спасибо, Джозеф, но мой день рождения только в апреле, и ты это прекрасно знаешь, а книга мне нужна сейчас, — ответила Мод. — Я обращусь в фирму Бодмин и опишу, как она выглядела, надеюсь, они поймут, какую книгу я имею в виду.

Джозеф похлопал се по руке.

— Но, дорогая, это же старая книга. Боюсь, окажется, ее не выпускают уже несколько лет. Я могу прочесать для тебя магазины подержанных книг. Потерпи, и ты ее получишь, если это только возможно! На твоем месте я бы не писал к ним, я совершенно уверен, они не смогут найти ее.

Поскольку Мод явно собиралась оспорить точку зрения Джозефа, а Стивен уже устал от всего этого, он вышел из комнаты. Это случилось как раз тогда, когда инспектор Хемингей выходил из комнаты с телефоном. Глаза инспектора победно сияли, Стивен сразу же заметил это и спросил:

— Кажется, вы очень довольны собой, инспектор. Нашли ценную улику?

— Ваша беда, сэр, что вы хотите знать слишком много, — сурово сказал Хемингей. — Если вы ищете мисс Клар, две минуты назад она прошла наверх.

— Предупреждаю вас, инспектор, не смейтесь надо мной! Мой характер может не выдержать таких шуток. Я не ищу мисс Клар. Я убегаю от "Императрицы Австрии".