Рекс Стаут - Золотые пауки (сборник)
– Я напугана до смерти, – продолжила Пэт.
– По вам не скажешь, – пророкотал Вульф.
– Надеюсь, что так. Стараюсь этого не показывать. – Она решила было положить сумочку на столик рядом, но передумала и оставила ее у себя на коленях. Потом сняла перчатку. – Меня послал к вам мистер Ковен.
Снова никакой реакции. Мы лишь смотрели на нее. Она взглянула на меня, потом вновь повернулась к Вульфу и возмутилась:
– Бог мой, вы что, так ничего и не скажете?
– Только если по поводу. – Вульф откинулся назад. – Предоставьте мне таковой. Ну же, я жду.
Патриция Лоуэлл поджала губы. Она сидела, выпрямившись на краешке просторного кресла, не касаясь его обитой спинки.
– Мистер Ковен послал меня, – заговорила она, – насчет нелепого иска о возмещении убытков, который вы ему предъявили. Он намерен подать встречный иск об ущербе, нанесенном его репутации вследствие действий вашего помощника, Арчи Гудвина. Естественно, сам он считает ваш иск абсолютно необоснованным.
Она умолкла. Вульф встретил ее взгляд, однако и не подумал отозваться.
– Такая вот ситуация, – добавила мисс Лоуэлл воинственно.
– Благодарю, что взяли на себя труд передать мне это, – пробурчал Вульф. – Арчи, будь добр, проводи мисс Лоуэлл к выходу.
Я встал. Пэт посмотрела на меня так, будто я нанес ей смертельное оскорбление, а затем воззрилась на Вульфа.
– Не думаю, – заявила она, – что подобное ваше поведение разумно. И считаю, что вам и мистеру Ковену следует прийти к соглашению. Допустим, иски взаимно уничтожаются, он отзывает свой, а вы – свой… Почему нельзя уладить все именно таким образом?
– Потому что, – сухо отозвался Вульф, – мой иск обоснован, а его – нет. Если вы адвокат, мисс Лоуэлл, то должны знать, что ваш визит несколько неуместен, во всяком случае необычен. Вам следует обратиться к моему адвокату, а не ко мне.
– Я не адвокат, мистер Вульф. Я агент и менеджер мистера Ковена. Он считает, что адвокаты запутают дело еще больше, и я с ним согласна. И еще он считает, что лучше договориться по-хорошему. Это невозможно?
– Не знаю. Можно попробовать. Вот телефон. Вызовите его сюда.
Пэт покачала головой:
– Он не приедет. Он слишком расстроен. Уверена, для вас более разумно будет обсудить ситуацию со мной, и если мы достигнем согласия, я гарантирую, что уговорю мистера Ковена. Может, приступим?
– Сомневаюсь, что это нам что-то даст. – Похоже, Вульф был настроен вполне доброжелательно. – Судите сами. Начнем с того, что главным фактором в данном случае является вопрос: кто убил и почему Адриана Гетца? Если это сделал мистер Гудвин, то иск мистера Ковена обоснован, и я прямо признаю это. Если же убийца, кто-то другой, то все наоборот. Прежде всего нам следует рассмотреть данный аспект дела. Но для этого мне пришлось бы задать вам кое-какие неудобные вопросы, и я сомневаюсь, что вы осмелитесь на них ответить.
– Я всегда смогу отмолчаться. Что за вопросы?
– Ну… – Вульф поджал губы. – Например, как чувствует себя обезьянка?
– На это я осмелюсь ответить. Очень плохо. Ее поместили в Шпейерскую ветеринарную лечебницу. Врачи считают, что она вряд ли выживет.
– Это все из-за открытого окна?
– Да. Эта порода очень нежная.
Вульф кивнул:
– Видите груду бумаг на столе, вон там, за глобусом? Это приключения Ослепительного Дэна за последние три года. Я просмотрел все от начала и до конца. В прошлом году, в августе и сентябре, заметная роль в комиксах отводилась обезьяне. Ее изображали два разных художника, или, по крайней мере, четко прослеживаются два разных подхода. В первых семнадцати выпусках она представлена в виде злобной твари, – напрашивается вывод, что художник терпеть не может обезьян. Далее же ее изображали в благожелательной и шутливой манере. Перемена произошла резко и весьма заметно. Почему? По указанию мистера Ковена?
Пэт Лоуэлл нахмурилась. Она раскрыла было рот, но тут же снова его закрыла.
– У вас имеются на выбор четыре варианта, – резко произнес Вульф. – Сказать правду, обмануть меня, попытаться увиливать или отказаться отвечать. Последние два вызовут у меня любопытство, и тем или иным способом я его удовлетворю. Если же вы попытаетесь лгать, это может сработать, но учтите: ввести меня в заблуждение непросто.
– Я вовсе не собиралась лгать, просто вспоминала. Мистеру Гетцу не понравилось, как мистер Гильдебранд изображал обезьяну, и мистер Ковен велел рисовать ее мистеру Джордану.
– Мистер Джордан любит обезьян?
– Он любит животных. Он говорил, что Рукалу смахивает на маленького Наполеона.
– А мистер Гильдебранд, значит, недолюбливает обезьян?
– Во всяком случае, эту точно. Рукалу, конечно же, чувствовала его отношение и однажды даже укусила художника. Какие же глупости вы спрашиваете, мистер Вульф! Вы что же, и дальше собираетесь продолжать в том же духе?
– Если вы не уйдете, то да. Такой уж у меня метод, мисс Лоуэлл. Когда я перечислял возможные варианты вашего поведения, я забыл про пятый: вы, естественно, можете также просто встать и уйти. Скажите, а как лично вы относились к этой обезьянке?
– Я считала, что она довольно забавная, хотя и доставляет ужасные хлопоты. Между прочим, животное появилось в доме по моей вине, ведь это я подарила Рукалу мистеру Гетцу.
– Вот как. Когда же?
– Около года назад. Один мой знакомый привез мне обезьянку из Южной Америки, но у меня не было возможности возиться с ней, и потому я отдала ее мистеру Гетцу.
– Мистер Гетц проживал в доме Ковенов?
– Да.
– Значит, в действительности вы подкинули животное миссис Ковен. Как она на это отреагировала?
– Не знаю, она ничего на этот счет не говорила. Я сперва не подумала о том, что прибавила ей забот. А потом извинилась перед ней, и она вроде как не возражала.
– А мистеру Ковену нравилась обезьянка?
– Ему нравилось ее дразнить. Но он вовсе не испытывал к Рукалу какой-либо неприязни. Дразнил, просто чтобы позлить мистера Гетца.
Вульф откинулся назад и сцепил руки на затылке.
– Знаете, мисс Лоуэлл, я не нашел сагу об Ослепительном Дэне безнадежно пустой. В ней выдерживается сардонический тон, и она не лишена изрядной доли изобретательности, а порой и полета воображения. В понедельник вечером, пока мистер Гудвин находился в тюрьме, я созвонился с некоторыми своими знакомыми, которые вращаются в ваших кругах. И они сообщили мне о широко распространенном мнении – хотя и не афишируемом, – будто замысел Ослепительного Дэна мистеру Ковену изначально предложил мистер Гетц, и что он-то и являлся непрерывным источником вдохновения для сюжетов и рисунков, а без него мистер Ковен попросту не будет знать, что делать. Что вы думаете по этому поводу?
Пэт Лоуэлл на некоторое время потеряла дар речи.
– Глупости, – наконец презрительно отозвалась она. – Досужие вымыслы завистников.
– Вам лучше знать, – как будто с облегчением отозвался Вульф. – Если бы подобное мнение подтвердилось, признаться, я бы попросту не знал, что делать. Дабы подкрепить свой иск, выдвинутый против мистера Ковена, и показать несостоятельность его встречного иска, мне необходимо доказать, что мистер Гудвин не убивал мистера Гетца, ни случайно, ни намеренно. Но если не он, тогда кто? Один из вас пятерых. Однако абсолютно все вы непосредственно заинтересованы в дальнейшем успехе Ослепительного Дэна, поскольку комиксы приносят огромные доходы, а каждый из вас регулярно получает свою долю прибыли. А если генератором идей был мистер Гетц, то зачем его убивать? – Вульф хихикнул. – Так что, как видите, я отнюдь не глуп. Мы разговариваем об этом деле всего лишь двадцать минут, а вы уже очень помогли мне. Посвятите нам еще четыре-пять часов своего времени, авось да и выясним правду. Да, кстати. – Он потянулся вперед и нажал на кнопку на краю стола, и через мгновение явился Фриц. – На ужин будет гость, Фриц.
– Хорошо, сэр. – Фриц удалился.
– Еще четыре-пять часов? – переспросила Пэт Лоуэлл.
– По меньшей мере. С перерывом на ужин. Я принципиально против того, чтобы за столом говорить о делах. Ситуация чрезвычайно сложная, и если вы явились ко мне с целью достичь соглашения, нам обоим придется как следует потрудиться. Итак, на чем мы остановились?
Она пару минут изумленно разглядывала собеседника. Затем ответила:
– Касательно Гетца, я бы не сказала, что он не имел никакого отношения к успеху Ослепительного Дэна. Все мы, включая и меня тоже, одна команда. И я бы не сказала, что утрата его не будет ощутимой. Всем известно, что он был старейшим и ближайшим другом мистера Ковена. И тот всегда полагался на него…
Вульф поднял руку:
– Пожалуйста, мисс Лоуэлл, не портите все. Не слишком любезно с вашей стороны предоставить мне преимущество, чтобы потом попытаться отнять его. Если и дальше так пойдет, то вы еще, чего доброго, скажете, что Ковен называл Гетца «Малым» исключительно любя, в то время как лично я предпочитаю рассматривать такое обращение как проявление комплекса неполноценности и глубокой обиды. Только не говорите мне, что все вы без исключения безмерно обожали мистера Гетца и испытывали по отношению к нему признательность. Не забывайте, что мистер Гудвин провел в вашем обществе несколько часов и составил об этом детальный отчет. Также вам следует знать, что в понедельник вечером я имел продолжительную беседу с инспектором Кремером и он сообщил мне ряд фактов, вроде того что на полу была обнаружена подушка, которую явно использовали в качестве глушителя, или же что никто из вас не располагает надежным алиби. – Вульф сделал небольшую паузу, а затем продолжил: – Хорошо, я не стану опровергать ваши слова. Позвольте мне рассматривать заявление о том, что мистер Гетц был генератором идей, всего лишь как гипотезу. Допустим, что мистер Ковен находился от него в сильной зависимости, это тяготило его, и он решил каким-либо образом изменить ситуацию. Допустим также, что мистер Ковен решил довериться одному из вас, дабы заручиться помощью или советом. К кому бы из вас он обратился? На первое место, естественно, мы должны поставить его жену, так сказать ex officio[4] и по традиции… Меня же интересует, к кому из вас троих он бы обратился – к мистеру Гильдебранду, к мистеру Джордану или к вам?
