Рекс Стаут - Не позднее полуночи (сборник)
Кремер перевел взгляд на меня, и я повиновался.
– Я обнаружил подмену плаща только днем. У него был плащ такого же цвета, как мой, но мой новее. Когда он звонил с утра и договаривался о встрече, он дал свое имя и адрес, и я хотел позвонить ему и попросить вернуть плащ, но не нашел его в телефонной книге. По справочной сказали, что у них нет его телефона, поэтому я решил зайти и забрать плащ. Я пошел пешком, надев мигановский плащ. Возле дома номер двадцать девять по Арбор-стрит я увидел полисмена, толпу и машину департамента полиции. Когда я подошел ближе, подъехала другая машина, из нее вышел Пэрли Стеббинс и отправился в дом. Я решил плюнуть на плащ, чтобы избежать лишних мучений. Там был пес, он меня обнюхал, я его погладил. Если для вас это принципиально, то я согласен: зря я его погладил. Полицейский спросил, не моя ли собака, я сказал, что нет, и пошел прочь, в сторону дома. Я был…
– Ты подозвал собаку, дал какой-то сигнал?
– Нет. Я дошел до угла Двадцать восьмой улицы и Девятой авеню, пока не обнаружил, что пес идет за мной. Я его не приманивал и не забирал. Если это не так, если у меня с собакой что-то нечисто, то с чего бы, скажите на милость, я стал звонить в участок и искать хозяина?
– Я не знаю. От вас с Вульфом можно ждать чего угодно. Где он?
Я выпалил ответ прежде, чем Вульф успел меня остановить.
– Наверху, в моей комнате.
– Приведи его сюда.
– Сейчас.
Я встал и собрался идти, но Вульф резко меня окликнул:
– Арчи!
Я повернулся:
– Да, сэр.
– Никакой безумной спешки нет.
Он обратился к Кремеру:
– Пес по виду неглуп, но вряд ли сможет отвечать на ваши вопросы. Я не хочу, чтоб он скакал у меня по кабинету.
– И я тоже.
– Тогда зачем его приводить?
– Я отвезу его назад. Хочу кое-что попробовать.
Вульф поджал губы:
– Не думаю, что это возможно. Сядь, Арчи. Мистер Гудвин взял на себя обязательства и должен их выполнять. Животное осталось без хозяина, а следовательно, и без дома. Мне придется смириться с его присутствием здесь, пока мистер Гудвин не убедится в том, что его дальнейшая судьба устроена благополучно. Арчи?
Будь мы наедине, я бы сформулировал свою позицию четче, но при Кремере выбора не было.
– Точно, – согласился я.
– Видите, – сказал он Кремеру. – К сожалению, мы не можем допустить, чтобы вы увели собаку.
– Глупости. Я ее заберу.
– Неужели? У вас есть предписание? Иск о возвращении личной собственности? Ордер на арест важного свидетеля?
Кремер открыл рот и снова захлопнул. Он поставил локти на ручки кресла, переплел пальцы и склонился вперед.
– Так. Ваши с Миганом версии совпадают: значит, либо все так и было, либо вы спелись, а кто кому подыгрывает – не знаю, увидим. Но я забираю собаку. Кампф, убитый, жил на Перри-стрит, в паре кварталов от Арбор-стрит. Он пришел в дом номер двадцать девять по Арбор-стрит с собакой на поводке сегодня около семнадцати двадцати. Швейцар дома, по имени Ольсен, живет в цокольном этаже. Он сидел у окна на улицу и видел, как Кампф пришел с собакой и свернул ко входу в дом. Примерно через десять минут он увидел, как собака вышла обратно, без поводка, и сразу за ней вышел человек. Это был Виктор Таленто, адвокат, живущий в квартире на первом этаже. Таленто сказал, что, выйдя из квартиры, он увидел в холле собаку, решил, что она бездомная, и выгнал ее, а больше он ничего не знает. Как бы то ни было, Ольсен сказал, что Таленто пошел прочь, а собака осталась сидеть на тротуаре.
Кремер расплел пальцы и откинулся назад.
– Примерно двадцать минут спустя, около семнадцати десяти, Ольсен услышал чьи-то крики. Он отошел от окна и поднялся на пролет выше, в холл первого этажа. Там были два человека – один живой и один покойник. Живой – Росс Чеффи, художник из студии на последнем, то есть четвертом этаже. Мертвым был тот, что пришел с собакой. Его задушили собачьим поводком, тело лежало у лестницы, ведущей на второй этаж. Чеффи говорит, что нашел его, когда спускался по своим делам, и больше ничего не знает. Он стоял там, пока Ольсен спускался и звонил в полицию. Полицейская машина прибыла в семнадцать пятьдесят восемь. Сержант Стеббинс – в восемнадцать десять. Гудвин тоже появился в восемнадцать десять. Как по расписанию.
Вульф только хмыкнул. Кремер продолжал:
– Все записано. Собачий поводок был у Кампфа в кармане плаща, а сам плащ – надет на нем. В лаборатории сказали, этот поводок был использован для удушения. Следственные действия еще не закончены. Я могу удовлетворить ваше любопытство, но в пределах разумного. Все четверо квартиросъемщиков в момент прихода Кампфа были дома: Виктор Таленто, адвокат, – на первом этаже, Ричард Миган, на которого вы отказались работать, – на втором, Джером Аланд, актер из ночного клуба, – на третьем, и художник Росс Чеффи – в студии. По словам Аланда, тот крепко спал, пока мы не постучали к нему и не повели осматривать тело. Миган говорит, что ничего не слышал и ничего не знает.
Кремер снова подался вперед.
– Значит, что произошло? Кампф пришел на встречу с одним из этой четверки и взял с собой собаку. Возможно, он снял с нее поводок в холле при входе и оставил собаку там, но я сомневаюсь. Вполне может быть, что он довел собаку до двери одной из квартир. Хозяин квартиры не впустил пса внутрь, потому что он был мокрый, и Кампф оставил его за дверью. Другой вариант – собака присутствовала при убийстве Кампфа. Мы сможем выяснить больше, когда увидим ее и поработаем с ней. Например, мы хотим отвезти собаку в дом и посмотреть, к какой двери она пойдет. Мы собираемся сделать это прямо сейчас. Там у меня в машине специалист по собакам.
Кремер встал.
Вульф покачал головой:
– Вы, кажется в трудном положении. Вы говорите, что мистер Кампф жил на Перри-стрит. С семьей?
– Один. Холостяк. Вроде писатель какой-то. Зарабатывать не было нужды: он имел средства.
– Значит, пес сирота. Он у тебя в комнате, Арчи?
– Да, сэр.
Я встал и направился к двери.
Вульф остановил меня:
– Минуточку. Поднимись, войди в комнату, запри дверь и сиди там до дальнейших указаний. Вперед!
Я пошел. Выбор был – либо наверх, либо немедленно уйти с работы, а увольняюсь я исключительно без свидетелей. К тому же, если есть реальная причина отказать полиции и не сдавать им пса, то просьба Вульфа оправдана. Кремеру не нужен ордер, чтобы войти в дом, потому что он и так внутри, и он не постеснялся бы пойти ко мне наверх, чтобы самому забрать пса, а оказывать ему физическое сопротивление – дело щекотливое. Совсем другое дело – когда ломятся в закрытую дверь.
Дверь я не стал запирать на ключ, потому что не запирал ее годами и не помнил, в каком ящике комода ключ. Пока я буду его искать, Кремер наверняка успеет подняться по лестнице. Поэтому я оставил дверь открытой и встал на пороге, прислушиваясь. Услышу, что он идет, захлопну дверь и подопру ногой. Ниро или Джет, смотря чью позицию вы разделяете, подошел ко мне, но я скомандовал: «На место!» – и он безропотно послушался. Снизу слышалась беседа, не так чтобы сердечная, но и не настолько громкая, чтобы я мог разобрать слова. Вскоре послышались тяжелые шаги Кремера в сторону выхода из кабинета, топот в коридоре, а затем клацанье входной двери.
Я крикнул вниз:
– Все чисто?
– Нет! – проревел он. – Погоди, я запру дверь на засов!
И через минуту:
– Все в порядке!
Я захлопнул дверь комнаты и спустился вниз. Вульф снова сидел в своем кресле за столом и держался прямо. Как только я вошел, он набросился:
– Ну, заварил кашу! Назло мне привел сюда собаку. Теперь что делать?
Я прошел наискосок к своему столу, сел и заговорил спокойным голосом:
– Проехали. Вы никогда не признаете, что сами напортачили, так что забудьте. Если спрашиваете, что теперь, то все просто. Я бы спустил собаку вниз и отвел в отдел убийств, но с этим тоже проехали. Вы не только выяснили, что пес, как вы выразились, сирота. Это звучит ужасно, и забрать его, скорее всего, будет просто. Но вы также вступили в конфликт с Кремером и, конечно же, не отступитесь. Если мы будем сидеть взаперти, то можно выводить пса на задний двор, но что, если завтра сюда заявится правосудие вместе с ордером?
Он откинулся и закрыл глаза. Я посмотрел на настенные часы: 11.02. Посмотрел на наручные часы: тоже 11.02. Обе пары часов показывали 11.06, когда Вульф открыл глаза.
– Судя по информации, полученной от мистера Кремера, – сказал он, – сомневаюсь, что дело заключает в себе какие-то необыкновенные сложности.
Я не стал комментировать.
– Если быстро его раскрыть, – продолжал он, – то выполняй свои обязанности перед собакой сколько душе угодно. Я полагал, что ты разделяешь мое нежелание потворствовать полицейскому, который вздумал врываться сюда и распоряжаться кем угодно и чем угодно.
