Джон Карр - Ночь у Насмешливой Вдовы
Данверс закончил рассказ неожиданными словами:
— Генри, ради бога, вмешайтесь и предотвратите еще чью-нибудь смерть!
Г.М. по-прежнему сидел неподвижно.
— Скажите, Рейф, вы тоже получили анонимку? — спросил он.
— Да, получил — две.
— Что вам приписывают?
— Среди прочего — что я торгую порнографическими изданиями и с их помощью соблазнил одну деревенскую девушку. Между прочим, и то и другое — неправда. Но видите ли, — тут умудренный опытом букинист улыбнулся, — против подобных обвинений я не возражаю. Суть в том, что автор анонимок полагал, что его яд меня заденет.
Он кивнул в сторону торгового зала.
— У меня имеется секция, посвященная криминологии и криминалистике, — продолжал он. — Однако там нет… мм… пособий по написанию анонимных писем.
— Ах, Рейф! Подобной литературы пруд пруди. Да и практического опыта тоже хватает. Расскажите поподробнее о тех письмах, которые вы получили.
Порывшись в битком набитом отделении для бумаг, Данверс вытащил сложенный пополам лист почтовой бумаги.
— Особенно мне бы хотелось, чтобы вы прочли вот это. Погодите, прошу вас!
— В чем дело?
— Признаюсь, мои познания в данной области проистекают главным образом из… мм… популярной прессы. Но позвольте после того, как вы прочтете письмо, и перед тем, как выскажете свои соображения, задать вам два вопроса!
Г.М. кивнул. Ральф Данверс передал ему листок. Пока Г.М. читал, ни один мускул не дрогнул у него на лице, и общее его выражение невольно внушало страх. Дочитав, Г.М. сложил письмо и вернул букинисту.
— Насколько мне известно, — заявил Данверс, — большинство анонимок пишется людьми полуграмотными. Впрочем, некоторые авторы подобных писем — люди образованные, которые нарочно делают орфографические и грамматические ошибки, чтобы их было труднее опознать. Я прав?
— Да, правы, Рейф.
— Отлично! Теперь возьмем письмо, которое получил я, и еще одно, которое показал мне один знакомый. Грамматика, орфография и пунктуация в каждом из них правильны до педантичности. Правда, автор изредка вставляет нецензурные слова, однако употребляет их нарочно, для создания эффекта неожиданности, который производят и сами послания. Злоба в них так и кипит.
Г.М. задумался.
— Мерзопакостное письмо, сынок, — согласился он и снова погрузился в размышления. — После чтения у меня испортилось настроение, как случилось бы со всяким другим человеком. Однако дело не просто в настроении. Я…
— Что?
Г.М. снова надел маску невозмутимости.
— Лучше говорите вы, Рейф.
— Автор анонимок — человек высокообразованный, по крайней мере, очень хорошо образованный, — продолжал Данверс. — Следовательно, по-моему, мы можем исключить из списка подозреваемых девяносто пять процентов местных жителей. Фермер или простой работник не в состоянии написать подобное письмо, как не в состоянии он, скажем, создать поэму Драйдена «Авессалом и Ахитофел». Значит, под подозрением у нас остаются…
— Продолжайте. Кто у нас остается?
Букинист замялся. Очевидно, ему очень не хотелось высказывать вслух свои подозрения, однако и молчать он не мог.
— Во-первых, — беззаботно заявил он, — я сам. — Голубые глаза над очками сверкнули. — Простоты ради допустим, что я невиновен. Далее мы имеем мисс Марион Тайлер, миссис Стеллу Лейси, мисс Джоан Бейли, полковника Бейли и мистера Гордона Уэста. Еще есть врач, который временно замещает нашего доктора Спенлоу, — доктор Шмидт; он плоховато говорит по-английски, но пишет всегда правильно, без ошибок. И еще можно включить в список подозреваемых мистера Голдфиша, аптекаря, и мистера Бенсона, хормейстера… Нет, погодите! — мягко прибавил Данверс, заметив, что Г.М. собирается что-то сказать. — Давайте выполним более приятную задачу и исключим тех, кого можно.
— Значит, по-вашему, кого-то можно исключить? Ну-ну.
— Если бы вы слышали, как изъясняется наш Сквайр Уайат, — улыбнулся букинист, — вы бы сами его исключили. То же самое относится и к бедному Фреду Корди, сапожнику, — хотя он когда-то даже купил пишущую машинку, чтобы писать гневные письма в газету, но потом разозлился и выкинул машинку в реку. Как вы понимаете, многие мои «подозреваемые» на самом деле вряд ли таковыми являются.
Г.М. извлек из внутреннего кармана портсигар с дешевыми черными сигарами. Превосходные «гаваны», которые он раздал мальчишкам, подарили ему на позавчерашнем банкете. Сам он считал, что курить «гаваны» — ниже его достоинства.
— Рейф, каков ваш второй вопрос? — спросил он.
— Второй вопрос?
— Ну да. Вы сказали, что зададите мне два вопроса. Все ваши предположения, высказанные до сих пор, касаются психологии автора анонимок. Так каков же второй вопрос?
Букинист встал, отодвинул «Барчестерские башни» и повернулся спиной к конторке.
— Автор писем, которые я читал, буквально сдвинут на сексуальной почве… Все в них так и дышит сексуальностью, каждая строчка — даже подтекст… Разве неправда, что большинство анонимных писем пишутся женщинами-психопатками?
— О нет! — Г.М. покачал головой. Голос его гулко прокатился по комнате. Данверс изумленно посмотрел на своего гостя. — Тут дело вот в чем, — продолжал Г.М. — Конечно, неправильно утверждать, будто половина анонимок пишется мужчинами, а половина — женщинами. Женщин все-таки больше. Но все же среди анонимов попадаются как те, так и другие.
— Но я всегда думал…
Слабо звякнул колокольчик над входной дверью, словно чья-то нерешительная рука наконец-то собралась повернуть ручку. На пороге, на фоне угасающего заката, появилась Джоан Бейли.
Глава 3
Джоан бесшумно и быстро прошла по левому проходу, ловко лавируя между альковами и столами. На ней было простое белое шелковое платье, шелковые чулки и туфли на низком каблуке; в руках, кроме дамской сумочки, был пакет с покупками.
Она не заметила Г.М., сидевшего у конторки, поскольку голова его была скрыта за книгами, наваленными на ближнем к ней столе. Она разглядела только голову букиниста; под белым редким пушком в свете лампы просвечивал розовый череп.
— Добрый день, мистер Данверс, — взволнованно произнесла девушка. — Будьте добры, скажите, пожалуйста, нет ли у вас книги о… о…
Сэр Генри Мерривейл узнал молодую особу по описанию Данверса. И его первые впечатления от встречи с нею достойны того, чтобы занести их на бумагу.
«Очень симпатичная девчонка, — сказал он себе, что в его устах означало высший комплимент. — Одна из тех провинциалочек, которые буквально излучают обаяние и сексуальную привлекательность, хотя сами ни о чем таком не догадываются. Она любит, когда ее считают «славным малым». Вежлива и сдержанна на людях, на самом деле вспыльчива, как порох. Если влюбляется — то, кроме своего избранника, больше ни на кого не смотрит. Верная, достаточно умная, любит посплетничать».
Данверс надел маску добродушного, побитого молью старика, при помощи которой в прошлом обманул в Лондоне немало людей.
— Да? — улыбнулся он. — Книгу… о чем?
Тут Джоан заметила Г.М. и вздрогнула.
— Простите. — Данверс чуть нахмурился. — Позвольте представить вам моего старинного приятеля. Мисс Джоан Бейли — сэр Генри Мерривейл.
— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась Джоан, питавшая неподдельный интерес ко всем чужакам, приезжавшим в Стоук-Друид. Вдруг какая-то смутная догадка забрезжила в ее мозгу. — Кажется… я уже встречала где-то вашу фамилию.
— Ну что вы! — скромно возразил великий человек.
Свет лампы падал на густые вьющиеся каштановые волосы Джоан, венцом обрамлявшие лицо. Кожа у нее была такая белая, что выдавала все перепады настроения. Наконец она вспомнила.
— Знаю! Вы — тот человек, который разгадывает тайны запертых комнат, находит исчезнувших людей и истолковывает чудеса. Должно быть, вы приехали, чтобы…
Джоан вдруг замолчала. Левая рука потянулась к сумочке, висевшей на правом локте, однако внезапно упала. Г.М., казалось, ничего не заметил.
— Послушайте, девочка моя. — Он не спеша оглядел ее с ног до головы. — Вам кто-нибудь говорил, что по сравнению с вами Афродита выглядит как пыльный мешок?
Джоан изумленно воззрилась на него. Кровь бросилась ей в лицо.
— Неужели? — холодно произнесла она. — Нет, разумеется, нет! То есть кроме… Я хочу сказать…
Тактичный, как всегда, Данверс поспешил ей на помощь.
— Вы не должны сердиться на сэра Генри, — с улыбкой заявил он. — Такова его манера делать комплименты. Мм… как поживает ваш дядюшка?
Мисс Бейли снова взглянула на Г.М. Несмотря на холодность, было ясно, что комплимент старого грешника с невозмутимым лицом не был ей совершенно неприятен.
— У дяди Джорджа… настроение все время меняется, — ответила она. — Он уверяет, что скоро начнется еще одна война. Говорит, в ней будут применяться танки и самолеты, а не ружья и колючая проволока. Время от времени он пишет ругательные письма в военное министерство; оттуда ему присылают вежливые ответы, в которых просят не волноваться, потому что наша оборона в надежных руках. В настоящий момент, — Джоан криво улыбнулась, — дядя Джордж сидит на лугу возле Главной улицы и пытается создать миллионное изображение Вдовы… Кстати, мистер Данверс, — не переставая тараторить, Джоан то и дело косилась на Г.М., — нет ли у вас сегодня в витрине особой выставки картин или подборки репродукций?
