Бэзил Коппер - Страхи живописца
— Оно не могло выжить после такого падения, Холмс, — произнес я.
Мой друг покачал головой:
— Вы не виноваты, старина. Но поспешим вниз, вдруг ему требуется медицинская помощь.
Через несколько минут мы не без труда спустились на дно карьера и осторожно приблизились к неподвижному существу. Мой наметанный взгляд сразу определил по его искалеченному телу, что этот человек погиб мгновенно. Я аккуратно перевернул его, Холмс держал фонарь. Сняв мерзкую карнавальную маску, мы обнаружили под ней окровавленное лицо молодого Эштона, землемера. Оно выражало потрясение и изумление — сочетание, обычное для жертв насильственной смерти.
6
При помощи дверного молотка Холмс постучался в дверь солидного георгианского особняка на окраине города. Вскоре в окне первого этажа показалась растрепанная экономка со свечой в дрожащей руке.
— Мне нужно сейчас же увидеться с вашим хозяином! — рявкнул Холмс. — Я знаю, он только что вернулся домой, поэтому не уверяйте меня, что его нельзя беспокоить. Речь идет о жизни и смерти!
Дверь тут же отперли, и мы проскользнули внутрь.
— Не волнуйтесь, добрая женщина, — мягко произнес Холмс. — Несмотря на поздний час, у нас неотложное дело. По грязным следам на паркете я вижу, что ваш хозяин пришел совсем недавно. Прошу вас, позовите его, пусть он спустится, а не то нам придется подняться к нему самим.
Экономка закивала, с ее лица медленно сползало выражение испуга.
— Одну минутку, господа. Дайте я только зажгу лампу на столике.
Мы уселись в хлипкие кресла и стали ждать, прислушиваясь к приглушенному разговору наверху. Шатаясь, вниз по лестнице спустился человек, который очень отличался по виду от того бойкого профессионала, каким мы его видели при нашей предыдущей встрече.
— Можете нас оставить, миссис Хоббс, — дрожащими губами пробормотал он.
Он переводил взгляд с меня на моего друга. На его лице словно боролись гнев и отчаяние.
— Что означает это вторжение посреди ночи, мистер Робинсон?
— Меня зовут Шерлок Холмс, — сурово произнес мой спутник. — Ваш приятель мертв. Нам нужна правда. Иначе вы пропали!
Амос Хардкасл побледнел как мел. Он что-то неразборчиво залепетал, и я подумал, уж не хватит ли его удар. Взяв его под руку, я помог ему сделать несколько шагов, и он рухнул в кресло, из которого я только что встал. Он непонимающе огляделся вокруг, будто пребывая в полусне.
— Племянник Джабеза Кроули мертв? А вы — тот самый сыщик, Шерлок Холмс.
— Расскажите нам правду, мистер Хардкасл. — На лице Холмса сияла улыбка торжества. — Или мне изложить всю историю за вас?
В глазах у адвоката на миг вспыхнул гнев.
— Мой клиент… — начал он, но Холмс оборвал его:
— Ваш клиент мертв, не вынуждайте меня повторять. Он пытался убить мистера Смедхерста. А значит, вы — соучастник преступления.
Казалось, лицо юриста сделалось еще белее — если такое вообще было возможно.
— Я ничего не знал, — прошептал он. И, обращаясь ко мне, спросил: — Это вы его убили?
В ответ я покачал головой:
— Нет. Он сорвался в карьер.
— Я добьюсь того, чтобы вас исключили из корпорации юристов за непрофессиональное поведение, и вы предстанете перед судом по обвинению в преступном сговоре и соучастии в покушении на убийство, — по-прежнему сурово отчеканил Холмс. — Вам не повезло: я узнал вас при свете фонаря.
— Умоляю, мистер Холмс!
— Время для мольбы давно истекло. Разрешите мне просто воссоздать цепочку ваших бесчестных поступков. Вы наверняка поправите меня, если я ошибусь.
Холмс уселся в кресле напротив скрюченной фигуры адвоката и некоторое время мрачно его разглядывал.
— Давайте предположим, что старый Джабез Кроули не оставил официального завещания, а лишь нацарапал одну-две бумажки, где отписывал коттедж австралийскому племяннику — единственному своему родственнику. Можно предположить также, что юноше кто-то намекнул: в доме спрятано нечто ценное. Но точного местонахождения ему не указали. Возможно, это деньги, или акции, или свидетельства о собственности на недвижимость. К коттеджу есть два ключа. Иначе вы с этим племянником никогда бы не сумели туда попасть и пошарить там в отсутствие мистера Смедхерста. Но я забегаю вперед. Пока я правильно излагаю события?
Старик уныло кивнул. Взъерошенный, в грязной одежде, он чем-то походил на крысу, загнанную в угол.
— Вы написали этому племяннику в Австралию по последнему адресу, какой вам удалось узнать. Полагаю, ответа вы не получили?
— Да, сэр. Прошло больше восьми месяцев, и я решил, что молодой Эштон либо умер, либо переселился в другую страну.
Холмс слегка улыбнулся.
— За это время вы много раз обыскивали коттедж, но все впустую. Так что вы продали его мистеру Смедхерсту и забрали себе выручку. Вы порядочный негодяй, таких мало даже среди провинциальных адвокатов.
Хардкасл покраснел, но ничего не ответил. Его затравленный взгляд устремился на Холмса, а потом на меня.
— И вдруг, по прошествии долгого времени, вы получаете от этого племянника ответ. Ваше письмо сначала отправили не туда или же оно задержалось. Все это вполне элементарно.
— Мне кажется, это замечательно, Холмс, — вставил я. — Ведь я и понятия не имел…
— Погодите, друг мой, — перебил он меня. — И вот молодой Эштон добирается до здешних краев, и вы передаете ему все сведения, которыми располагаете сами. Разумеется, не сообщая ему, что он — законный владелец коттеджа и что вы сами продали его и прикарманили деньги.
Одного взгляда на лицо адвоката оказалось довольно, чтобы я понял: это умозаключение моего друга также справедливо.
— Вы разработали план кампании. Племянник должен постараться посеять раздор между Смедхерстом и его невестой — конечно, самым деликатным и незаметным образом. Одновременно он будет приглядывать за действиями Смедхерста. Затем ваша веселая парочка устроила ряд явлений призраков. Когда вы не пришли ни к какому результату и все ваши дальнейшие поиски не помогли раскрыть тайну старого Кроули, вы прибегли к более сильным средствам. Лицо в окне, а совсем недавно — попытка убийства.
Старик заломил руки:
— Уверяю вас, мистер Холмс…
— Насчет этого вы сами разберетесь с полицией, — сухо заметил Холмс. — Утром, Ватсон, мы должны будем сразу же сообщить полицейским о трупе в каменоломне и о сопутствующих обстоятельствах. Кстати, уже почти рассвет.
— Да, Холмс, конечно, мы сообщим.
Я достал из кармана часы. Почти четыре. Меня вдруг охватила усталость, вполне понятная, если учесть события этой ночи.
— А пещера в карьере? — спросил я.
— С ней все совершенно ясно, Ватсон. Когда Эштон устраивал свой опасный маскарад, ему требовалось какое-то убежище и возможность исчезнуть подобно призраку. И он отыскал место возле коттеджа, которое великолепно подходило для его целей. Благополучно удрав и убедившись, что его не преследуют по пятам, он зажег свечу и почистил одежду, а возможно, и обувь, если она оказалась запачкана грязью.
— А как же костер, Холмс?
Он снова чуть улыбнулся:
— Да просто чтобы сжечь эту огромную карнавальную маску из папье-маше, Ватсон. Кусочек ярлыка не сгорел, на нем значилось «Кэрролл и К°», и я сделал вывод, что маску приобрели у известной фирмы, которая располагается в Сохо и специализируется на таких штуках. Очевидно, Эштон закупил несколько.
— Но как бы он донес их до коттеджа, Холмс?
— Вероятно, в большом бумажном мешке. Никто бы не обратил внимания, разгуливай он с ним по городу при ясном свете дня. Другое дело — поздней ночью. Он не мог рисковать, в глухой час неся маску через весь город к себе домой: а вдруг его кто-нибудь увидит? А вдруг его остановит констебль и начнет расспрашивать? А значит — сжечь. Я прав, мистер Хардкасл?
— Вы сущий дьявол, мистер Холмс, — убитым голосом ответил тот. — Но вы все угадали верно, каждую мелочь.
Мы оставили поверженного Хардкасла, скорчившегося в кресле, и пешком направились к центру городка.
— Как вы вообще заподозрили Эштона? — поинтересовался я.
— По забавной случайности, Ватсон. Это мог быть кто угодно в Парвис-Магне. Но тут меня осенило. Эштон молод и представителен; он приехал из Австралии незадолго до того, как начали являться призраки; и он сблизился с невестой Смедхерста.
— Феноменально, Холмс.
— Вы делаете мне слишком много чести, дорогой друг.
— Любопытно, в чем же секрет коттеджа? — проговорил я.
Он пожал плечами:
— Время покажет. Может быть, здесь вполне очевидный случай.
7
Так оно и оказалось. Как-то раз, по прошествии нескольких недель, я спустился к завтраку и обнаружил, что Холмс от души улыбается. Он протянул мне чек, и мои глаза расширились, когда я увидел сумму над подписью Смедхерста.
