Рекс Стаут - Слишком много клиентов (сборник)
Первое: что-то связывало Йигера с кем-то или чем-то в доме номер 156. Кем бы ни был тип, явившийся меня нанимать, какую бы игру он ни вел, убивал или нет Йигера, адрес точно не с потолка взял.
Второе: если Йигера убили в другом месте, а труп привезли к дому номер 156, чтобы произвести впечатление на кого-то в этой халупе, почему тело просто не оставили на тротуаре перед домом? Зачем скинули в яму? Да не просто скинули, а спустились в траншею и накрыли брезентом? Одно с другим не сходится.
Третье: предположение, будто тело убитого в другом месте Йигера бросили здесь по чистой случайности, просто потому, что по дороге подвернулась траншея, не выдерживает критики. В такое не поверит и законченный осел. Снова не клеится.
Четвертое: Йигера застрелили не на входе и не на выходе из дома номер 156. Ночью на звук выстрела из окон высунулась бы дюжина, да что там дюжина – сотня голов. Убийце пришлось бы уносить ноги или жать на газ, а не волочь труп к траншее, спихивать его вниз и лезть следом, чтобы укрыть тело брезентом. Еще один тупик.
Пятое: Йигера, следовательно, шлепнули в самом доме номер 156. И случиться это могло в любой момент после 19.30 в воскресенье. А уже позже, ночью, когда никто не видел, тело перенесли к траншее, всего-то пятнадцать ярдов, и сбросили туда. Это не объясняет, зачем его накрыли брезентом, но данная деталь не укладывается ни в одну напрашивающуюся версию. По крайней мере, присутствие брезента моих умопостроений не опрокидывает. Возможно, брезент потребовался, чтобы тело не обнаружили до прихода рабочих.
Полезная, однако, штука здравый смысл. Приходишь к заключениям, особо не напрягая и не изнашивая мозги.
Я отошел от ограждения и преодолел пятнадцать ярдов, отделяющих меня от дома номер 156.
И вот что любопытно: над входом отсутствовала табличка: СДАЕТСЯ, которую я приметил на некоторых здешних домах. Зато к столбику у нижней ступеньки крыльца была привязана картонка с кривоватой надписью от руки: УПРАВЛЯЮЩИЙ и стрелкой, указывающей вправо.
Двинувшись в предписанном направлении, я спустился по трем ступенькам, взял налево, через открытый дверной проем попал в маленькое преддверие и получил еще одно подтверждение тому, что дом этот особенный. В дверь был врезан цилиндровый замок марки «Рэбсон». Такие замки ставят люди, способные выложить 61 доллар 50 центов за уверенность, что войти к ним сможет лишь обладатель хитрого ключа – или здоровенной кувалды.
Я надавил на кнопку звонка. Через секунду дверь открылась, и я оказался лицом к лицу с одной из трех красивейших женщин, каких видел в своей жизни.
Судя по улыбке, какими королевы милостиво дарят смиренных подданных, я должен был разинуть рот и задохнуться от благоговейного изумления. Она спросила:
– Вы что-то хотели?
Низкий грудной голос звучал тихо, не прерываемый вздохами.
Меня так и подмывало ответить: «Конечно. Мне нужны вы», но каким-то чудом я удержал эти слова на кончике языка.
Ей было лет восемнадцать. Высокая, статная. Кожа цвета тимьянового меда, который Вульфу присылают из Греции. Она явно чем-то очень гордилась, но не красотой. У женщины, гордящейся своей красотой, улыбка всего-навсего самодовольная.
И тем не менее не думаю, что я заикался, как ожидалось, когда ответил:
– Мне бы управляющего.
– Вы полицейский?
Если ей нравятся полицейские, надо скорее отвечать «да». Но вдруг она не испытывает к ним симпатии?
– Нет, – опроверг я предположение. – Я из газеты.
– Как мило! – Она повернулась и крикнула: – Папа, тут из газеты пришли! – Набрав силу, ее голос зазвучал еще волшебнее.
Девушка снова повернулась ко мне, грациозная, как большая кошка. Она стояла передо мной, сохраняя горделивую королевскую осанку и едва заметно улыбаясь, но теплые темные глаза изучали меня с таким любопытством, будто она никогда раньше не видела мужчин.
Черт, я прекрасно понимал, что нужно что-то сказать, но что? Разве только «выходите за меня замуж». Однако это было невозможно, поскольку мысль о том, что она станет мыть посуду и штопать носки, казалась нелепой. Опомнился я, только сообразив, что поставил ногу на порог, чтобы дверь нельзя было закрыть. И наваждение рассеялось: я всего лишь частный сыщик в погоне за клиентом.
Послышались шаги. Когда они приблизились, красавица отступила в сторону. В поле моего зрения появился мужчина, коренастый, широкоплечий, на пару дюймов ниже дочери, с широким приплюснутым носом и густыми бровями. Я шагнул за порог и представился:
– Моя фамилия Гудвин. Я из «Газетт». Хотел бы снять комнату. С окнами на улицу.
– Ступай, Мария, – бросил управляющий дочери, и она скрылась в темноте. Он повернулся ко мне: – Свободных комнат нет.
– Готов платить сто долларов в неделю, – не отставал я. – Мне заказали статью о том, как выглядит место преступления после трагического происшествия. Стану снимать людей, пришедших поглазеть на траншею. Из окна второго этажа я смогу наблюдать их под нужным углом.
– Я сказал, свободных комнат нет, – изрек он густым грубым голосом.
– Отселите кого-нибудь из жильцов. Двести долларов.
– Нет.
– Триста.
– Нет.
– Пятьсот.
– Вы сумасшедший. Нет.
– Я не сумасшедший. Это вы с ума сошли. От пятисот долларов нос воротите. Как ваше имя?
– Не ваше дело.
– Ой, да перестаньте! Я могу узнать его у соседей или у вон того копа. Что не так с вашим именем?
Он прищурил один глаз:
– С моим именем все так. Мое имя Сесар Перес. Я гражданин Соединенных Штатов Америки.
– Вот и я гражданин. Не сдадите ли мне комнату на неделю за пятьсот долларов, оплата вперед, наличными.
– Я сказал, – он жестикулировал так, что в движение приходили даже плечи, – нет комнаты! Этот человек там мертвый – плохо. Снимать людей из этого дома – нет. Даже если бы есть комната.
Я решил дать волю своей порывистости и идти напролом. Это был тот случай, когда поспешность оправдана, поскольку промедление опасно. Убойный отдел или окружная прокуратура, того и гляди, могли обнаружить, что Йигер был связан с домом. Я достал кое-что из кармана и протянул упрямцу:
– Разберете, что́ тут написано, при таком освещении?
Он и смотреть не стал:
– Что это такое?
– Лицензия. Я не журналист. Я частный детектив, расследую убийство Томаса Дж. Йигера.
Он снова прищурился, сунул мне обратно лицензию, набрал в грудь побольше воздуха и спросил:
– Вы не полицейский?
– Нет.
– Тогда убирайтесь отсюда. Убирайтесь из этого дома! Я уже трем полицейским сказал, что ничего не знаю про человека в яме. И один из них меня оскорбил. Убирайтесь!
– Хорошо, – согласился я. – Это ваш дом.
Я спрятал лицензию в бумажник и положил в карман.
– Но прежде чем уйти, я скажу вам, что́ случится, если вы меня отфутболите. И получаса не пройдет, как в этот дом нагрянет дюжина полицейских с обыском. Они обнюхают здесь каждый дюйм, задержат всех, в первую очередь вас и вашу дочь, сцапают всякого, кто войдет. Потому как я сообщу им, что могу доказать: Томас Дж. Йигер приходил в этот дом в воскресенье вечером и был убит именно здесь.
– Это ложь. Вы как тот полицейский. Это оскорбление.
– Ладно. Пойду кликну копа, что торчит на улице. Он подежурит тут, чтобы вы не смогли никого предупредить.
Я повернулся, готовясь уйти. Сработало! С копами он держался стойко, но я застал его врасплох. Он был вовсе не идиот и сообразил, что и без всяких доказательств я сумею натравить на него полицию.
Итак, я двинулся к двери. И тут он схватил меня за рукав. Я обернулся, увидел, как ходят желваки у него на скулах, и спросил, без всякой враждебности, просто поинтересовался:
– Это вы убили его?
– Вы полицейский, – выпалил он.
– Нет. Меня зовут Арчи Гудвин, и я работаю на частное детективное агентство Ниро Вульфа. Мы рассчитываем заработать на расследовании этого дела. Так мы добываем себе средства к существованию. Поэтому буду честен: мы бы предпочли сами выяснить, почему Йигер приехал сюда, а не перекладывать это на полицию. Но если вы откажетесь оказать нам содействие, мне придется пригласить сюда копа. Так это вы убили Йигера?
Он повернулся и хотел уйти, но я схватил его за плечо и развернул к себе:
– Это вы убили его?
– У меня есть нож, – сообщил он. – В этом доме я имею право ходить с ножом.
– Разумеется. А у меня есть вот что. – Я вытащил из кобуры свой «марли». – И разрешение на него тоже имеется. Так это вы убили его?
– Нет. Я хочу, чтобы пришла моя жена. Она лучше соображает. Пусть придут мои жена и дочь. Я хочу…
Внутренняя дверь распахнулась, и женский голос произнес:
– Мы здесь, Сесар.
Высокая женщина с властным хмурым лицом шагнула к нам, Мария остановилась в дверях. Перес застрекотал по-испански, но жена его оборвала:
– Перестань! Он, чего доброго, подумает, что у нас секреты. При американцах надо говорить на их языке. – Она остановила на мне жесткий взгляд черных глаз: – Мы слышали, что́ вы тут говорили. Я знала, что придут, только думала, что явится полиция. Мой муж – честный человек. Он не убивал мистера Йигера. Мы называем его мистер Дом, потому что это его здание. Откуда вы узнали?
