Эрл Гарднер - Испытай всякое
– Я тоже в этом не сомневаюсь. Ну а потом?
– Ну а потом, после того, как мы остались одни, Карлетон извлек бутылку виски. Тут-то он дал маху, да и я тоже. В ресторане мы пили шампанское. Я обожаю шампанское, когда оно настоящее, и весь тот интим, который ему соответствует: полумрак, негромкий разговор, лирическое настроение – словом, романтику.
– А виски вы не любите?
– Нет.
– И совсем не пьете его?
– Пью, но мало. Карлетон заказал по телефону закуски, но доставил их в номер не посыльный. Не знаю, обратил ли на это внимание мой спутник, но я обратила.
– Если не посыльный, то кто это мог быть, по-вашему?
– Думаю, тамошний детектив.
– А что, таковой есть в мотеле?
– В «Постоялом дворике» – да. Знаете, это ведь первоклассное заведение.
– Знаю. И как он себя повел?
– Никак, пристально оглядел нас и вышел, и я, говоря откровенно, ожидала, что последует телефонный звонок и кто-то заявит Карлетону, что срок его пребывания в номере истек, раз он ввел администрацию мотеля в заблуждение насчет багажа, а посему ни о каком нахождении в мотеле не может быть и речи, и что ему вернут деньги за вычетом расходов на смену белья и уборку номера.
– И что же?
– Ну, я стала слоняться по углам. Прошла в ванную и привела себя в порядок, а Карлетон налил тем временем пару стаканов виски. Я заявила, что не буду пить, поэтому он выпил сначала свою дозу, а потом и мою, затем – еще в гордом одиночестве, и тут мне стало ясно, что с учетом выпитого до этого шампанского он просто окосеет. Лицо его побагровело, щеки отвисли, и тут… как бы это сказать… внезапно он совсем перестал мне нравиться, понимаете?
– Понимаю, – согласился я. – Рассказывайте дальше!
– Дальше все пошло наперекосяк. Он дал рукам волю и начал меня лапать. До этого он вел себя правильно, ласкал меня, прикасался ко мне нежно, даже утонченно… как бы распаляя меня. Продолжай бы он в том же духе, возможно, ему удалось бы многого добиться, но он, видимо, решил, что все уже на мази и рванул с тормозов – мне все это опротивело, я подхватила свою сумочку и вышла.
– Что же вы сделали?
– Зашла в телефонную будку, вызвала такси и уехала домой.
– О чем же собираетесь рассказать полиции?
– Выложу им всю правду.
– В том числе и о Карлетоне Блевете?
– Карлетоном Блеветом будете вы. Конечно, им уже известно, что это вымышленное имя, но я буду утверждать, что вы тот самый мужчина, который был со мной в субботу, что мы сцепились, когда вы набрались, и я от вас сбежала. Затем повешу им лапшу на уши, что вы позвонили и извинялись, и я вас не только простила, но договорилась на сегодня встретиться и загладить свою вину за то, что бросила вас в субботу вечером.
Тут они примутся за вас, но не думаю, что это надолго. Все, что их интересует, это видели ли мы Ронли Фишера, в какое время отправились в кровать и заметили ли или слышали ли что-нибудь из ряда вон выходящее и кое-что еще по мелочи… ну, и конечно, после того, как они оставят нас в покое, придется провести ночь в номере, чтобы не вызвать подозрений.
– Но ведь этот местный детектив, который приносил вам закуски, – заметил я, – наверняка скажет: «Нет, это не тот мужчина, который был с ней».
– Нет, ничего такого он не скажет. Карлетон в это время лежал отвернувшись на кровати. Это, кстати, стало одной из причин, почему я к нему охладела: оказавшись в мотеле, он начал вести себя так, словно стыдился меня.
– Потом ему хватило наглости явиться к вам и предложить тысячу баксов за то, чтобы вы обратились в полицию и все рассказали сами?
– Вовсе нет. Он даже не заходил сюда. Я не видела его с того самого дня и готова поспорить на сотню долларов, что больше никогда его не увижу.
– Ну, а теперь расскажите про эту тысячу, – предложил я.
– Карлетон сказал мне по телефону, что полиция будет разыскивать меня и, вероятно, отыщет, так как я все время на виду. Рано или поздно портье или посыльный наткнется на меня в коктейль-баре, ведь уходить с работы я не собираюсь.
– Значит, эта тысяча была обещана вам по телефону?
– Да.
– И надеетесь ее получить?
– Уже получила.
– Получили?
– Ну да, получила. Не думаете ли вы, что я согласилась бы на подобное, поверив на слово?
– Как же вы получили деньги?
– Курьер принес мне пакет с пачкой прелестных стодолларовых купюр.
– А что вам сказал Карлетон по телефону?
– Сказал, что хотел бы, чтобы я отправилась снова в мотель, что он уведомит портье, чтобы тот забронировал за нами номер, и отправит для этого требуемую сумму денег с нарочным. Он сообщил, что мне нельзя там появляться одной и поэтому наймет какого-нибудь частного сыщика, который составит мне компанию и выдаст себя за него. Далее, по его словам, портье должен будет уведомить полицию, после его звонка о нашем появлении, и что те обязательно нагрянут, чтобы допросить нас, – и этого будет достаточно, чтобы снять его с крючка.
– Почему он полагает, что на этом все и кончится?
– Потому что посыльный или мотельный детектив подтвердит мои показания о том, что Карлетон был слишком пьян и знать ничего не знает.
– А что же вы ему ответили?
– Ответила, что ничего не выйдет, что я не из тех женщин, за которую он меня принимает. Он предложил пять сотен и стал уговаривать, но я стояла на своем и вдруг внезапно вспомнила про вас и заявила ему: «Хорошо, Карлетон, если на пару со мной в мотель отправится Дональд Лэм в качестве твоего второго „я" и ты отстегнешь мне тысячу баксов, то я соглашусь, иначе – выкручивайся сам».
– И что же дальше?
– А дальше – вот вы здесь, – съехидничала она. – А Карлетон позвонил в мотель и договорился насчет номера. Он так и числится за нами, словно мы его и не покидали.
– И все же местный детектив видел Карлетона, – возразил я. – Посыльный – тоже. Что будет, если полицейские заставят их опознать меня?
– Они и не разглядели его толком в субботу вечером, – ответила она. – Посыльный видел его мельком, а местный сыщик рассматривал в основном меня.
– Вы что, выглядели интригующе? – подковырнул я.
– Дональд, я всегда привлекаю к себе внимание. Такова моя работа. Что, сами этого не видите? Или освещение здесь плохое?
– Пожалуй, из-за плохого освещения.
– Ладно, вам еще предстоит вдоволь насмотреться на меня, – бросила она и рассмеялась.
– Я не намерен лгать по-крупному, – заметил я, – но в той части, что малость перебрал, что подбивал к вам клинья и вы поощряли мои ухаживания, как и то, что на пару были в мотеле, – готов вам подыграть. Это, возможно, и сработает, но совсем не обязательно так, как мы планируем. Главное – не проговориться полиции, что кто-то стоит за нашей спиной.
Лицо ее вспыхнуло:
– Думаете, что на этом можно здорово подзалететь?
– Или оказаться на грани этого, – был мой ответ. – Когда же начнем?
– Я заканчиваю работу в одиннадцать, а потом хотела бы как следует поесть. Согласны ли раскошелиться на хорошую закуску, Дональд?
– Почему бы и нет?
– О'кей, – сказала она и спросила: – Как насчет багажа?
– Лучше без него, – ответил я. – Пусть все будет так, как в субботу вечером.
– Договорились, Дональд. Мне пора к посетителям. Увидимся в одиннадцать. Пока! – Она приложила указательный палец к своим губам, а затем к моим.
Выждав минут десять, я поднялся.
Когда я выходил, она стояла спиной ко мне, но успела оглянуться и бросить мимолетную улыбку через плечо. Шейрон принимала заказы со столика, за которым расположились две пары. Зал коктейль-бара заполнялся – начинался час пик.
Глава 4
К коктейль-бару я подъехал в одиннадцать вечера. Шейрон заставила меня ждать минуты три, а затем вышла, и мы прошли к моей машине. Затем отправились в венгерский ресторан и выпили шампанского. Я щедро расплатился с официантом, и мы двинули в мотель «Постоялый дворик».
– Мандражируете? – спросил я.
– Есть немного, – ответила она.
– Возьмите себя в руки, – бросил я ей. – Все скоро кончится, и останутся только воспоминания.
– А мы разве не остановимся?
– Где именно?
– По дороге.
– Это еще зачем?
– Чтобы немного пообвыкнуть. Для меня это слишком уж по-деловому: приехать в мотель с мужчиной, с которым даже не поцеловалась…
– Не стоит расслабляться, – прервал я Шейрон. – У вас даже не будет времени, чтобы волноваться на этот счет. Полиция нагрянет к нам еще до того, как вы успеете сделать второй глоток.
– Виски на шампанское?
– Нет, шампанское после шампанского, – возразил я. – У меня там в картонной коробке несколько охлажденных бутылок, упакованных в сухой лед.
– Я думала, что мы без багажа.
– Это не багаж. Это шампанское.
– А бокалы? – спросила она. – Не люблю пить шампанское из стакана.
– Там же и бокалы, – успокоил я. – И тоже холодные.
– Дональд, – воскликнула она, – вы почти обо всем позаботились!
– Почему же почти? – поинтересовался я.
– Потому что забыли о том, что я женщина… ну, что немного ласки мне бы не помешало.