Эдгар Уоллес - Король страха
Маргарет нравилось стоять рядом с этим старинным колодцем и представлять себе бедных крестьян, которые на протяжении многих веков приходили сюда и стояли на том самом месте, где сейчас стоит она. Выйдя из зарослей, она увидела бледную Ольгу Кру.
До сих пор Маргарет не разговаривала ни с полковником, ни со священником. Как-то так получалось, что либо она избегала их, либо они ее. Ольгу Кру она увидела не сразу, поэтому собиралась повернуть и пойти в другую сторону, но девушка двинулась ей наперерез.
— Вы новый секретарь, да?
Голос у нее оказался мягким и очень мелодичным. «Заварной крем», — тут же отметила про себя Маргарет.
— Да. Я — мисс Белмэн.
Девушка кивнула.
— Мое имя, я полагаю, вам известно. Вы не думаете, что здесь можно умереть от скуки?
— Нет, не думаю, — улыбнулась Маргарет. — Здесь очень красиво.
Ольга Кру обозрела окрестности критическим взглядом.
— Да, наверное. Очень красиво. Но через несколько лет от красоты начинаешь уставать.
Маргарет удивилась.
— Вы уже так долго здесь живете?
— Да, почти с детства. Я думала, Джо рассказал вам об этом. Он ведь известный старый сплетник.
— Джо? — переспросила Маргарет.
— Извозчик со станции. Наша живая газета.
Она посмотрела на «Замок Лармс», и на лицо ее легла тень.
— Вам известно, как это место называли раньше, мисс Белмэн? «Дом слез»… «Château des Larmes».
— Почему? — полюбопытствовала Маргарет.
Ольга Кру пожала изящными плечиками.
— Думаю, тут какое-то древнее предание, сохранившееся еще со времен барона Огернверта, который построил это здание. Местные жители позже упростили название до «Замка Лармс». Вам нужно побывать в подземелье.
— А здесь есть подземелье? — удивилась Маргарет, и Ольга кивнула. В первый раз в ее глазах промелькнули веселые огоньки.
— Когда вы увидите подземелье, цепи, кольца, вделанные в стены, и гладкие камни на полу, истертые босыми ногами, может быть, вы поймете, откуда взялось такое название.
Маргарет повернулась и посмотрела на «Замок Лармс». За ним клонилось к закату солнце, и в этом темневшем на фоне красного неба приземистом силуэте ей почудилось что-то зловещее и грозное.
— Ужас! — промолвила она и передернула плечами.
Ольга Кру рассмеялась.
— А утесы вы уже видели? — спросила она и повела Маргарет обратно к длинной каменной стене, где они четверть часа стояли, опершись локтями о парапет, и всматривались в темноту внизу.
— Вам надо подплыть туда с кем-нибудь на лодке и посмотреть на этот склон с другой стороны. Там вся скала, как соты, — сплошные пещеры, — сказала наконец она. — У самой воды там есть и такие, которые ведут прямо под «Замок Лармс». С приливом их часто затапливает. Странно, что Дейвер еще не написал об этом книгу.
В голосе ее послышались едва различимые веселые нотки, но они не ускользнули от внимания Маргарет.
— Это, наверное, вход? — Она указала на водоворот прямо у скалы.
Ольга кивнула.
— Если бы сейчас был прилив, вы бы его не заметили, — сказала она, потом вдруг повернулась и спросила Маргарет, видела ли она бассейн.
Бассейн был вытянутый, под открытым небом, выложенный по всей площади синей плиткой и окруженный зарослями самшита. Чудесное место для купания.
— Кроме меня никто им не пользуется. Дейвер скорее умрет, чем решится искупаться.
Каждый раз, когда она упоминала о мистере Дейвере, в ее голосе слышалось почти нескрываемое презрение. Впрочем, к остальным гостям она была не намного благосклоннее. Подходя к дому, Ольга сказала как будто между прочим:
— На вашем месте я бы не слишком откровенничала с Дейвером. Предоставьте разговоры ему, он это любит.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовалась Маргарет, но Ольга, не сказав ни слова на прощанье, оставила ее и направилась к полковнику, который с сигарой в зубах наблюдал за их приближением.
«Дом слез»!
Это название вспомнилось Маргарет, когда она раздевалась на ночь, и, несмотря на все самообладание девушки, легкий холодок прошел по ее коже.
4
На углу, где Беннет-стрит встречается с Гайд-лейн, стоял одинокий полицейский, и вокруг — ни души. Весь мир словно был предоставлен только этому стражу порядка. Было почти три часа душного, липкого, безветренного весеннего утра. Где-то в Южном Лондоне бушевала гроза. Глухие раскаты грома доносились через неравные промежутки времени. Все добрые и недобрые обитатели Мейфэра[9] спали… Все, кроме мистера Дж. Г. Ридера, поборника закона и злейшего врага преступников. Офицер полиции Дайер увидел желтый свет за оконными ставнями и благодушно улыбнулся.
Ночь была такой тихой, что, услышав поворот ключа в замке, полицейский обернулся, думая, что звук донесся из дома у него за спиной, но та дверь не шелохнулась. Зато на пороге пятого по счету от него дома появилась женщина. Она была едва одета.
— Офицер! — позвала она голосом негромким и мягким, но очень взволнованным.
Он двинулся к ней чуть быстрее, чем обычно передвигаются полицейские.
— Что-то случилось, мисс?
Опытным глазом он сразу заметил, что щеки ее слишком румяны, а губы слишком красны — это не просто испуг. Про себя офицер решил, что в обычных обстоятельствах ее можно было бы даже назвать симпатичной, однако возраст женщины определить затруднился. На ней был только длинный черный пеньюар, застегнутый на все пуговицы под самое горло. Кроме того, он обратил внимание, что рука, которой она держалась за перила, блестит, отражая свет уличных фонарей.
— Я в доме… одна, и мне показалось, что я услышала… какой-то звук. Но я не уверена…
Говорила она прерываясь, переводя дыхание. Она явно была сильно взволнована.
— Разве в доме нет слуг? — Констебль был удивлен, почти ошеломлен.
— Нет, я только в полночь вернулась из Парижа… Мы сняли новый дом со всей обстановкой и прислугой… И слуги, наверное, ошиблись с датой моего приезда. Я — миссис Гранвиль Форнес.
Имя показалось ему смутно знакомым. Да, он был почти уверен, что где-то раньше слышал его. В нем было что-то аристократическое, а Беннет-стрит — как раз то место, где и живут аристократы. Офицер всмотрелся в темный коридор.
— Если включите свет, миссис… я могу зайти посмотреть, все ли в порядке.
Женщина покачала головой, и он почувствовал, как она дрожит.
— Свет не включается, это меня и пугает. Когда в час ночи я ложилась спать, все работало. Потом меня что-то разбудило… Не знаю что… И я захотела зажечь лампу у кровати, но она не включилась. В чемодане у меня была маленькая лампочка на батарейках. Я нашла ее… и включила.
Она замолчала, уголки ее губ дрогнули. Дайер заметил испуг в ее глазах.
— Я увидела… Не знаю, что это было… Какое-то черное пятно, как будто кто-то крался вдоль стены. А потом оно исчезло. И дверь в мою комнату была открыта настежь, хотя я, перед тем как лечь спать, заперла ее.
Полицейский открыл дверь пошире и посветил в глубь коридора фонарем. Белый луч выхватил из темноты небольшой столик у стены, на котором стоял телефонный аппарат. Шагнув в коридор, он снял трубку и подергал рычажок. Аппарат не работал.
— А этот… — но, не успев задать вопрос, он замолчал.
Откуда-то сверху донесся слабый, но долгий скрип — звук от ноги, опустившейся на старую половицу. Миссис Форнес по-прежнему стояла на пороге, и он вернулся к ней.
— У вас есть ключ от входной двери? — спросил он.
Она отрицательно покачала головой. Он провел рукой по внутренней стороне замка, нащупал ручку стопора и поднял ее вверх:
— Мне нужно откуда-нибудь позвонить. А вам пока лучше…
Что же ей лучше сделать? Он был простым констеблем, и сейчас ему предстояло решить довольно деликатный вопрос.
— Вы можете куда-нибудь пойти?.. К друзьям, например?
— Нет, — без колебаний ответила она, а потом добавила: — Скажите, а тут напротив не мистер Ридер живет? Мне кто-то рассказывал…
В доме напротив загорелся свет. Мистер Дайер с сомнением посмотрел на желтый квадрат окна. За ним находилась квартира того, кто занимал должность куда выше, чем он. Дом номер 7 по Беннет-стрит лишь недавно был переделан под квартиры, и в одну из них переехал мистер Ридер из своего дома в пригороде. Почему он выбрал квартиру в этом дорогом живописном районе, было понятно. Все знали, что мистер Ридер — человек состоятельный, к тому же любит домашний уют и покой.
Помедлив в нерешительности, констебль сунул руку в карман и нашел монетку. Оставив леди на пороге, он перешел через улицу и бросил монетку в светящееся окно. Секунда, и оно распахнулось.
— Простите, мистер Ридер, могу я с вами поговорить?
Голова и плечи скрылись, и очень скоро мистер Ридер открыл дверь. Он был полностью одет, будто ожидал, что его позовут: застегнутый на все пуговицы сюртук, фетровая шляпа с плоским верхом, сдвинутая на затылок, на кончике носа — пенсне, через которое он никогда не смотрел.
